Патрисия Корнуэлл - Ключевая улика

— Сказали, несчастный случай, но лично я думаю, там было самоубийство. С ней только что порвал приятель. В общем, куча проблем, — говорит полицейский, и с таким же успехом он мог бы разговаривать сам с собой.

— Люси не должна сюда войти, — говорю я Бентону, как только он отвечает, и он понимает, что это значит, и молчит. — Не знаю, что предположить, — добавляю я, потому что действительно не знаю, что ему нужно сказать сейчас Люси.

Она все равно узнает, если уже не знает. Тут есть только два возможных варианта. Либо Джейми мертвая здесь, в квартире, либо нет, но Люси уже точно знает, что она мертва. В эту минуту до нее доходит, что Бентон слушает меня и, пока я описываю, что вижу, не делает ничего, чтобы рассеять ее страхи. Взгляд, улыбка, жест или слово могли бы прогнать их, но Бентон молчит и не двигается, и я представляю, как он смотрит прямо перед собой и слушает. Люси, конечно, догадается, и я понятия не имею, как быть, но заниматься ею сейчас не могу. Мне надо разобраться с тем, что произошло здесь. Надо разобраться с Джейми. Разобраться с тем, что может произойти дальше.

Я смотрю на тело на кровати, на распахнутый, скомканный вокруг бедер халат. Под халатом голое тело, и мне невыносима мысль, что рыжеволосый патрульный или кто-то еще видит ее такой. Но дотрагиваться до нее нельзя. Нельзя ни к чему прикасаться, и я стою возле окна. Я не хожу по комнате и не приближаюсь к кровати.

— Пожалуйста, оставайся с Люси, а я вернусь, как только смогу, — говорю я Бентону по телефону. — Если удастся увезти ее в отель, встретимся там, это было бы лучше всего. Нечего ей здесь оставаться, да и ты ничего сделать не можешь. — Мне плевать, что он фэбээровец. Плевать, кто он и какие у него полномочия. — Не здесь, не сейчас. Прошу, позаботься о ней.

— Разумеется.

— Встретимся в отеле.

— Хорошо.

Я говорю ему, что нам нужен другой номер. Если возможно, с кухней. Чтобы комнаты были смежные, потому что я уже предполагаю, что будет дальше. Я точно знаю, что нам придется делать, и самое главное — это держаться вместе.

— Сделаю, — обещает Бентон.

— Всем вместе, — повторяю я. — Это не обсуждается. Ты мог бы арендовать машину или попросить в Бюро. Нам нужна машина. Ездить в фургоне Марино нельзя. Не знаю, сколько мы тут еще пробудем.

— Я не уверен насчет него, — тихо, ничего не выдавая тоном, говорит Бентон.

Он имеет в виду, что если Джейми убили, то у Марино могут возникнуть сложности с полицией. Его могут счесть подозреваемым. У него ключи от подъезда и квартиры Джейми. Он, вероятно, знает код сигнализации. Он был близко знаком с ней, и полиция уже интересовалась, не могли они поругаться вчера вечером. Другими словами, предполагается, что они были любовниками.

— Я не вполне уверена, что произошло, — говорю я Бентону. — Есть подозрение, сильное, и я, конечно, разберусь с ним. Насколько мне это будет позволено.

Я даю понять, что Джейми, на мой взгляд, убили.

— Но не уверена ни насчет него, ни насчет кого-то из нас. — Хочу сказать, что у меня те же осложнения. Марино будет не единственным подозреваемым. Это я принесла вчера вечером пакет с суши. Возможно, это я принесла Джейми смерть в белом бумажном пакете. — Я здесь. И сделаю все возможное, чтобы помочь.

— Хорошо, — только и говорит Бентон, потому что с ним Люси и он очень осторожен в словах.

Заканчиваю звонок. Я одна в спальне с мертвым телом Джейми и местным полицейским, которого, судя по нагрудному значку, зовут Т. Дж. Харли . Он остается у двери, смотрит на тело, оглядывается, не имея четкого представления, что делать: искать ли что-то, оставаться ли со мной, как я попросила, или присоединиться к напарнику, а может, позвонить начальнику или детективу из отдела убийств. В его глазах читается сонм мыслей.

— Почему вы думаете, что здесь что-то не так, ну, кроме того, что в ее сумке рылись? — спрашивает он.

— Мы этого не знаем, — отвечаю я. — Она сама могла что-то в ней искать.

— Что, если не таблетки?

— Мы не знаем, была ли это передозировка.

— А у нее нет привычки носить в сумочке много наличных?

— Я понятия не имею, что у нее в сумочке и сколько наличных она обычно носит с собой.

— Если есть, то это могло бы быть мотивом.

— Мы не знаем, было ли что украдено.

— Может, ее задушили чем-нибудь?

— Нет ни странгуляционной борозды, ни петехиальных кровоизлияний. Никаких видимых повреждений. Но ее надо тщательным образом осмотреть. Надо сделать вскрытие. В данный момент мы не знаем, отчего она умерла.

— А что вы знаете о ее отношениях с другом? — Он имеет в виду Марино.

— Он работал на нее, когда служил в нью-йоркской полиции, и в последнее время помогал ей в качестве консультанта. Понятное дело, он расстроен.

— В нью-йоркской полиции?

— Следователем в отделе сексуальных преступлений. И в этом качестве работал и с ней.

— Так, может, между ними что-то было?

— Может, нам в первую очередь следует выяснить, заказывала ли она суши вчера вечером? — отвечаю я. — Вместо того чтобы предполагать очевидное и гадать насчет того, что происходило в ее личной жизни. Думать, что близкий ей человек убил ее.

— Хотя обычно так и бывает.

— Обычно? Я бы сказала часто, но не всегда и не обычно.

— Но очень часто. — Он уверен в себе. — Первым делом ищи среди близких.

— Искать надо там, куда указывают улики, — возражаю я.

— Вы ведь пошутили насчет суши, правда?

— Нет.

— А я подумал, вы имеете в виду, что она сырой рыбой отравилась. Лично я эту гадость и в рот не беру. А теперь и подавно не буду. Разливы нефти, радиоактивная вода… Может, вообще перестану есть рыбу, даже приготовленную.

— В мусорной корзине должны быть контейнеры из фастфуда, пакет и квитанция. Остатки в холодильнике, — говорю я. — Пожалуйста, ни вы, ни ваш напарник ничего не трогайте. Советую держаться подальше от кухни, и пусть этим занимается следователь Чанг или доктор Денгейт. Или тот, кого пришлют.

— Да, следователь — Сэмми, а не я, и я не собираюсь лезть в его дело. Хоть и мог бы. Может, тоже стану следователем, потому что, по-моему, я для этого дела подхожу. Знаете, внимание к деталям — вот что самое важное, а уж в этом я мастер. Я с ним работал, кстати, по тому делу с передозом. — Т. Дж. Харли включает рацию и произносит: — Возможно отравление. Ничего не трогай ни на кухне, ни в мусорном ведре, вообще нигде.

— Что-что? — доносится из рации голос его напарника.

— Просто ничего не трогай. Вообще ничего.

— Десять-четыре.

Я решаю не говорить больше ничего про суши и свои опасения. И не собираюсь рассказывать, что делала здесь прошлой ночью. Приберегу эту информацию для Чанга, Колина или еще кого-то. Я знаю, что нам с Марино придется по отдельности давать объяснения, вероятно, детективу из местного отдела убийств, но не патрульному Т. Дж. Харли, который хоть и славный малый, но наивный и слишком заигрался в детектива. Чанг позаботится, чтоб нас с Марино допрашивали те, кто имеет соответствующие полномочия, и, по всей видимости, расследование будет совместным. БРД и местная полиция будут работать сообща, следующим будет ФБР. Если смерть Джейми связана с тем, что произошло в Массачусетсе — в особенности с предполагаемым отравлением Доны Кинкейд, — тогда расследование выходит за границы штата и происходящим в Саванне займется ФБР. Вероятно, оно заберет эти дела, как и предыдущие.