Дж. Лэнкфорд - Святой самозванец

Орлам Луиса нужно было еще кое-что, но бывший дворецкий сказал, что Франсиско не сделает это добровольно. Корал должна убедить его.

Она подплыла к краю бассейна, у которого стоял Франсиско. Крупный, прозрачный, идеально ограненный солитер висел между ее грудями на золотой цепочке.

— Как идут дела? — спросила она, играя роль курьера Луиса. Под «делами» подразумевались дела поместья.

— Что с тобой, Корал? — Франсиско с беспомощным отчаянием смотрел на ее тело. — Carajo! [48] Черт! (исп.) Что я сделал?

Она подняла руки и посмотрела на свои пальцы. На них были кольца в виде золотой свирели, усыпанного бриллиантами золотого тигра с изумрудными глазами и носом из оникса от Картье и бриллиантовой орхидеи, инкрустированной драгоценными камнями. Ей нравилось, что Франсиско не знал меры, когда речь шла об украшениях.

— Я не вижу обручального кольца, — она старалась изо всех сил.

Франсиско запустил руку в волосы. Этот разговор они вели и раньше. Он зашагал вдоль бассейна, в отчаянии размахивая руками.

— Как заставить тебя понять? Я не могу жениться на тебе, Корал. Это Мексика. У меня есть родственники. У меня есть мать. Я не могу жениться на такой женщине, как ты.

— Что, если я забеременею?

Он вздохнул.

— Буду любить наших малышей, кормить их и дам им кров, образование. Я не могу жениться на их матери.

Корал легла на спину, двигая ногами, сводя и разводя их в стороны, радуясь тому, что он сказал ей правду, хотя так легко мог солгать.

— Да, на такой женщине, как я. На проститутке. Да, Мексика любит девственниц, когда дело доходит до выбора жены. Вы раньше приносили их в жертву на алтаре, правда?

Франсиско остановился.

— Я никогда тебя не брошу. Дам тебе все, что ты захочешь.

Корал поплыла к тому месту, где он стоял. Она видела, как он жадно смотрел на показавшиеся из воды груди, которых он никогда не целовал.

— Отвези меня туда, Франсиско.

— Куда?

— Туда, где приносили в жертву девственниц.

— Ты не понимаешь нашей истории. При необходимости люди высокого ранга добровольно шли на это. Многие отдавали детей. Это был религиозный обряд, почетный.

Корал сердито посмотрела на него.

— Они убивали тысячи людей, Франсиско, и ты это знаешь.

Он казался пристыженным.

— Отвези меня к пирамидам сегодня ночью.

— Ты имеешь в виду — на Теотиуакан? Мексиканцы его не строили. Он уже стоял много веков до их появления. Они называли его Городом Богов.

— Отвези меня туда.

— Неразумно находиться на сельской дороге ночью. Там орудуют бандиты.

— Ты имеешь в виду наркоманов?

— Да. Сейчас есть люди, которые хотят меня убить.

— Это платная дорога, милый, я узнавала.

— Да, но это все равно опасно.

— Тогда забудь о моей дырочке. Выбирай.

Франсиско снова надел темные очки и выпалил, заикаясь, обнаженной женщине, которой внезапно лишился возможности обладать:

— У тебя… грязный язык.

— Да, но тебе это нравится, — ответила Корал.

Остаток дня она провела, запершись в своих комнатах, нежилась в мраморной ванне, дремала за занавесками кровати под балдахином, смотрела по телевизору футбол. Ровно в десять вечера во дворе стояли «Хаммер», нагруженный всем необходимым, два «Джипа» и четверо людей Франсиско, вооруженные короткоствольными автоматами. Вышла Корал, одетая в зеленый костюм для леса, кепку и походные сапоги.

Они поехали по шоссе 85Д на север из города, шофер и один телохранитель в «Хаммере», один джип впереди, другой сзади. Корал держала Франсиско под руку, а он сердито смотрел в темноту. Как он ни был недоволен, но поехал.

На полпути Франсиско попытался прикоснуться к ней, но Корал отодвинулась. Она собиралась испытать, а при возможности и укрепить свою власть над ним. Женщина совсем не думала о самом Теотиуакане и не была готова к его величественному виду при лунном свете.

Как и все туристические объекты, он открывался и закрывался в определенные часы, но для такого человека, как Франсиско, их не существовало. Смотритель встретил их у ворот, вручил карту и впустил. Через несколько минут маленький караван уже ехал по Дороге Мертвых, проложенной между третьей в мире по высоте Пирамидой Солнца и Пирамидой Луны. Их окружали тени давно исчезнувших дворцов, храмов и дома верховного жреца.

— Он такой старый, что никто уже не знает, кто его построил, — сказал Франсиско. — Говорят, здесь жили двести тысяч человек. В пятисотом году нашей эры он был больше Рима.

Корал посветила фонариком на карту.

— У них был культ Венеры, и они поклонялись «Великой Богине». Возможно, это богиня любви.

— Это ты — богиня любви, — сказал Франсиско. Он хлопнул ладонью по спинке переднего сиденья. — Пор фавор.

Когда «Хаммер» остановился, он помог ей выйти и повел к стене, накрытой крышей из гофрированного железа. Включил фонарик и осветил прекрасное стилизованное изображение припавшего к земле ягуара.

— Они рисовали фрески, — сказал Франсиско. — Разрисовывали здания, полы, стены, все. — Он взглянул на часы. — Пойдем, уже поздно.

Они вернулись в «Хаммер», поехали дальше, к Пирамиде Солнца, и остановились у площади перед ней, ниже уровня земли. Выйдя из машины, Франсиско сказал:

— Вот то, что ты хотела. Вот куда мы пойдем. Нам предстоит подняться по ста сорока восьми ступеням.

Корал посмотрела вверх, но не испугалась. Она чувствовала невероятный поток энергии, идущий от пирамиды.

Франсиско жестом позвал своих людей.

— Пер фавор, амигос.

Они подхватили одеяла и сумки, а он взял ее за руку и повел вниз по лестнице на площадь, мимо платформы в ее центре, на которой когда-то, должно быть, стояло здание. Франсиско не остановился у подножия пирамиды, а сразу же стал подниматься. Уступы пирамиды вели к вершине, которую не видно. Хотя Корал имела ноги танцовщицы, она вскоре запыхалась, поднимаясь наверх.

Он позволил ей недолго передохнуть на первом уступе, потом схватил за руку и продолжил подъем. Корал судила о том, как высоко они поднялись, по своим легким, которым не хватало воздуха, и не смотрела вниз. На каждом уступе Франсиско давал ей передохнуть, и она прижималась к камням, боясь скатиться вниз и разбиться. Она с трудом шла вверх, но в душе клялась, что не станет рисковать жизнью, когда ей в следующий раз вздумается испытать Франсиско.

Когда они достигли вершины, Корал с трудом подошла к одеялам, которые уже расстелили его люди, и, тяжело дыша, легла на спину. Франсиско, казалось, даже не запыхался. Он приподнял ее голову и влил ей в рот воды, побрызгал водой лицо, а потом распахнул рубашку и освежил шею и верхнюю часть груди.

Бесконечное звездное небо и ночная темнота обрамляли его лицо.

— Теперь ты чувствуешь себя девственницей? — спросил он.