Ирвин Шоу - Ночной портье

Я усмехнулся своему отражению в окне. Мне пришла в голову занятная мысль, и я последовал за парнем на костылях, немного прихрамывая. К тому времени, когда я нагнал его, я уже заметно хромал.

– И вы тоже? – соболезнующе спросил парень.

– Только растяжение, – объяснил я.

Когда же я пришел в небольшую частную больницу, удобно расположенную в центре города, то уже вполне сносно изображал лыжника, упавшего по крайней мере на середине спуска.

Часа через два я вышел из больницы на костылях, колено моей левой ноги было в гипсе. Потом я уселся в ресторане, пил черный кофе с печеньем и безмятежно читал вчерашний номер «Геральд трибюн».

Молодой врач в больнице отнесся скептически к моему утверждению, что я сломал ногу.

– Закрытый перелом, – уверял я. – У меня дважды был такой.

Врач высказался еще более скептически, когда осмотрел мою ногу через рентгеновский аппарат, но я продолжал настаивать на своем, и он, пожав плечами, сказал:

– Ладно, это же ваша нога.

В Швейцарии предоставляется любое медицинское обслуживание, как нужное, так и ненужное, лишь бы вы платили за него. Мне рассказывали об одном мужчине, у которого воспалился нарост на большом пальце, и он возомнил, что у него рак. Врачи в Соединенных Штатах, Англии, Франции, Испании и Норвегии уверяли его, что это пустяковая инфекция. Однако он не успокоился до тех пор, пока в Швейцарии ему за соответствующую плату не ампутировали палец. Теперь он преспокойно живет в Сан-Франциско.

Около часа дня я взял такси и поехал к себе в отель. С бледной улыбкой выслушал соболезнования служащих отеля и с видом стоика, мужественно переносящего страдания, тяжело заковылял в бар.

Флора сидела в углу у окна. На столике перед ней стояла в ведерке со льдом непочатая бутылка шампанского. Она была в зеленых брюках в обтяжку и в свитере, плотно облегавшем заманчивые, надо это признать, округлости ее грудей. Рядом на спинке стула висела леопардовая шуба, отчего в баре пахло, как в цветочной лавке с тропическими растениями.

Увидев, как я неуклюже, на костылях, вползаю в бар, Флора тяжело задышала и воскликнула:

– Что за ерунда?

– Пустяки, – бесстрашно объяснил я. – Всего лишь закрытый перелом. Недель через шесть снимут гипс. Так, во всяком случае, врачи уверяют. – И я со стоном тяжело плюхнулся в кресло, выставив вперед загипсованную ногу.

– Какого черта, как это случилось с вами? – раздраженно спросила она.

– Лыжи не развернулись. – И это была правда, я действительно сегодня не притрагивался к ним. – Они скрестились, и я упал. Был не очень внимателен. Думал о сегодняшнем вечере.

Она смягчилась:

– Ох, бедняжка! Во всяком случае, шампанское мы можем выпить.

– Врачи запретили мне пить. Специально предупредили об этом, так как это препятствует заживлению.

– Все кого я знала, пили и при переломах, – возразила Флора, явно не желавшая расставаться с шампанским.

– Доктор сказал, что у меня хрупкие кости, – уныло объяснил я, сопроводив это гримасой боли на лице.

– Очень больно, милый? – спросила она, ласково взяв меня за руку.

– Да, немного, – мужественно признался я. – Видно, ослабевает действие морфия.

– Но пообедать-то мы, конечно, можем.

– Мне неприятно, Флора, что я расстраиваю все наши планы, но врач велел мне лежать в постели, положив ногу на подушки. Уж простите меня, – закончил я, с трудом поднимаясь, чтобы идти к себе в номер.

– Я приду к вам, чтобы поуютней устроить вас, – предложила Флора.

– Не обижайтесь, но мне бы хотелось побыть некоторое время одному. Когда со мной что-нибудь случится, я всегда уединяюсь. Это у меня еще с детства. – Меня никак не устраивало, чтобы я беспомощно лежал в кровати, а рядом со мной находилась Флора, дающая волю своим чувствам. – Выпейте шампанского за нас обоих. Запишите эту бутылку на мой счет, – обратился я к официанту.

– А попозже можно зайти к вам? – спросила она.

– Я попытаюсь заснуть и сам позову вас, когда проснусь. Не беспокойтесь обо мне, дорогая.

И я оставил ее, это цветущее создание, хотя и надутое, но весьма завлекательное в зеленых в обтяжку брюках и плотно облегающем свитере.

Последние лучи заходящего солнца розовели на далеких вершинах окружающих гор, когда дверь в мою комнату тихонько отворилась. Я спокойно лежал в кровати, глупо уставившись в потолок. Зашла за подносом горничная, но, увы, вскоре следом за ней просунула в дверь голову Флора.

– Я только узнать, не нужно ли вам чего, – сказала она, входя в комнату. Смутно различая ее в сгущавшихся сумерках, я тем не менее остро ощутил резкий запах духов. – Как вы, милый? – Флора подошла к кровати и, словно опытная медицинская сестра, пощупала мой лоб. – Температура нормальная.

– Врач сказал, что к ночи поднимется.

– А день прошел хорошо? – спросила она, усаживаясь на край постели.

– Могло быть и лучше.

Внезапно она обрушилась на меня и стала целовать. Я изогнулся, чтобы иметь возможность дышать, нога в гипсе неловко свесилась с кровати, и я непритворно застонал от боли.

Раскрасневшись и тяжело дыша, Флора поднялась с кровати. В полутемной комнате трудно было разглядеть выражение ее лица, но мне показалось, что она смотрит на меня с подозрением.

– Двое моих знакомых, – начала она, – условились встретиться сегодня вечером. А днем один из них тоже сломал ногу, но это не остановило его, и он придет к десяти часам вечера, как они и условились.

– Видно, он моложе меня, – запинаясь, сказал я. – Или у него кости покрепче. Кроме того, в первый раз – особенно с вами… хочется быть в полной форме.

– Н-да, – сухо сказала Флора. – Ну, мне пора идти. Вечером соберется небольшая компания, и надо одеться. – Она наклонилась и холодно поцеловала меня в лоб. – Если хотите, я загляну к вам после ужина…

– Навряд ли это благоразумно, милая.

– Что ж, возможно. Спокойной ночи, – пожелала она, уходя.

Лежа на спине, я опять уставился в потолок. Да, этот молодой человек, что со сломанной ногой приплетется в их компанию, настоящий герой. Еще один день, решил я, и на костылях или бросив их, но я уеду отсюда. А все же Флора натолкнула меня на одну мысль. Вошла без ключа. Стало быть, дежурная горничная на этаже…

Вечером я ужинал один в ресторане отеля. Издалека видел Флору в ослепительном вечернем туалете в окружении мужчин; некоторых я знал, других видел впервые, каждый из них мог быть обладателем моих семидесяти тысяч. Если Флора и заметила меня, то не подала виду.

Неторопливо поужинав, я поднялся в лифте на свой этаж, преднамеренно не спросив у портье ключ от номера. Коридор был пуст. Подождав, пока появится дежурная горничная, я на костылях проковылял до дверей Слоунов и попросил ее открыть дверь запасным ключом, так как забыл свой. Она достала его из связки и открыла мне дверь. Я вошел и плотно прикрыл за собой дверь.