Михаил Зайцев - Последний вампир

Владимир остановил «Волгу» под фонарем. Заглушил мотор, ключи оставил в замке зажигания, решительно распахнул автомобильную дверцу и шагнул в холод хмурого утра.

Хлопнула, закрываясь, дверца автомобиля, и как по команде из-за угла красного дома вышли трое. Три массивные фигуры. Каждая достойна украсить обложку спортивного журнала, посвященного тяжелой атлетике. Каждая в отдельности, ибо все трое крупным планом на одной обложке не поместятся, как бы ни исхитрялся журнальный фотограф.

Одна из фигур поспешила к телефонной будке, другая к машине, возле которой застыл Владимир. Третий амбал, выйдя из-за угла, остановился, дернул «молнию» непромокаемой куртки с капюшоном из коричневой болоньи, сунул руку за пазуху.

"Преследователи отчаялись меня догнать и вышли на связь с резервной группой, организовали цепочку засад на подступах к городу, — без особого труда догадался Владимир. — Если они выходили в эфир — велика вероятность, что ребята из штази перехватили сигнал..."

Амбал номер один облокотился на телефонную будку, амбал номер два навис над Владимиром горой мускулистой плоти, амбал номер три вытащил пистолет из подмышечной кобуры.

— Ваш телефонный звонок отменяется, мистер, — произнес по-английски амбал под условным вторым номером. — Предлагаю короткую прогулку за угол к нашему автомобилю. У нас хорошая машина, мистер, не чета вашей. Прокатимся с комфортом, о'кей?

— Не бывает хороших или плохих машин, бывают разные водители. — Владимир непроизвольно поморщился. Из ощерившейся пасти амбала отвратительно пахло чесноком.

Смешно — дородный детина, боясь простудиться, мок под снегом и жевал чеснок для профилактики, а Владимира, судя по поведению, он совершенно не опасается — уверен, что три к одному заведомо выигрышный расклад.

— Теряем время, мистер. Прошу вас, не испытывайте мое терпение. Я десять лет дрался на профессиональном ринге, нервишки, знаете ли, ни к черту...

— Что? Часто попадало по голове?

— У нас инструкция, мистер, брать вас целым и невредимым, но босс простит, если я позволю себе один хук с левой. Пойдемте, я устал вас уговаривать.

— Простите великодушно, однако я все же позвоню по телефону, ладно?

Боксер глянул с откровенным презрением сверху вниз на более чем скромного по габаритам в сравнении с ним Владимира, оскалил неправдоподобно ровные вставные зубы и собрался высказать нечто резкое, оскорбительное, но не успел. Отработанным до автоматизма, до изящной небрежности движением Владимир схватился за складки одежды на груди амбала, развернулся боком к противнику, припал на одно колено — и тяжеленная туша англоговорящего пожирателя чеснока полетела, как принято говорить, «вверх тормашками».

Едзаси — «летняя гроза», так поэтично называют японские дзюдоисты выполненную Владимиром атакующую комбинацию. Меж тем падение боксера на мостовую имело весьма прозаические последствия. Упав неуклюже и неумело, тяжеловес стукнулся головой о булыжник и лишился чувств.

Амбал еще пребывал в состоянии свободного полета, когда Владимир, отпустив захват, потянулся рукой к своей правой голени. Находясь в коленопреклоненной позе, при некоторой сноровке выхватить из спрятанных под брючиной, притороченных ремешками к щиколотке ножен миниатюрный обоюдоострый клинок — секундное дело. Лезвие сверкнуло в воздухе, и одновременно с приземлением жертвы «летней грозы» метательный нож глубоко вонзился в предплечье громилы с пистолетом, что стоял на углу, в пяти примерно метрах от Владимира.

Пистолет покатился по мостовой. Владимир прыгнул. Правая, толчковая нога описала широкую восходящую дугу, каблук полуботинка Владимира ударил в висок последнего невредимого амбала. Того, который подпирал могучим бицепсом телефонную будку.

Будка с телефоном покачнулась — сползая по стеклянной стенке, оглушенный враг чуть было ее не опрокинул. Но обошлось, слава богу. Будка устояла, выстояла...

— Руки вверх! — прозвучала короткая, отданная по-немецки команда за спиной у Владимира.

Он послушно остановился в шаге от телефонной будки, покорно поднял руки, расслабился.

Амбал со стальной занозой в предплечье побежал за угол и тихо вскрикнул. За углом его ждали. Незнакомые люди в черном, много людей, материализовавшись из серой пустоты, мгновенно заполнили пятачок освещенного фонарем пространства.

Тупое пистолетное рыло уперлось в спину Владимира. Чужая ловкая рука забралась под отворот пиджака, извлекла из внутреннего кармана прямоугольник удостоверения.

— Владимир Владимирович... — прочитал имя с отчеством, записанные в удостоверении, голос за спиной. Давление пистолетного ствола между лопаток ослабло. — Доброе утро, коллега, мы из штази.

— Я ждал вас. — Владимир опустил руки, повернулся лицом к незнакомцу, который в одной руке держал пистолет, а в другой документы.

— Капитан Крейсберг, — представился худой горбоносый мужчина и, прежде чем вернуть красную книжицу, еще раз заглянул в удостоверение, запоминая имя-отчество русского разведчика. — Можете обращаться ко мне просто Гюнтер, Владимир Владимирович.

— В таком случае и я для вас просто Владимир, — разрешил русский, отправляя служебное удостоверение обратно во внутренний карман строгого однобортного пиджака.

— Владимир, мы запеленговали сигнал...

— Я знаю, — перебил русский. — Я ждал вас, надеялся, что вы появитесь хотя бы минутой раньше и избавите меня от сеанса весьма специфической утренней гимнастики.

— Ах-ха-ха... А вы юморист, Володя! И вы прекрасно говорите по-немецки, браво!.. Мы спешили, но нас задержала авария на дороге. Представляете — в десяти километрах отсюда, на шоссе, кто-то прострелил шины сразу трем «Мерседесам».

— Вот как? — Владимир улыбнулся. — Уж не из той ли пушки, что минуту назад щекотала мой позвоночник, прострелили колеса «мерсов»?

— Как вы угадали? Ах-ха-ха...

— Извините, Гюнтер, с вами о'чень весело, но мне необходимо сделать один телефонный звонок.

— Помочь со спецсвязью?

— Спасибо, не утруждайтесь. Я воспользуюсь вот этим телефоном-автоматом.

— Не смею мешать, коллега.

— Кстати, Гюнтер! Пока не забыл — когда следующий раз будете осуществлять задержание, прошу вас, не касайтесь пистолетным стволом задерживаемого. Это очень опасно. Опасно для вас, Гюнтер. — Владимир развернулся на каблуках и взялся за алюминиевую ручку двери телефонной будки.

Оказавшись внутри параллелепипеда с телефоном, разведчик смял ладошкой взмокшее под снегом лицо, пригладил русые волосы, нащупал мелочь в кармане и не глядя набрал впечатавшийся в память номер.