Андрей Воронин - Слепой. Защитнику свободной России

Сиверов лег и постарался расслабиться. «Если и не буду спать, так, по крайней мере, отдохнет тело», – справедливо рассудил он. До утра Глеб так и не заснул.

После обеда Сиверов в сопровождении полковника Романчукова отправился осматривать завод. Многочисленные связки железных труб вились у стен подобно клубку змей. В огромных помещениях повсюду стояли столы из нержавеющей стали. На них – многочисленные колбы с какими-то химикатами. Над одной из дверей светилась надпись: «Не входить! Идет опыт!»

Мимо Сиверова и Романчукова прошла группа людей в серебристых костюмах. На головах у них были специальные шлемы, лица закрывало затемненное стекло. Они кивнули полковнику. В знак приветствия Романчуков поднял правую ладонь. Уловив взгляд Сиверова, Андрей Александрович сказал:

– Безопасность мы ценим превыше всего. Сами понимаете, если пренебречь строгими инструкциями, то просто-напросто можно погибнуть. Поэтому защитные костюмы тщательно проверяются на предмет герметичности. Защитный шлем или противогаз – это уже зависит от того, какой опыт или работу необходимо провести, – обязательны.

– И это правильно. Безопасности много не бывает, – согласился Сиверов и, немного помолчав, спросил: – А вообще были случаи гибели людей на заводе?

– К сожалению, были. Три года назад во время одного из испытаний погибли два военных химика, и в прошлом году – один. Всего три. Мы, конечно, тщательно разбираемся в каждом несчастном случае, но, честно сказать, работа у нас опасная, и всего предусмотреть просто невозможно.

– Это точно, – согласился Глеб.

– Как вам спалось сегодня? – поинтересовался Романчуков.

– Лучше спросить, Андрей Александрович, как не спалось, – улыбнулся Сиверов. – Весело у вас здесь. Всю ночь что-то бурлило, клокотало, визжало.

– Понимаю вас, Валерий Владимирович, акустика здесь еще та. Огромные помещения, круглосуточная работа…

– Да ничего страшного, никаких проблем.

Они прошли друг за другом через узкую дверь в очередное огромное помещение, и Глеб увидел в клетках различных животных: кроликов, собак, двух волков, медведя. Животные были в ужасном состоянии: отощавшие, с ввалившимися боками и воспаленными, красными глазами.

– На этих бедолагах, как я понимаю, и проводятся испытания? – Сиверов кивнул в сторону животных.

– Как я и говорил вчера, это часть нашей работы. Этой группе животных осталось жить недолго. Сегодня, насколько я знаю, будет проводиться серия опытов, и все они погибнут. Вместо них привезут новых.

Глеб еще раз взглянул на животных в клетках, затем они с Романчуковым пошли дальше. Осмотр завода подходил к концу, когда в одном из цехов Сиверов обратил внимание на человека в серебристом костюме. Он беседовал с каким-то сотрудником, держа в руках противогаз. Приблизившись, Глеб узнал в нем мужчину, кормившего рыбой бурого медведя в лощине. Определенно это был он: седые волосы обрамляли большую лысину на крупном черепе, скуластое волевое лицо, интеллигентная небольшая бородка. «Интересная встреча», – подумал Сиверов.

– Этот человек с бородкой один из ваших химиков? – спросил Глеб, когда они с полковником прошли немного вперед.

– Да, он работает на заводе с момента его открытия. Высококлассный специалист в своей области, – заметил Романчуков. – Впрочем, других мы и не держим.

Обход огромного завода занял несколько часов. Поднявшись по лестнице в кабинет полковника, Сиверов почувствовал сильную усталость. Сказывалась бессонная ночь.

– Как вам наш завод, Валерий Владимирович? – поинтересовался Романчуков, когда они сели в кресла.

– Впечатляет. Огромный. Люди в серебристых костюмах, как марсиане или космонавты.

– А знаете, – улыбнулся полковник, – наших химиков мы в шутку так и называем – космонавтами. Они не обижаются на это. – Немного помолчав, Романчуков сказал: – Завтра у вас последний день инспекции.

– Да, – кивнул Глеб. – По правде говоря, мне уже не терпится вернуться в Москву.

– Понимаю вас, Валерий Владимирович. Наверное, человеку со стороны все, что вы сегодня видели, кажется, как бы это сказать, необычным, впечатляющим, что ли…

– Примерно так, – согласился Глеб.

– Давайте поужинаем, Валерий Владимирович, – предложил полковник.

– Не откажусь.

Директор завода, как обычно, позвонил кому-то, и вскоре женщина-военнослужащая принесла на подносе ужин. Подкрепившись, Сиверов сказал:

– Завтра утром я хотел бы посмотреть личные дела каждого химика.

– Без проблем, Валерий Владимирович. Все, что вам нужно, завтра будет лежать у меня на столе.

– Отлично. Спасибо, Андрей Александрович, за ужин. Пожалуй, на сегодня все. Вам еще один день придется меня потерпеть.

– Не так уж и сильно вы меня утруждаете.

Приняв холодный душ, Сиверов лег на кровать. «Видимо, этот лысый химик, которого я видел сегодня, подкармливает бурого медведя в лощине Сатаны. Но почему? Из жалости? Может быть, ведь он хорошо знал косолапого», – размышлял Глеб. Спустя некоторое время Сиверов усилием воли отбросил все мысли, расслабился и крепко уснул.

Как и обещал полковник, личные дела химиков завода лежали с утра у него на столе.

– Как спалось, Валерий Владимирович? – поинтересовался Романчуков.

– Сегодня я крепко спал, – ответил Глеб.

Мужчины позавтракали, затем полковник спросил:

– Я нужен вам?

– До обеда вы мне точно не понадобитесь.

– Тогда мой кабинет в вашем распоряжении. А я пойду, у меня дела.

– Спасибо за гостеприимство, Андрей Александрович.

Романчуков вышел, а Сиверов стал быстро просматривать личные дела химиков. Вскоре он нашел то, что искал. Ростислав Антонович Даронин, лысоватый химик с массивным, скуластым лицом, смотрел на Глеба с фотографии, приклеенной на папке. Окончил химфак МГУ, затем аспирантуру. На военном заводе, предприятии № 15, отработал уже почти шесть лет, с момента его открытия. Не женат. «Похоже, химику не до личной жизни», – просматривая личное дело, подумал Сиверов. В графе «Специализация» значилось: «Занимается испытанием нервно-паралитических газов». Сиверов запомнил домашний адрес Даронина, а также номера мобильного и домашнего телефонов.

После обеда Глеб сказал полковнику:

– Моя работа подошла к концу. Завод я осмотрел. Вопросов к вам, Андрей Александрович, больше нет, так что, думаю, я могу покинуть ваши владения. Спасибо. Было приятно иметь с вами дело. Все у вас нормально. Об этом я доложу своему начальству.

– Что ж, Валерий Владимирович, мне остается пожелать вам удачи и счастливого пути.

– Спасибо, полковник.

Романчуков вызвал по внутреннему телефону охранников, дежуривших на контрольно-пропускном пункте, и отдал Глебу ключ от «мерседеса», который стоял рядом с КПП на стоянке.