Ральф Сарчи - Избави нас от лукавого

Когда семья Маккензи рассказывала свою историю в телешоу, какой-то Фома неверующий назвал их кучкой сексуально не удовлетворенных девиц, которым пригрезилось, что они занимаются сексом с дьяволом. Откуда такая злоба у «разоблачителя»? А юной жертве извращенца в человеческом обличье он бы тоже заявил, что она вообразила изнасилование, потому что сходит с ума без секса? Подобное отношение — гнусность.

Вот что рассказывала мне Кэрол: ночью она проснулась от нестерпимой тяжести в груди, вызывающей удушье. Открыв глаза, женщина увидела фантом: тело казалось плотным, но выше плеч, где должно быть лицо, клубилась сплошная чернота. Фантом напоминал монаха в капюшоне, но его угроза Кэрол оказалась подлинно дьявольской: «Убью-у-у!»

Борясь с ужасом, Кэрол начала читать «Аве, Мария». Удушье становилось все сильнее, и после фразы «Святая Мария, Матерь Божия, молись за нас, грешных, сейчас и в час нашей смерти» Кэрол потеряла сознание. Но ее мольба о помощи была услышана, и на следующее утро женщина проснулась от птичьего пенья. Кэрол окропила дом святой водой, которую я ей заблаговременно привез, и постепенно оправилась от пережитого.

Но семья Маккензи оставалась в паутине страха. Убежденные, что демон последует за ними везде, куда бы они ни скрылись, а то и опередит свои жертвы и будет поджидать семью, Клаудия с измученными девочками, как загнанные животные, сбились вместе на водяном матрасе Джессики. Даже когда забрезжил дневной свет и большой, мускулистый Арти встал у дверей для охраны, никто из Маккензи не мог уснуть. Сердца гулко стучали, нервы были натянуты настолько, что если кому-то случалось шевельнуться, все вздрагивали. Каждый скрип в этом почтенном доме вырывал у жертв испуганный вопль.

Однако инкуб не напал ни в ту ночь, ни на следующую. Он буквально пропал на целый месяц, но семья жила в атмосфере растущего ужаса: никто не знал, когда ожидать нового нападения. Можно сказать, инкуб играл с ними в кошки-мышки, с дьявольской жестокостью давая жертвам немного успокоиться ложным ощущением безопасности.

Постепенно Маккензи пришли в себя и начали, как и раньше, спать по ночам, только девочки теперь ложились по двое — близнецы в одной комнате, а Моника с кузиной на первом этаже. Тогда-то инфернальный насильник и набросился на них.

– Это было в воскресенье, — говорила Джессика. — Воскресенье в этом доме спокойно не проходит, и по шкале от одного до десяти тот день я оценила бы на высший балл. Я проснулась вся в поту, посмотрела на часы — было три утра. И тут начались ужасы.

Ее двоюродные сестренки-близнецы тоже проснулись в холодном поту.

– Мы услышали оглушительные шаги, поглядели друг на друга и шепотом закричали: «Он идет!» — сказала Каролина. К огромному облегчению девочек, шаги пробежали мимо их двери и остановились.

Джессика, она спала на водном матрасе с Моникой, закричала:

– Он под нашей дверью!

Запертая дверь необъяснимым образом распахнулась, и огромная черная тень вплыла в комнату.

– Я ощутила, как оно опустилось на нашу кровать, — продолжала кузина. — Оно наклонилось над нами, и водяной матрас будто с ума сошел — ходуном заходил, как океан в шторм! Волной меня бросило, по-моему, ему на грудь. Существо оглушительно рычало — мое тело вибрировало от этого рева. Я перепугалась до смерти.

Клаудия, впервые за месяц нормально заснувшая, резко подскочила на кровати.

– Дети истошно кричали, но все перекрыл нечеловеческий вопль Моники: «Мама, оно забирает Джессику!» Я скатилась с кровати и побежала на помощь к детям. Мне казалось, что я двигаюсь как в киселе и ни за что не успею вовремя — ноги будто прирастали к полу.

Спустя, казалось, целую вечность мать подбежала к Джессике и Монике.

– В комнате царил настоящий мороз, как в холодильной камере. Я бросилась на матрас к девочкам, закрывая их своим телом, и увидела, как в дверях мелькнуло бесформенное пятно, которое двигалось очень быстро.

Тут в ужасе завопили близнецы: инфернальная сущность появилась в ногах их кровати.

– Я в ужасе натянула одеяло на голову, — говорила Мэрибет, — но эта тварь навалилась сверху и мужским голосом кричала ужасные вещи. Оно такое говорило, что я не могу, просто не могу повторить, но я думала, мне крышка. Я пыталась кричать, что-то говорила, но не могла даже плакать. Меня будто накрыло плотным одеялом, я начала задыхаться.

Вне себя от страха и ярости, Клаудия ворвалась в комнату, готовая голыми руками передушить десять демонов ради спасения своего дитяти. И снова дьявольский преследователь черной тенью юркнул в коридор.

– Никто из нас не мог оставаться в доме ни секунды. В три утра мы сели в машину и поехали к бабушке. Мне не хотелось этого делать, но больше деваться было некуда. Понимаете? Нам некуда было бежать!

К счастью, в ту ночь пожилая мать Клаудии и семья Маккензи были избавлены от дальнейших ужасов. Они забылись неглубоким сном, заново переживая увиденное в кошмарах. На следующее утро вдова вынуждена была отвезти дочерей домой, опасаясь за свою мать.

Больше всего ночное нападение повлияло на Монику.

– Когда я готовила покушать, у меня возникло странное желание схватить бутылку или нож и наброситься на мать или сестер. Наверное, я сходила с ума. Начала бояться себя и сказала матери, что это не я.

Джессика тоже с трудом выдерживала прессинг.

– У меня рука двигалась из стороны в сторону против моей воли. Не покидал страх — я будто раскололась на хорошую часть и плохую. Временами руки казались мне когтями, так и подмывало кого-нибудь оцарапать. — Она недоверчиво посматривала на свои руки, будто в любой момент ожидая от них предательства.

Я обратил внимание, что ногти подрезаны очень коротко.

Неужели эти странные мысли — признаки одержимости? Жуткие видения или странные желания часто возникают на этапе подавления и даже проникновения, как в доме у кладбища Махпелы, когда молодую мать обуревали беспричинные ярость и ненависть. Это форма психологического воздействия, внутренний аспект подавления, когда демон усиливает негативные эмоции человека. Естественно, что Моника и Джессика злились на перенесенное чудовищное испытание и подсознательно желали выместить на ком-то свои страдания. Демон коварно сыграл на этом мимолетном раздражении и усилил его настолько, что дети перестали узнавать собственные мысли.

Но неистовые порывы пугали девочек, потому что не были совершенно им чужды. В глубине души Монике и Джессике действительно хотелось причинить кому-нибудь боль — так же, как их царапали до крови и терроризировали в собственных постелях. А кто бы на их месте не злился? Мы не ангелы, мы люди. В книге известного психиатра сказано: «Плохие люди делают то, о чем хорошие только думают». Дьявол проявил недюжинную находчивость, усилив злые мысли, возникшие у девочек в трудную минуту, словно говоря: «Смотрите, насколько вы отвратительны». Неудивительно, что Моника усомнилась в здравости своего рассудка, считая, что лишь чудовище может желать своим близким смерти, тем более заколоть их собственными руками.