Ральф Сарчи - Избави нас от лукавого

Несколько дней спустя Тимми вдруг заявил: «Мама, давай переедем в квартиру в двух кварталах от Миртл-авеню». Джил снова не обратила внимания на слова сына — она еще не видела никакой квартиры возле Миртл-авеню.

– Мне ужасно хотелось переехать, просто переклинило, — повторила молодая мать. — Через пару дней нам предложили такую квартиру. Посмотрев ее, я сказала Тимми, что этот вариант нам подходит. Он пришел в восторг. «Тебе тоже нравится?» — спрашиваю. А он мне: «Да, мам, я тебе о ней и говорил!» Хотя отсюда два квартала до Миртл-авеню, я сочла это совпадением, пусть и немного странным, но как-то не брала в голову, пока не начались всякие страхи. Теперь я считаю, что меня сюда привели!

Интуиция ее не подвела: семью Джил привели, или заманили, в логово демона. Кому-то это покажется маловероятным, но Сатана способен завлечь намеченную жертву в нужное место, повлияв на ее решение, заставив поступить так, как человек в жизни не поступил бы сам. Здесь тоже не было отдельной комнаты для малышки, однако Джил нашла вариант «идеальным».

А откуда четырехлетний ребенок заранее знал, какие квартиры им предложат? И неужели он сам искренне хотел жить возле кладбища? По моему мнению, Тимми необычный мальчик и, несмотря на возраст, сильный экстрасенс, почему на него и пал выбор демона. Четких признаков, по которым дьявол отбирает свои жертвы, нет, но, как правило, у таких людей есть некая слабость или уязвимое место, которые можно эксплуатировать. Я убежден: не вмешайся мы вовремя, Тимми неминуемо стал бы одержимым. Подобные случаи крайне редки, но дьявол может вселяться в детей.

Кровь в моих жилах закипела. Глядя на рыженького малыша, который без всякого страха бегал по квартире, уверенный, что все это «придумано», и его прелестную полугодовалую сестренку с покрытой пушком безволосой головкой и большими голубыми глазами, следящими за каждым моим движением, я подумал: «Да как потусторонняя мерзость смеет цепляться к невинным детям?»

При расследованиях я стараюсь не давать волю чувствам — сильные эмоции делают человека более уязвимым для инфернальных нападений и манипуляций, но сейчас я ничего не мог с собой поделать, глядя, как демон издевается над ребенком.

До сих пор не могу забыть случай из своей полицейско-патрульной практики, когда приехал на вызов в многоквартирный дом в восточной части Нью-Йорка и на кухонном столе увидел умирающую месячную девочку, неподвижную, посиневшую, потому что твари, которые назывались ее родителями, поленились вовремя вызвать врача. Мы с доктором «скорой помощи» бились, пытаясь оживить малышку, но до больницы ее не довезли. Мамаша немного поплакала, папаша поднялся уходить.

– Ты куда намылился? — спросил я.

– Домой, — деловито ответил он. — Пора собираться на работу.

У него имелось еще восемь детей от разных женщин «по соседству», так что одним больше, одним меньше, ему было все равно. На один рот меньше. Я сдержался и не открутил ему башку, когда он равнодушно повернулся спиной к мертвой девочке и вышел в ночь.

Заканчивая свой рассказ, Джил была очень расстроена.

– Я никогда не испытывала такой злости, враждебности, ненависти, какие ощутила здесь за несколько дней, — пожаловалась она. — Не знаю, что на меня нашло, когда я решила сюда переехать. Боюсь себя, поминутно готова рвать и метать. Не узнаю себя, это уже не я!

Тогда, в Нью-Йорке, я не успел спасти ребенка, но сегодня приехал вовремя, чтобы помочь молодой матери и ее детям.

– Джил, — сказал я, — это действительно не вы. Это с вами делает дом…

На демоническую тему я могу распространяться часами, но не успел я договорить, как нас прервал громкий детский вопль, который прекратился так же внезапно, как и начался, когда Тимми вдруг ударил малышку. Я сразу вспомнил слова Кэти: «Кто-то готовит удар». Что ж, она не ошиблась.

– Нет, вы только посмотрите! — воскликнула мать. — Тимми раньше никогда так не делал!

Она готова была свалить проделку на злого духа, но я, честно говоря, сомневался. Насколько я видел, Тимми — неугомонный, буйный мальчишка, которого родители не особо приучали к дисциплине. Не знаю, что спровоцировало шлепок — ревность к сестренке или темные силы, но я решил начать ритуал не откладывая. Проще изгнать нечистого из дома, чем из людей.

Оглядевшись, я увидел, что кого-то не хватает. Ну да, третьего жильца.

– А где Билл? — спросил я.

– Не знаю, — ответила Джил. — Я говорила, что вы будете в восемь, но его целый день не видно.

Я подавил раздражение. Мы согласились взяться за расследование и приехали в снежный шквал лишь потому, что нам обещали содействие всех жильцов дома. Чтобы прогнать дьявола, необходим доступ в каждый уголок и закоулок, чтобы нечистому негде было спрятаться. Рассказ Билла мало чем помог бы расследованию — зловещие события начались до его приезда, стало быть, не он привлек сюда нечистого. Но мне все равно было интересно, что он скажет.

Пока ждали Билла, наш экстрасенс, брат Эндрю, обошел две квартиры, вытянув свои длинные тощие руки и принимая на них негативные вибрации. Он нашел два «холодных» пятна необычайной силы — «потусторонний холод», как мы его называем, одно в спальне родителей, другое в детской.

– Ты его видишь? — спросил я.

Брат Эндрю помолчал секунду, будто слушая то, чего не слышал я.

– Маскируется. Не хочет показываться. Пытается спрятаться.

– Точно демоническое? — спросил Томми, уже не сомневаясь в ответе.

– Да, нечеловеческое. Оно испугано, но его ненависть сильнее страха.

Я не знаю, как работают экстрасенсорные способности брата Эндрю, как не представляю, откуда малыш Тимми знал, какие квартиры будет смотреть его мать, но я много раз имел возможность убедиться в необычайно развитом шестом чувстве нашего спеца. То он описывал нам планировку квартир, в которых ни разу не был, то находил невидимый открытый портал, откуда в дом проникали сущности.

Однажды он даже прочел мои мысли. Я ездил в братство Святого Павла и привез кое-какие лакомства. Брат Эндрю так азартно въелся в предложенный миндальный пирог, что я, глядя на него со спины, невольно подумал: «Не кормят их тут, что ли?»

Он обернулся, будто я сказал это вслух, и воскликнул:

– Да иди ты к черту, Ральф!

Мы потом весь вечер смеялись.

Брат Эндрю чем-то напоминает мне отца Мартина — оба от мира сего и говорят обычным языком, не чураясь крепких выражений. С ними легко общаться — нет скованности, будто в церкви сидишь, а словно с приятелями беседуешь. У обоих замечательные экстрасенсорные и эмпатические способности. Брат Эндрю настолько сильный эмпат, что это для него почти проклятие: он в магазин не может зайти без того, чтобы кассирша не выложила ему свои переживания. Я ему полностью доверяю, но спроси я, что готовит мне будущее, в ответ услышал бы: «Расслабься, Ральф, и получай удовольствие. Не мешай вершиться предначертанному».