Дэн Уэллс - Мистер Монстр

Форман захохотал, как маньяк, но его громкий смех быстро перешел в панические рыдания. Я едва соображал — мозг помутился от удара, и я плохо понимал, где я и что происходит, но даже то, что я воспринимал ясно, выглядело кошмарным и немыслимым. Почему он смеялся? Почему рыдал? Почему говорил полную бессмыслицу? Я дышал часто и неглубоко, и мне отчаянно хотелось убежать. Я повозился с дверцей и наконец открыл ее, потом, дыша полной грудью, я принялся бороться с ремнем безопасности. Он казался каким-то чуждым, непонятным предметом, словно я никогда прежде им не пользовался. Формана трясло, он согнулся пополам и изнемогал от рыданий. Наконец я нащупал кнопку и выпал из машины еще до того, как ремень затянуло в коробку, — он вцепился, как паутина, и я яростно стряхнул его с себя.

Я был свободен. Машина стояла параллельно дому, освещая фарами дорогу и деревья с той стороны. Я не знал, как далеко отсюда до Клейтона или любого другого жилья, но знал, с какой стороны мы приехали. Прохладный свежий воздух ледяными иглами покалывал мою вспотевшую кожу. Я собрался с духом и побежал по подъездной дорожке, спотыкаясь на гравии, но вскоре ноги почувствовали под собой землю, и я услышал позади громкий хлопок выстрела. Я продолжал бежать, и вот снова: брызги земли, яркая вспышка на асфальте и звук выстрела за спиной.

— Стой!

Я вылетел на обочину дороги: здесь было негде прятаться и некуда убегать. С такого расстояния он вряд ли мог прицелиться по мне, но успевал выстрелить раза четыре-пять, пока я доберусь до деревьев, и это давало ему преимущество. Я остановился и поднял руки.

— Опусти руки, это не ограбление.

Я опустил и медленно повернулся к нему. Форман стоял у открытой пассажирской дверцы, целясь в меня:

— Сейчас ты вернешься и поможешь мне затащишь ее в дом.

Он уже успел взять себя в руки. Что тут творилось? Любопытство во мне перевесило страх, и я медленно побрел обратно. Я должен был выяснить, кто он такой и что все это значит. Подойдя к машине, я открыл заднюю дверцу и взглянул на Стефани. Я поднес руку к ее лицу, как к покойнику, и ощутил дыхание, слабое, но теплое. Она еще оставалась жива.

— Бери ее за ноги и вытаскивай! — резко сказал Форман.

Я пошел долгим путем — подхватил ее под мышки, усадил и только после этого вынул из машины. Форман выключил двигатель и фары и повел меня к двери. Крыльца у дома не было, только узкие деревянные ступеньки. Он открыл дверь, и я последовал за ним внутрь, где осторожно опустил Стефани на старый облезлый диван.

Форман зажег лампу и сел в продавленное кресло, спокойный и довольный.

— Что ты хочешь с ней сделать? — спросил он.

— Это вы ее сюда привезли.

Нос у нее, вероятно, был сломан, на шее виднелись коричневатые пятна подсыхающей крови.

— Не глупи. В твоем распоряжении хорошенькая девица, а вокруг никого — включи воображение. Считай это моим подарком.

Дом был обставлен скудно, похоже, Форман купил его вместе со старой мебелью и не удосужился им заняться.

— И давно вы здесь живете?

— Три месяца, — ответил он, покачав головой. — Не меняй тему.

— Я не сделаю ей ничего плохого.

— Но ведь тебе хочется, — сказал Форман, подаваясь вперед. — Тебе хочется причинять боль, не важно кому. Почему она не подходит?

— Я не сделаю ей ничего плохого, потому что об этом просите вы.

— Но ты ведь причинил вред моему другу. Убил его — убил существо, практически всесильное. Как тебе удалось?

Я погрузился в воспоминания, все еще опасаясь говорить о том, что случилось. Никогда не знаешь, какие сведения тебе пригодятся и когда.

— Вы такой же, как он?

На лице Формана появилась натянутая улыбка.

— Еще один бог?

— Я называл его демоном. Похоже, я имею о нем менее ясное представление, чем вы.

— Прежде нас называли демонами. Привидениями, призраками, оборотнями, чудовищами. Даже серийными убийцами, хотя тут виновата репутация. Такие, как мы, могут становиться кем угодно по собственному желанию. Как и она.

Он показал на Стефани, неподвижно лежавшую на диване.

— Она — одна из вас?

— Нет, конечно, — ответил он, вставая и подходя к ней. — Сама она не наделена силой, как и все вы, но с нашей помощью… она может превратиться в кого угодно по твоему выбору. Хочешь рабыню? Хочешь любовницу? Хочешь зверя, чтобы его затравить? Она станет для тебя, кем прикажешь.

Он наклонился и взял прядь ее волос — небрежно, словно покупатель, осматривающий товар.

— Многие недооценивают пытки, — продолжал он, — хотя это воистину поразительный инструмент. Не для того, чтобы узнать истину, — если тебе нужна информация, пользуйся другими методами. Я же тебя не пытаю. Но с помощью пытки ты можешь добиться того, чего не дает ни одно другое средство, — полного и абсолютного послушания. Так что давай, кем хочешь ее сделать?

Он был демоном, хотя пока я не заметил никаких демонических превращений. Что ж, можно спросить:

— И вы тоже похищаете тела?

— Сегодня похитил два. Включая твое.

— Нет, я имею в виду, как тот, кого я убил. Вы сказали, он забирал тела, чтобы становиться похожим на кого-то, кого я знаю. Вы тоже так умеете?

Он уставился на меня:

— Мир, где все боги одинаковы, был бы очень скучным местом. Конечно, ты мог бы молиться всем нам, если бы хотел похитить тело, но к кому бы ты обратился, возжелай ты чего-то другого?

— Не верю, что существует бог — покровитель похитителей тел.

— Ты не отвечаешь на мои вопросы, я ухожу от твоих.

— Я вам ничего не скажу, пока не получу что-нибудь взамен.

— Но я даю тебе именно то, что ты всегда хотел! — воскликнул он. — Собственную жертву — она без сознания и готова играть в любую игру, которая придет тебе в голову. Она не Барби, но, как и все куколки, по-своему привлекательна, и в этом городе найдется немало людей, которые вырвали бы левый глаз, чтобы оказаться на твоем месте.

Я не ответил.

— По всей видимости, у тебя другие вкусы, — сказал он, внимательно разглядывая меня. — Чего же ты желаешь? Мы можем положить ее на кухонный стол и там провести наше особое бальзамирование. Ну так как, Джон?

Мне хотелось этого — вы даже не представляете насколько. Он все равно убьет меня, подумал я, но, если я решу ему подыгрывать, отсрочит ли это приговор? Смогу ли я выиграть время, если начну пытать Стефани? Как ни посмотри, я оказался в ситуации, у которой не будет последствий: я либо умру, либо стану вечным пленником, так что в этом доме мне позволено все — за его стены ничего не просочится.

А Стефани была красива: длинные светлые волосы, белая кожа. Как Брук. Сколько снов я мог бы воплотить в жизнь…

Да, я хотел этого, но не собирался поддаваться. Кем бы ни был Форман, я сильнее его. В чем бы ни состоял его план, я помешаю его осуществлению. Если он по каким-то своим извращенным причинам хочет, чтобы я мучил девушку, я сделаю все, чтобы с ней ничего не случилось.