Нора Робертс - Луна над Каролиной

— Я понимаю, что ты этого хочешь.

Тори улыбнулась и отряхнула со стеблей срезанной лаванды капли дождя.

— Ты обижаешься, что я не зову тебя пойти со мной.

— Да, немного. Но мне приятно, что ты подружилась с Фэйф. Вот только я обречен делить общество тети Рози до твоего возвращения. Она привезла мне подарок. Это шляпа с высокой тульей, она рассчитывает, что я надену ее на свадьбу.

— Шляпа будет под стать моему пропахшему нафталином свадебному платью. Мы вот что сделаем. Ты наденешь шляпу, я платье, и мы попросим Лайлу сфотографировать нас. Вставим карточку в красивую рамку специально для мисс Рози, а затем спрячем их куда-нибудь подальше.

— Блестящая мысль. Я женюсь на очень умной женщине. Но сфотографироваться надо сегодня. Завтра мы с тобой поженимся.

— Завтра? Но…

— Здесь, — и он обнял Тори, — здесь, в саду, тихо и спокойно. Я уже почти все подготовил. Остальное доделаю сегодня днем.

— Но моя бабушка…

— Я уже поговорил с ней. Они с Сесилом останутся еще на одну ночь. И будут на свадьбе.

— Но у меня не было времени купить платье.

— Твоя бабушка мне об этом сказала и надеется, что ты согласишься надеть ее свадебное платье, в котором она выходила за твоего дедушку. Она съездит за ним во Флоренс сегодня днем. И она придает этому очень большое значение.

— Все обо всем подумали, правда?

— Есть какие-нибудь проблемы?

— В ближайшие пятьдесят-шестьдесят лет их будет немало, но сейчас нет ни одной. Ни одной.

— Хорошо, Лайла испечет свадебный пирог. Джей Ар привезет ящик шампанского. Узнав, для чего, он немного повеселел.

— Спасибо.

— Надеюсь, ты не будешь возражать против пения, потому что тетя Рози собирается петь.

— Замолчи, не омрачай мгновения. Впрочем, если все одобряют план в целом и подробностях, мне не пристало возражать. А ты уже знаешь, где мы проведем медовый месяц?

— Ты не будешь возражать против Парижа? Конечно, не будешь. Бутс проработает несколько дней в магазине, и у Фэйф есть некоторые идеи на этот счет.

— О господи!

— Но решение за тобой.

— Спасибо тебе большое, но мы все окончательно обсудим, когда я вернусь.

— Ладно. Я человек сговорчивый.

— Черта с два! Ты, — пробормотала она, — ты только притворяешься сговорчивым.

И она подняла корзину с цветами.

— Не начинай давать нашим детям имена до моего возвращения.

«Безнадежный он человек, — подумала Тори, садясь в машину и ставя корзину с цветами на сиденье. — Все спланировал, всю свадьбу, у меня за спиной, но свадьба будет совершенно в моем вкусе».

Как это прекрасно и как возмутительно, что он так хорошо ее знает.

Так почему же она в таком напряжении? Тори передернула плечами. Напряжение не проходило. Но ведь это все понятно. Позади жуткое испытание, а через сутки она выйдет замуж. Надо начинать все сызнова. Надо закрыть дверь в прошлое. И открыть следующую. В будущее. Она взглянула на цветы. И это будущее скоро настанет.

Она съехала на обочину, в том месте, где Хоуп когда-то поставила свой велосипед, вышла из машины, прошла через мостик, около которого пышным цветом цвели тигровые лилии. И углубилась в чащу по тропинке, по которой тогда прошла Хоуп.

Дождь кончился, в воздухе повисла влажная пелена. Туман клубился у щиколоток и поднимался вверх. Пахло сыростью, буйной зеленью и гниением.

Когда она подошла к просеке, то пожалела, что не принесла немного хворосту. Она бы сложила небольшой костер, как это сделала тогда Хоуп.

И, вспомнив об этом, она почуяла запах дыма. Там горел огонь, тщательно защищенный от ветра, а около лежали заостренные сучья, на которые они с Хоуп обычно насаживали куски сахарного тростника.

Тори заморгала, не веря своим глазам, но огонь горел, хворост потрескивал, шипя от сырости. Тори как зачарованная ступила на просеку и уронила корзину с цветами, которые рассыпались у ее ног.

— Хоуп?

Она прижала руку к груди, ей казалось, что вот-вот сердце перестанет биться. Но мраморная девочка молчала.

Дрожащей рукой Тори взяла заостренную палку и увидела свежие следы ножа.

Это не сон, не видение. Это реальность. И это не Хоуп. Хоуп больше никогда не появится.

Напряжение все нарастало, ее охватила жаркая волна страха. И понимания. В кустарнике раздался шорох, близкий, зловещий.

И она молниеносно повернулась навстречу…

Кейд расхаживал по саду, прикидывая, куда поставить столы для свадебного приема, когда подъехал шеф полиции Расс.

— Рад, что застал вас. Я только что получил информацию, которую вам надо знать.

— Идите сюда, здесь прохладнее, — пригласил его Кейд.

— Нет, спасибо, я тороплюсь. Мы получили результаты баллистической экспертизы в связи с убийством Сары Боден. Оружие, из которого ее убили, другое, что было у Бодена.

Кейд почувствовал укол страха.

— Боюсь, что не совсем вас понял.

— Выходит, что ружье, которое было с ним, когда он вломился в дом Тори и угрожал ей и вашей сестре, он украл из дома, что в пятнадцати милях отсюда, в то утро, когда была убита мать Тори. Но она была убита рано утром, а кража произошла между девятью и десятью часами.

— Но как это может быть?

— Только единственным образом. Или Боден на крыльях прилетел сюда из округа Дарлингтон, или кто-то другой всадил пули в миссис Боден.

Я посовещался с федералами. У них сведения, что кто-то позвонил миссис Боден в два часа ночи с платного телефона из Винн-Дикси, к северу от Прогресса. Мы думали, что это был Боден, который сообщил, что собирается приехать. Но дальше начинается непонятное.

— Но звонил, конечно, Боден. Зачем иначе ей было упаковывать вещи?

— Я этого сказать не могу. Но если он звонил отсюда в два часа ночи, то затем помчался туда, совершил убийство между пятью и пятью тридцатью, затем опять примчался сюда, а это опять пятнадцать миль, влез в чужой дом, украл ружье, бутылку и остатки от вчерашнего ужина. К чему такие броски туда-обратно?

— Он был сумасшедший.

— Не спорю, но это не значит, что он мог ставить рекорды скорости, и все за одно лишь утро. Тем более что у него, по-видимому, не было колес. Я не могу сказать, что это все невозможно, однако противоречит здравому смыслу.

— Но кто же еще, кроме него, мог убить мать Тори?

— На этот вопрос я ответить не могу. Я просто излагаю факты. Оружие Бодена было другого калибра. И нет никаких доказательств, что он располагал машиной. Недостает одного звена. Мы еще не нашли оружия, из которого была убита его жена.

Карл Расс вынул из кармана носовой платок и вытер шею.

— И сдается мне, что если он не убил миссис Боден, то и других тоже не убивал. А это значит, что, кто бы он ни был, убийца еще расхаживает на свободе. Я хотел бы поговорить сейчас с Тори.

— Но ее здесь нет. Она… — И ужас сжал сердце Кейда: — Она ушла на болота…