Ральф Сарчи - Избави нас от лукавого

– Он… очень плохой! — У мальчишки задрожали губы, будто он сдерживал слезы.

Мама ободряюще пожала его пухлое плечо.

– Мой сын сказал, что наверху живет какая-то неприятная сущность. Я решила, он насмотрелся всяких шоу по телевизору, и не обратила внимания.

На пленке осталась ее реплика: «Майк, я боюсь, я правда боюсь». Чтобы развеять ее сомнения, коп спросил полтергейста, замышляет ли он вред Донне или ее сыну.

«Нет, нет, нет», — с силой пропищал сигнал.

– Наверху действительно обитает «большой мальчишка»?

– Да, — ответил призрак.

– Донне угрожает опасность от этого духа?

Из телефона вырвалась серия бешеных, пугающих утвердительных сигналов, а потом наступила мертвая тишина.

– А сам Майк тоже в опасности?

– Да.

– Больше, чем Донна?

Длинное «да».

Все это казалось мне до странности знакомым, и вдруг я понял, что слушаю вариацию старого как мир приема «хороший полицейский и плохой полицейский», когда один коп запугивает подозреваемого резкими вопросами и угрозами, после чего выходит из комнаты. Другой коп тем временем приносит подозреваемому кофе, сочувствует и убеждает признаться, пока не вернулся плохой коп для второго раунда. А здесь шла игра «плохой дух — хороший дух», вот только за обоих выступал вообще-то демон.

Дух старался понравиться Донне и Майку под жалостной личиной убиенного дитяти и быстро втерся в их жизнь, предупредив, что злая сила замышляет против них недоброе. Это, естественно, сделало их более зависимыми от так называемого доброго призрака, желающего защитить их от злого. Будучи копом, Майк не распознал уловку и запутался в сплетенной демоном паутине лжи, хотя даже Донна просила его перестать разговаривать с телефоном. На пленке остался ее крик, что она очень напугана, и брань, с которой она обрушилась на Майка, когда он все-таки продолжил свое расследование. Гнев, ярость и разлад — подобными негативными эмоциями кормится демон, черпая в них силу для нового натиска.

Обстановка начала накаляться.

Один раз Майк задал совершенно неожиданный вопрос:

– Любит ли меня Донна?

Мелодичный звучок подтвердил, что да. Хоть однажды демон не солгал. Злые духи скажут правду, если это поможет осуществить их намерения.

– Я собираюсь перевезти ее к себе, — поделился планами Майк, но получил разубеждающий двойной сигнал.

Демон хотел, чтобы Донна оставалась на месте, чтобы коварно сломить ее волю и завладеть женщиной. Донна предложила вызвать парапсихологов и тоже получила в ответ презрительный двойной сигнал.

– Ты их боишься? — спросила она и услышала робкий, короткий утвердительный сигнал.

Еще бы нет, черт возьми! Конечно, Изабель нас боялась: приди мы в дом, злой дух был бы разоблачен. Еще одна четкая параллель с уэстчестерским делом, где демон настаивал: «Пусть священники не приходят!»

Не замечая несоответствия в том, что дух просит о помощи, но отказывается ее получать, пара очень увлеклась событиями, которые описал полтергейст. Общение с «девочкой» перешло в настоящую манию — Майк даже взял отпуск на работе, чтобы больше времени посвящать расследованию фактов, сообщенных духом. Таинственность подогревала любопытство, и Майк с Донной начали листать телефонные справочники, чтобы установить, из какого города могли привезти двоих погибших ребятишек. В ответ на каждое название раздавался отрицательный двойной сигнал, но возникало странное молчание, если город оканчивался на «брук».

Замешательство Донны и Майка лишь добавляло правдоподобности рассказу телефонного духа. Получив подсказку, Майк засел в библиотеке и пролистал подшивки старых газет в поисках заметки о пропавших детях из маленьких городков с названиями на «брук». Разумеется, он ничего не нашел, но это лишь подогрело охотничий азарт. Майк записывал то, что удалось «выяснить»: «Изабель, 6 лет, из… брука (Броудбрука? Фостербрука? Поттербрука?). Синяя машина, двое мужчин. Останки затоплены в болоте. Изнасилована и убита 50 лет назад. Утверждает, что имела светлые волосы и зеленые глаза. С ее слов, у брата тоже были светлые волосы. Полагаю, словарь девочки ограничен в связи с юным возрастом, когда она погибла. Мы имеем дело с мышлением шестилетней. Нужно подбирать слова, которые она понимает».

Все более проникаясь любопытством, Майк предложил духу показать другие способности.

– Изабель, а ты умеешь передвигать вещи?

Послышался утвердительный сигнал и изумленный крик Донны: тряпичное сердце, которое висело у нее на кухне, вдруг упало на пол само по себе. Женщина подняла его и положила на кухонный стол, а когда повернулась, сердце снова висело на стене, на своем обычном месте.

– Изабель, это ты повесила сердце обратно? — растерянно спросила она.

Телефон утвердительно пискнул.

Майк начал снова:

– А воду можешь открыть?

Ничего не произошло.

– Не может, — печально сказал он.

В ответ полилась вода на кухне.

– Хрена она тебе не может, — выдохнула Донна.

Для меня это были только новые доказательства причастности демона: призраки намного слабее и не обладают способностью двигать предметы, разве что самые легкие. С вентилем крана им не справиться. Спорный вопрос: способен ли человеческий призрак издавать телефонный сигнал — никогда о таком не слышал, однако если в доме несколько призраков, они могут объединять свою энергию.

– Изабель, а можешь коснуться руки Донны? — дважды спросил Майк, но ответа не получил, пока не раздался ужасный вопль Донны.

– Никогда так больше не делай! — закричала она, задыхаясь от рыданий.

– Что случилось?

Не находя слов, чтобы описать ледяной ужас этого прикосновения, Донна только плакала и повторяла:

– Вот блин! Никогда больше так не делай!

Рассерженная, напуганная, она наконец отдышалась и набросилась с бранью на любовника за то, что подверг ее такому запредельному ужасу.

– Ты что творишь?…

Майк напомнил, что телефонный дух не собирался причинять ей зла и даже предупредил об опасном «большом», обитающем в доме. Его слова подтверждались короткими утвердительными гудочками, что значительно успокоило Донну.

Вдруг кухня наполнилась радужными отблесками, переливающимися на границе периферического зрения. Донна застыла в изумлении, поворачивая голову из стороны в сторону. Она не подозревала, что видит так называемые призрачные огни — выбросы энергии человеческих или нечеловеческих духов. Едва осмелившись спросить, она прошептала в телефон:

– Изабель, это ты?

В телефоне раздался долгий торжествующий гудок. Донна повесила трубку, выведенная из равновесия, чтобы общаться дальше. Дух, однако, имел в запасе еще пару слов: он пискнул Майку на прощание.