Сергей Тармашев - Отель «Оюнсу»

Клинок воина вонзился точно в оберег Белых Великанов, оказавшийся в момент удара прямо над сердцем Лицуро. Острое медное лезвие не смогло пробить тонкий деревянный диск, покрытый рунической резьбой, и словно завязло в брызнувшем трещинами обереге. Нож охотника угодил Хэсуде в печень, войдя в тело по самую рукоять, и Лицуро понял, что душа его соперника уже отправилась в странствие к стопам Великого Дракона. Лишь безжизненное тело продолжает стоять на ногах, держась за нож и опираясь на своего победителя. Лицуро оттер заливающую лицо кровь, обнял погибшего и осторожно уложил его на забрызганный алыми брызгами снег. Он двумя руками ухватился за скользкую от крови рукоять и выдернул из тела убитого свой нож. Лицуро хотел снять с острия кинжала Хэсуды потрескавшийся оберег Белых Великанов, но тот разломился на несколько обломков, и его пришлось бросить. Охотник поднялся на ноги и понял, что над стойбищем висит гробовая тишина. Он подобрал своё копьё и вонзил его рядом с телом поверженного врага, возвещая о победе, и издал победный клич.

– Воля Великого Дракона исполнена! – прокричал Лицуро. Он взглядом отыскал в темноте Чиуку и пошел к ней напрямик, через расступающуюся перед ним изумленную толпу.

Народ запоздало заголосил, делясь впечатлениями и обсуждая невиданное событие. Вождь и несколько его приближенных бросились к телу Хэсуды, и шаману ничего не оставалось, как ударом в воздетый над головой бубен возвестить о завершении ритуального поединка. Как вождь собирал лежащие на окровавленном снегу обломки оберега Белых Великанов, Лицуро уже не видел. К нему на шею бросилась пылающая счастьем Чиука, и они закружились, сжимая друг друга в объятиях. Донельзя пораженная произошедшим семья Чиуки стояла рядом, не проронив ни слова, лишь младшие сестры прелестной красавицы непонимающе спрашивали о чем-то взрослых, теребя их за полы одежд. Отец семейства злым окриком велел им замолчать. Услышав это, Чиука, вытирающая идущую из раны Лицуро кровь и шепчущая слова любви, умолкла и оглянулась на родственников. Она отошла от охотника, подобрала его одежды, лежащие на снегу, и принялась заботливо надевать их на любимого.

– Очаг в твоем чуме давно остыл, мой возлюбленный муж и хозяин! – громко заявила она. – Праздник сегодня длился слишком долго! Идем же домой, я должна вернуть в чум тепло, осмотреть твою рану, приготовить пищу и провести обряд изгнания ленивых духов, которые пригрелись без хозяйки на камнях твоего очага!

Чиука гордо подняла голову, взяла Лицуро за руку и потянула охотника в сторону его жилища. Препятствовать им никто не осмелился, и вскоре громкоголосый гомон делящихся впечатлениями людей охватил стойбище. Уходить в тайгу в ночь не пожелала ни одна из делегаций гостей, и костры на улицах горели до самой полуночи, объединяя вокруг себя разномастный народ, обсуждающий столь невиданное событие. Такое запомнится надолго, будет о чем рассказать внукам у пылающего очага во время снежных бурь, свирепых вьюг и лютых морозов.

Остановить кровь, сочащуюся из рассеченного лба, Чиуке удалось быстро. Прелестная красавица оказалась не только обворожительной женой, но и умелой хозяйкой. Она споро развела огонь в очаге, согрела воды и промыла рану Лицуро. Лечебную кашицу Чиука изготовила в считаные мгновения, растерев в глиняной ступе несколько целебных трав и кореньев, после чего старательно залепила протянувшийся через весь лоб глубокий порез.

– Нужно наложить повязку поверх лба! – произнесла она, оценивающе разглядывая результаты своей заботы о здоровье супруга. – Для этого необходима тонкая тряпица, лучше всего такая, которую делают Белые Великаны или южные племена Великого Дракона, живущие по ту сторону Великой Реки, кожа тут не подойдет.

– У меня нет такой, – виновато признался Лицуро. – Слишком дорогая вещь. Отец говорил, что когда-то добыл немного для матери, но она забрала её с собой, когда её собирали в путь к стопам Великого Дракона. Может, замазать медвежьим жиром? У нас его целый кувшин!

– Не беда, – ласково отмахнулась Чиука и распахнула верхние одежды. Под ними, к огромному удивлению Лицуро, обнаружилась длинная нательная рубаха из тонкой ткани Белых Великанов. Прелестная красавица ухватилась руками за её край и резким движением оторвала длинную полосу.

– Чиука, нет! – Лицуро рванулся к возлюбленной, стремясь помешать ей, но не успел. – Что ты делаешь… – Он хмуро смотрел, как она рвет рубаху ради повязки. – Это же огромная редкость! Чтобы добыть такие одежды, мне нужно год охотиться…

– Значит, через год у меня будет новая рубаха! – радостно засмеялась Чиука, перевязывая ему залепленный целебной кашицей лоб. – Разве могут быть одежды дороже любви? Если потребуется, я распущу её на повязки полностью! Но лучше обещай, что у тебя больше никогда не будет ран!

– Как может охотник обещать такое?! – засмеялся Лицуро. – Но я обещаю, что ты больше никогда не будешь плакать из-за меня, моя возлюбленная Чиука! Великий Дракон видит, что в сердце моем нет лжи, его переполняет счастье от того, что мои глаза смотрят на тебя, сидящую у моего очага!

Чиука прильнула к нему, одарила страстным поцелуем и заторопилась, застегивая одежды.

– Надо скорее изгнать ленивых духов! – заявила она, поднимаясь. – В твоем чуме слишком долго не было хозяйки, они живут здесь, словно это их дом! Теперь я храню этот очаг, и им тут не место! Любимый мой Лицуро, дай мне свой нож для ритуального танца, я ничего не взяла из вещей, когда уходила с тобой! Отец всё равно бы не позволил ничего взять, он очень хотел отдать меня какому-нибудь состоятельному и влиятельному мужу, чтобы породниться с семьей вождя или шамана. Он мечтал, чтобы мой будущий сын стал вождем и наша семья навсегда перестала испытывать нужду… – Чиука печально вздохнула. – Только братьям и сестрам это не поможет. У вождей много жен, и племя достанется их старшему сыну. А если стать женой наследника, каким был Хэсуда, то до тех пор, пока он сделается вождем, пройдет много зим. Всякое может случиться с родственниками за это время. Мое сердце бы высохло и рассыпалось от тоски и несчастья за эти бесконечные зимы!

– Отныне твое сердце всегда будет наполнено счастьем! – воскликнул Лицуро. – Я клянусь тебе и Великому Дракону, что никогда не отдам тебя никому, ни человеку, ни духу!

– Кстати о духах! – Сияющая от счастья Чиука стала серьезной. – Их нужно выгнать отсюда как можно скорее! Я не хочу, чтобы они подглядывали, как мы будем зачинать нашего первенца! Они могут сглазить будущего младенца! Я не позволю им находиться здесь больше ни мгновения! – Она потянула из ножен его нож и несколько секунд зачарованно смотрела на обагренный запекшейся кровью костяной клинок. – Сам Великий Небесный Дракон направлял это оружие… – тихо прошептала красавица и бросилась к очагу: – Берегитесь, ленивые духи! Больше вам здесь нет места, ибо отныне я храню этот очаг!