Михаил Март - Обратная оговорка

— И не надо. Пусть помаринуется. Потом я ее сам допрошу.

— Есть.

— Так вот, майор. Тапочки, о которых ты говоришь, очень похожи на сапоги для кавказских танцев. На Кавказе в таких лезгинку танцуют. В хромовых по сцене на мысочках не побегаешь.

— Кавказский след?

— Одна из версий. Охранник отсека частных сейфов тоже не русский?

— Он здесь больше пятнадцати лет живет.

— А как живет? Хорошо или плохо? Если хорошо, то где деньги берет, если плохо, то нуждается в деньгах.

— Им уже менты занимаются.

— И это хорошо. Они же в лоб бьют. А мы с черного хода зайдем.

В кабинет постучали, и вошел дежурный по управлению.

— Что случилось, полковник? — напрягся Таранда.

— Лесничий звонил. Дымящийся костер в пролеске заметил. Метрах в пяти от дороги. Место там тихое, безлюдное. Особенно зимой. Надо выехать и самим все посмотреть. Лесник утверждает, будто в пепле остались несгоревшие корешки паспортов.

Пополнение команды

Эта история тоже происходила два года назад, но в Москве. Свой необычный визит Байчер хорошо запомнил. Начать надо с того, что в кресле сидел президент Путин и с легкой ухмылочкой смотрел на дверь, в которую вошли Марик и Борис Байчер. Хозяин квартиры сидел на столе и небрежно покачивал ногами, что казалось неслыханной фамильярностью по отношению к главе государства. Байчер замер на месте, не понимая, что должен делать в сложившейся ситуации.

— Да ладно, Борис Дмитриевич, расслабьтесь. Путин не настоящий, а восковой. Кукла, — успокоил Марик.

И точно. Президент не двигался, и лицо его не менялось.

— Познакомьтесь с автором сего творения. Это родной дядя Киры. Вы его видели на похоронах. А мать так и не приехала. Дочь для нее не существует. У нее своя жизнь.

Молодой мужчина лет сорока соскочил со стола, подошел и протянул руку. Высокий, худой, сутуловатый, с козлиной бородкой и в очках.

— Олег Колодяжний, — представился он.

— Борис Дмитриевич Байчер. Я отец Сергея. Наших детей мы похоронили на три дня раньше Киры. Так уж получилось…

— Не обвиняйте мою сестру ни в чем. У нее с головой не все в порядке. Она несознательно все делает. Бог ей судья. Ну а я был Кире и нянькой, и матерью с отцом, и подружкой. Оттого так и не женился. Кира меня ревновала к женщинам, будто кто-то может отобрать у нее что-то очень ценное. А еще она никогда не спрашивала меня о своей матери, а я помалкивал. Мы оба делали вид, что ее как бы нет. — Он осмотрелся. — Да вы присаживайтесь, сейчас я президента отправлю в другую комнату. Он мне уже порядком поднадоел. Я с ним три месяца возился.

Олег как-то небрежно взял Путина под мышку и унес.

— У него и Черномырдин есть, — тихо сказал Марик. — Но знаменитые артисты получаются лучше всего. Особенно Смоктуновский в роли Гамлета. Он их всех когда-то гримировал. Каждую морщинку помнит.

— Так он гример? — разочарованно произнес Байчер.

— Но какой! Я заметил, как он на вас смотрел. Уверен, что перед его глазами тысячи образов промелькнули. Он видит все по-другому, не как мы. А видели бы вы его картины! Мы с Кирой часто приходили в его мастерскую. Любили смотреть, как он работает. А Олег радовался как дитя, когда Кира сидела рядом. Они друг друга без слов понимали.

— Это ценное качество, Марик. Как же он один теперь будет?

— Вот я и подумал, Борис Дмитриевич, нам надо привлечь его к нашему делу. Он человек увлекающийся. Надо поставить перед ним невыполнимую задачу, и пусть ломает над ней голову. Не то сопьется или, того хуже, в окно выпрыгнет. Художники очень чувствительные натуры и слишком хрупкие, чтобы такое горе выдержать.

Олег вернулся в комнату с чайником.

— Давайте кофе попьем. Правда, у меня только растворимый.

— Это ничего, — махнул рукой Марик. — Сойдет.

Когда все наконец уселись, Борис сказал:

— Мы тут решили в ближайшем кругу родственников погибших найти убийц и достойно наказать их. Задача не из простых и может потребовать неограниченного времени. И даже изменения привычного уклада жизни, смены места жительства и долгой изнурительной подготовки. Что ты об этом думаешь, Олег?

— Я не верю в то, что преступников Бог накажет. Это могут сделать только люди. И я готов стать одним из них. К сожалению, я плохо понимаю, что такое месть. Но если надо, то научусь и этому ремеслу.

— Спасибо за ответ. У нас нет еще конкретного плана. И я не думаю, что нам придется брать в руки оружие. Война нам не нужна. Убийцы к ней привыкли. Мы должны найти свой путь.

— Бой с невидимым противником, — подхватил Марик. — Когда твой враг умирает от страха, а не от ножа.

— Я не разбираюсь в тонкостях, — пожал плечами Олег. — Но даже если потребуется идти на риск, то меня это не пугает. Кира меня благословит. Ей все сверху видно.

И он показал пальцем на потолок.

Сейчас Колодяжный стал казаться сильным и несгибаемым. А как смешно он выглядел, когда они к нему пришли.

Команда Бориса росла не по дням, а по часам. Только что в его группу влился Олег Колодяжный, и в этот же вечер пришла женщина, которую он меньше всего ожидал увидеть. Прошло два года с тех пор, как она ушла из его дома, и больше он о ней ничего не слышал. Это было стопроцентным предательством. Мужья всегда такие новости узнают последними, когда их ставят перед фактом. И только потом его друзья признались, что знали о романе Валерии с типом по имени Всеволод. И даже подружка жены призналась, что пускала их к себе ночевать. Борис все мог понять, но только не предательство. Получить удар в спину от человека, которому был верен в течение двадцати лет…

Но что же делать? Нельзя же захлопнуть дверь перед носом. Надо выслушать человека. Он посторонился и пропустил ее в дом. Она вошла и осмотрелась. Здесь ничего не изменилось, и даже ее фотография в рамочке все еще стояла на столе.

— Я приехала с кладбища, Боря. На похороны попасть не смогла. Меня не было в Москве, и я получила твою телеграмму слишком поздно.

— Не надо передо мной оправдываться. У каждого из нас своя жизнь. Навестила сына на кладбище, отдала долг его памяти, чего еще надо? Но зачем ты ко мне пришла? Я-то еще живой.

— Сама не знаю. Выпить захотелось с человеком, близким по общему горю, а не с кем-то еще.

Борис сходил на кухню, принес бутылку водки, рюмки и тарелку с закуской.

— Присаживайся.

Сели, выпили, а говорить не о чем. Он смотрел на нее, и она вызывала в Борисе непонятное чувство жалости. Что-то в ее жизни было не так. Но Лера никогда об этом не скажет. Она умела сдерживать свои эмоции и очень не любила, когда ее жалели. Ей всегда хотелось выглядеть сильной и уверенной в себе женщиной. Когда он ее встретил, ей исполнилось семнадцать, а ему стукнуло тридцать. Наивная, хорошенькая, с открытой душой и сердцем. Она влюбилась в статного летчика с синими глазами. Это она добивалась достойного к себе внимания, а он не верил в девичью любовь. Но наконец-то Борис сдался. Но девушка взрослела и менялась. Он же оставался прежним. Перемены происходили на его глазах, но он не хотел менять что-либо, а целиком посвятил себя сыну. Развязка не стала для Бориса неожиданностью. Значит, срок пришел. Что-то в этом роде должно было случиться. Оно и случилось.