Джеффри Линдсей - Двойник Декстера

— Ты не взял с собой… то есть ты же не собирался… ну, в поездке. Когда вокруг дети.

Видимо, он хотел знать, не собираюсь ли я начать охоту прямо сейчас, в окружении стайки безумных младших скаутов. Эта мысль показалась мне нелепой, и я только склонил голову набок и уставился на Дуга.

— Не-е-е-ет, — протянул я наконец, — совершенно не собирался.

Поскольку он оказался так раздражающе туп, я пожал плечами и добавил:

— Но никогда не знаешь, где припрет, правда?

Я весело улыбнулся, показывая Дугу, как выглядит по-настоящему удачная поддельная улыбка.

Кроули снова моргнул, медленно кивнул и переступил с ноги на ногу.

— Да, — сказал он, и дешевая подделка вновь мелькнула на его губах. — Я тебя понимаю.

— Не сомневаюсь, — отозвался я, хотя не сомневался исключительно в своем пожелании Дугу сгореть синим пламенем. В конце концов, мальчики потренировались бы тушить пожар.

— Ага, — сказал он и снова перенес вес с одной ноги на другую, а потом огляделся. Никто не спешил к нему на помощь, поэтому Дуг опять посмотрел на меня. — Ну ладно. Увидимся.

— Почти наверняка, — ответил я, и он с испуганным взглядом на мгновение застыл на месте. Потом кивнул, снова сверкнул короткой неуверенной улыбкой, развернулся и зашагал в дальний конец кемпинга. Я смотрел ему вслед; Дуг держался чертовски неловко, и я задумался, каким образом он надеется исполнять обязанности помощника в скаутском отряде. Да мальчишки отлупят его и заберут карманные деньги. Дуг казался неуклюжим и беспомощным, и я просто не понимал, как он достиг столь почтенного возраста, не пав жертвой стаи агрессивных голубей.

Я хорошо знал, что в мире гораздо больше овец, чем волков, но почему они вечно приходят блеять именно ко мне? Это несправедливо, ведь даже здесь, в глубине девственного леса, на меня нападают тупицы вроде Кроули. Против них должны быть приняты какие-нибудь законы. Или даже объявлен сезон охоты. Идиотов уж точно не назовешь вымирающим видом.

Я попытался стряхнуть раздражение после непрошеного вмешательства, но сосредоточиться не удалось. Как спланировать выход из ловушки, если меня постоянно терзают бессмысленными вторжениями? Впрочем, до сих пор я не мог похвалиться наплывом каких-либо особо ценных мыслей. В течение двух дней я, образно говоря, бился головой о скалу, но так и не нашел ни единой подсказки. Я вздохнул и закрыл глаза; и словно в подтверждение моей глупости, волдырь на пятке снова начал ныть.

Я попытался думать о чем-нибудь приятном, например, как цапля пронзает клювом рыбу или атакует Кроули, но картинка выскальзывала из головы. Я не видел ничего, кроме отвратительно счастливых лиц Худа и Доукса. Непроницаемое серое отчаяние клубилось в моем животе и язвительно смеялось над глупыми попытками выбраться из западни. Спасения не было. Меня загнали в угол два решительно настроенных и весьма опасных копа, которые искренне хотели предъявить мне обвинение — какое угодно! — и им недоставало лишь нескольких сфабрикованных улик, чтобы обеспечить Декстеру пожизненное заключение. Вдобавок какой-то незнакомец с туманными, но, возможно, опасными намерениями подступал все ближе. Неужели я собирался бороться с врагами, сидя в скаутской палатке и наблюдая за цаплями? Я походил на ребенка, который, играя в войну, кричал: «Бах, бах! Ты убит!» — а потом вдруг увидел настоящий танк.

Ситуация утратила смысл, и я по-прежнему не находил выхода.

Декстер был Обречен. Неужели я рассчитывал склонить чашу весов, сидя босиком под деревом и говоря грубости какому-то простофиле?

Ошеломленный, я закрыл глаза, и оглушительная песня под названием «Пожалейте меня» эхом зазвучала в пустоте. И тогда я наконец заснул.

Я очнулся от мрачного сна под крики любителей природы, которые возвращались в лагерь. Несколько мальчишек перекликались друг с другом, Фрэнк орал что-то насчет ленча, и все звуки перекрывал голос Марио, читавшего познавательную лекцию о том, как аллигаторы поступают со своей добычей и почему не стоит бросать им еду, даже Загадочное Мясо из школьной столовой, от которого, возможно, вывернуло бы и аллигатора.

Это оказался не самый естественный способ прийти в себя после непробудного сна, похожего на наркотический, в котором я пребывал, поэтому сначала окружающий шум не имел для меня никакого смысла. Я поморгал, пытаясь восстановить связь с реальностью, но свинцовое отупение сна не проходило, и я продолжал лежать у корней дерева в ступоре, хмурясь, покашливая и протирая глаза от песка, пока наконец обзор не загородила маленькая тень. Я поднял голову и увидел Коди. Он очень серьезно смотрел на меня. Я принял сидячее положение, в последний раз кашлянул и каким-то чудом вспомнил о навыке речи.

— Ну, — сказал я, и даже моему отуманенному мозгу это короткое словечко показалось глупым, но я все-таки продолжил: — Как прошла прогулка?

Коди нахмурился и покачал головой.

— Нормально.

На мгновение мне показалось, он сейчас улыбнется.

Коди добавил:

— Аллигатор, — и в его голосе прозвучала почти радостная нотка.

— Ты видел аллигатора? — переспросил я, и он кивнул. — И что он делал?

— Смотрел на меня, — ответил Коди. Он так это произнес, что три коротеньких слова наполнились множественными смыслами.

— А потом? — продолжил я.

Коди огляделся и понизил свой и без того тихий голос, не желая быть услышанным.

— Темный Парень засмеялся, — сказал он, — когда увидел аллигатора.

Для Коди это была очень д линная речь. И, подчеркивая сказанное, он действительно чуть заметно улыбнулся. Ошибиться было невозможно. Темный Парень, персональный Пассажир Коди, вошел в эмоциональный контакт с честной и жестокой душой настоящего лесного хищника, и мальчик пришел в восторг.

Я тоже.

— Отличная штука природа, правда? — спросил я, и он радостно кивнул. — Что дальше?

— Есть хочу, — ответил Коди, и он был прав. Я открыл рюкзак мальчишки и достал ленч: я хотел, чтобы обратно парень тащил меньший груз, если нелегкая походная жизнь его утомит.

Нам не пришлось чрезмерно возиться с приготовлением еды: Рита упаковала готовый ленч из сандвичей с салатом, нарезанной моркови, винограда и десерта в виде разнообразного печенья из соседней булочной. Прогулка и свежий воздух, по слухам, улучшают аппетит — наверное, так оно и есть, поскольку мы не оставили ни крошки.

После ленча Фрэнк велел всем снова собраться и разделил нас на команды, каждой поручив Важное Задание. Мы с Коди и еще несколько человек получили приказ отправиться за дровами. Стоя у кострища, мы внимательно слушали Фрэнка, который педантично объяснял, что нужно собирать только сухостой и помнить: иногда дерево кажется мертвым, а на самом деле оно живое. Повредить растущее дерево в парке — значит не только причинить ущерб природе, но и совершить настоящее преступление. А еще он велел быть очень осторожными с ядовитым дубом, ядовитым плющом и еще какой-то штукой под названием «манцинелла».