Александр Смоленский - 210 по Менделееву

В номере вновь зазвучали знакомые голоса:

– Привет. Хозяин будет ждать. Но все же просил уточнить временные рамки.

– Привет, привет. Сегодня ночью завершил одно небольшое дельце в Форестхилле. А послезавтра жду тебя ровно в полночь в доме Щуки.

– Зачем ещё?

– Затем, чтоб вернуть бабки или их часть. Наверняка они где-то там. Не в банк же Щука понёс такой крупный нал! До полуночи найду. Благо никто мешать не будет: сучка в госпитале, а сын – инвалид, мешать не станет. Ну что, успеешь прилететь? Я с такими бабками по Лондону мотаться не стану, так и знай.

– Ладно, согласен. Куда я денусь?! Хозяин уже ножи точит! Кстати, и на тебя тоже. Он явно не исключает, что мы его кинули. И Щуку замочили.

– Не пугай, пуганый. Значит, договорились. Итак, встречаемся послезавтра в полночь…

– Договорились. Пока!

Аудиозапись закончилась, и приятели многозначительно переглянулись.

– Кстати, Леонид Сергеевич, когда состоялся разговор? – уточнил Духон.

– Сегодня утром, когда вы изучали культурные ценности.

– Так-так-так… – задумчиво произнёс Духон. – Значит, надо срочно предупредить мальчишку о грозящей ему опасности. У нас ещё есть время.

– Все-таки, думаю, предупредить надо не мальчишку, а Скотланд-Ярд, – вновь завел разговор на старую тему Багрянский. Но тут же вдруг заорал во всю глотку, тыча пальцем в экран телевизора: – Смотрите, смотрите! Би-би-си пожар в Форестхилле показывает!

– Предполагаю, полыхает дом покойного Лэнга, – не выразив особых эмоций, высказал догадку Мацкевич.

– Ну да, не замок же леди Соутбридж, – согласился Духон, вглядываясь в кадры телерепортажа и прислушиваясь к хорошо поставленному баритону телерепортёра.

– Сегодня приблизительно в час ночи в одном из пригородов Лондона, живописном местечке Форестхилл, произошёл пожар, которому специалисты присвоили высшую категорию сложности. Как нам удалось выяснить, сгорел дотла дом некоего мистера Алекса Лэнга, преподавателя химии местного колледжа. Жертв нет!

Прибывшие своевременно брандмейстеры чудом сумели предотвратить распространение пламени на соседние здания. Это банальное происшествие вряд ли привлекло бы наше внимание, если бы сюда не высадился десант следователей Скотланд-Ярда. Они утверждают, что, во-первых, случившийся пожар – результат умышленного поджога. Во-вторых, непонятно почему кому-то понадобилось сжигать до основания жилище человека, на днях скоропостижно скончавшегося при весьма загадочных и невыясненных обстоятельствах. К сожалению, в настоящий момент мы больше ничего выяснить не смогли, но Би-би-си будет пристально следить за расследованием спецслужб. С вами был…

– Бирон определённо заметает следы. Чего и следовало ожидать. Пожар – его рук дело, – флегматично глядя на экран телевизора, сделал заключение полковник. – То самое, о котором сообщил Махмуду. Правда, когда он успел, а вернее, как смог проскочить мимо видеоглазка, непонятно. И похоже, товарищи дорогие, что настроен наш «хасид» весьма и весьма решительно. Вы сейчас пойметё почему, когда прослушаете последнюю аудиозапись.

Мацкевич снова включил свою чудную машину.

– Махмуд, привет! У кого в Лондоне разжиться пушкой, желательно израильской? У меня возможности ограничены. Только опт, а штучно – увы.

– Зачем нам автоматы? Мы ж туда не грабить идём, а наши бабки искать! Ты что, ребёнка оружием собираешься пугать?

Голос араба звучал крайне удивлённо.

– Во-первых, не нам, а только мне. До твоего приезда я управлюсь. Так надо! На горизонте появился человек, которого я все эти дни упорно ищу. Москва поручила.

– Что за человек?

– Долго рассказывать, Махмуд, делай всё, как я говорю! Если я не опережу парня, то мне самому конец. Да и делу нашему – тоже. Я его искал, искал, а он сам плывет мне в руки. На ловца и зверь бежит!

– Опять… Ни черта я не пойму ваш дикий язык! Кто он, тот человек?!

– А тебе, Махмуд, знать и не надо. Вот это уж точно совсем не твоё дело! Скажу только, что он – лицо официальное, с дипломатическим статусом. Но роет здесь по делу Щуки. Об остальном можешь только догадываться.

– Ладно, ладно, верю. Так и быть, игрушка будет ждать тебя в камере хранения на вокзале Виктория. Номер передам через два часа. Да ещё пару хлопушек туда положат на всякий случай.

– Вот как раз фейерверков не надо! Шуму много…

– Не надо разжёвывать, я понял. До связи…

– Чем дальше в лес, тем больше дров! – усмехнулся Духон. – А что за фрукт тот незнакомец с дипломатическим статусом, который якобы «роет здесь по делу Щуки». Как думаете, Леонид Сергеевич?

– Понятия не имею. Но то, что за ним охотится Буратов, уже о многом говорит. Тем более если на него есть заказ из Москвы, – туманно пояснил отставной полковник. И почему-то пряча глаза, отошёл к окну.

– И всё-таки о чём «о многом»? – подозрительно покосившись на него, спросил Александр.

– Вероятнее всего, наши проводят здесь, в Лондоне, какую-то спецоперацию по части расследования гибели Люсинова. А хозяевам Буратова в Москве это очень и очень не нравится. Вот такая картина вырисовывается! Если я прав, то объективно говоря, у нас появился союзник.

Мацкевич умолк, продолжая стоять у окна.

– Ой, темните, Леонид Сергеевич! Ведь определённо чего-то недоговариваете! – Духон шутливо погрозил полковнику пальцем.

– Да нет, в общем, всё происходит, как обычно, по утверждённому на Лубянке сценарию. Что-то в деле Люсинова их очень тревожит, помимо самого факта его гибели. Конечно, оголтелая антироссийская компания, причем по всем направлениям, мало кому приятна… – задумчиво произнёс Мацкевич. – Тем не менее сынишку Люсинова надо, конечно, выручать. И полагаю, не только его.

– Думаете, и дипломата тоже? – спросил Багрянский.

– Похоже, так, если мы все правильно поняли из переговоров террористов.

– Меня еще интересует Голицыно. Кремль – понятно. Но Голицыно… Что вы по этому поводу думаете, друзья? – важно произнес журналист, достал блокнот и стал что-то записывать.

– Ты чего там стенографируешь, Левушка? – с нескрываемым интересом полюбопытствовал Духон.

– Так, систематизирую материал. А если точнее – вопросы составляю, на которые нет ответов.

– Точно! Вопросов у нас больше, чем ответов. И все, можно сказать, самые важные, – вздохнул Мацкевич. – Ну и что вы записали, Лев Владимирович?

– Вопрос первый: Голицыно. Вопрос второй: от какого такого Змия скрывали свои делишки подельники Люсинов, Буратов и некий Махмуд, открывшие некий бизнес? Вопрос третий: что еще за дипломат орудует в Лондоне? Вопрос четвертый: как спасти мальчишку? Вопросы пятый и шестой: как все это успеть и когда мы сообщим то, что знаем, кому следует?