Стивен Кинг - Рита Хейуорт, или Побег из Шоушенка

Пять сотен ярдов. Длина пяти футбольных полей. Он полз, сжимая в руке свой любимый камешек, а возможно, еще пару книг и спички. Полз сквозь зловоние, которое я боюсь себе даже представить. Крысы выскакивали перед его носом и следовали за ним, а в темноте они всегда наглеют. Возможно, где-то ему приходилось протискиваться сквозь сужающуюся трубу, опасаясь, что он останется здесь навсегда. Если бы я был на его месте, клаустрофобия довела бы меня до сумасшествия. Но он все прошел до конца.

Через две мили от тюрьмы была найдена его униформа, и было это только днем позже.

Газетчики, как вы можете предположить, тут же принялись раздувать историю. Но ни один человек в радиусе пятнадцати миль от тюрьмы не пожаловался на угон автомобиля, кражу одежды. Никто не сообщил о том, что видел голого человека, бегущего в лунном свете. Даже собаки не лаяли во дворах. Энди вышел из канализационной трубы и таинственным образом исчез, словно растворился в воздухе.

Но я могу спорить, что растворился он в направлении Бакстона.

Три месяца прошло с того памятного дня, и комендант Нортон получил отставку. Но без радости могу добавить, что он к этому времени был совершенно раздавленным человеком. В последний раз он выходил из тюремных ворот ссутулившись, ковыляющей походкой, как старый больной заключенный ковыляет в лазарет за своими каплями. Комендантом стал Гоньяр, и для Нортона это было худшее, чего только можно было ожидать. Насколько я знаю, Сэм Нортон и теперь живет в Элиоте, исправно посещает воскресные церковные службы. Его не покидают тягостные мысли об Энди Дюфресне, какого-то черта взявшем над ним верх. Все просто, Сэм: это должно было произойти. Имея дело с таким человеком, как Энди, следовало знать, что это должно произойти.

Вот все, что я знаю. Теперь попробую изложить свои предположения. Не знаю, насколько они окажутся близки к истине в деталях. Но могу спорить, что общую линию я уловил верно. И когда я теперь думаю об этом, то вспоминаю Нормадена, придурочного индейца.

— Славный малый, — говорил Нормаден после восьми месяцев проживания с Энди. — Но я был рад оттуда съехать. Такие сквозняки в камере. Все время холодно. Он не позволяет никому трогать свои вещи. Хороший человек. Но такие сквозняки…

Бедняга Нормаден знал больше, чем все мы. Прошло восемь долгих месяцев, прежде чем Энди смог снова остаться один в своей камере. Если бы не эти восемь месяцев, которые Нормаден провел с ним, Энди был бы на свободе еще до того, как Никсон стал президентом.

Я полагаю, все началось в 1949-м — не с молотка даже, а с Риты Хейуорт. Я уже описывал, каким нервным показался мне Энди, когда разговаривал со мной в кинотеатре. Тогда я подумал, что это просто смущение, что Энди из тех людей, которые не хотят, чтобы окружающие знали, что они тоже из плоти и крови и тоже могут хотеть женщину. Но теперь я знаю, что ошибался, возбуждение Энди имело совсем другую причину.

Что привело к появлению того лаза, который Уорден Нортон обнаружил за фотографией девочки, которая даже не родилась в те далекие дни, когда Энди принес в камеру Риту Хейуорт? Долгий труд и тщательный расчет Энди Дюфресна, этого у него не отнимешь. Но было еще кое-что: удача и те свойства, которыми обладает бетон. Что такое удача, объяснять не нужно. Насчет бетона я писал даже в Мэнский университет и получил адрес человека, который мог ответить на интересующие меня вопросы. Он был автором проекта строительства Шоушенкской тюрьмы.

Корпус, содержащий третий, четвертый, пятый блоки, строился с 1934 по 1937 год. Теперь не принято считать цемент и бетон «техническим достижением», как автомобили и ракеты, но это неверно. До 1870 года не было современного цемента, и до начала нашего столетия не существовало современного бетона. Смешивать компоненты для бетона — такая же непростая задача, как выпекать хлеб. Вы можете взять слишком много или слишком мало воды, передозировать песок или выбрать его неподходящего качества. И в 1934 году в этой области не было накоплено достаточно опыта, чтобы бетон всегда выходил качественно.

Стены пятого блока достаточно твердые, но недостаточно сухие. Точнее говоря, чертовски отсыревшие. Время от времени в них появлялись трещины, некоторые очень глубокие, к этому мы давно уже привыкли, и трещины регулярно замазывались. И вот в блоке появился Энди Дюфресн. Человек, который окончил Мэнский университет по экономическому профилю и был бизнесменом, но заодно окончил два или три геологических курса. Геология была его главным хобби. Это вполне соответствовало его скрупулезной, педантичной натуре. Тысячелетние ледники. Миллионы лет горообразования. Движущиеся глубоко под земной корой тектонические плиты, которые на протяжении тысячелетий перемещались, наталкивались друг на друга, образуя кору. Давление. Энди как-то сказал мне, что геология заключается в изучении давлений.

И, конечно, время.

У него оказалось много времени на изучение этих стен. Когда захлопывалась дверь камеры и гасли огни, просто не на что было смотреть.

Новички всегда трудно адаптируются к тюремной жизни. У них начинается нечто вроде горячки. Особо нервных приходится даже пичкать успокоительными в лазарете, чтобы они пришли в норму. Довольно обычное занятие для нас, стариков, слушать крики какого-нибудь бедняги, только вчера попавшего в нашу милую семейку. Он бьется о прутья решетки и кричит, чтобы его выпустили, и до тех пор, пока крики не утихнут, заключенные начинают напевать: «Свежая рыба, эй, маленькая рыбка, свежая рыба, сегодня нам попалась свежая рыба».

Энди не выкидывал никаких штучек, когда попал в Шоушенк в 1948-м, но это не значит, что он не испытывал тех же переживаний. Он, возможно, находился на грани сумасшествия и сумел удержаться на этой грани, не потерять рассудок. Хотя это так тяжело, когда старая жизнь рушится в одно мгновение и начинается долгий кошмар, жизнь в аду.

И что же он сделал? Он стал искать какое-нибудь занятие, что-нибудь, что помогало бы убить время и дать пищу для умственной деятельности. В тюрьме можно найти множество разнообразных способов развлечься; похоже, что человеческий мозг бесконечно изобретателен и имеет неограниченные возможности, когда дело касается развлечений. Я уже рассказывал о скульпторе, создавшем «Три возраста Иисуса». Многие собирают коллекцию монет, и их всегда крадут. Кто-то коллекционирует марки, и я знаю одного парня, у которого были почтовые открытки из тридцати пяти стран мира. И он отвернул бы голову тому, кто посмел бы тронуть его коллекцию.

Энди интересовался камнями. И стенами своей камеры.

Я думаю, первоначально его намерения заходили не слишком далеко. Разве что выбить на стене свои инициалы. Или, может быть, несколько строчек стихотворения. Вместо того он обнаружил удивительно мягкий бетон. Возможно, с первого же удара молотка от стены откололся хороший кусок. Я представляю себе, как Энди лежит на своей койке, вертит в руках кусок бетона и задумчиво его разглядывает. На секунду стоит забыть о том, что вы находитесь в проклятой Богом дыре, что вся прошлая жизнь дала трещину и разлетелась на мелкие кусочки. Обо всем этом сейчас лучше не думать и внимательно посмотреть на этот кусок бетона.