Вэл Макдермид - Возмездие

— Сарказм здесь неуместен, — чопорно заявила Мэгги О’Тул. — Вот что я вам скажу, сержант: я занимаюсь этой работой уже много лет, и меня трудно провести. Я рекомендовала перевести Джеко Вэнса на психотерапию, потому что во время наших бесед он не раз выражал глубокое и искреннее раскаяние по поводу совершенных им в прошлом преступлений. Вэнс прекрасно себя вел, он по всем параметрам подходил для условно-досрочного освобождения, и только приговор суда, определившего ему наказание в виде пожизненного заключения, препятствовал его возвращению в общество. Я прекрасно понимала, что он никогда не выйдет на свободу. Но посудите сами: разве можно лишать человека шанса хоть в чем-то изменить свою жизнь только потому, что у него никогда не будет возможности изменить ее полностью?

Вот и еще одна домашняя заготовка, подумал Амброуз. Неужели Мэгги О’Тул действительно собиралась сделать освобождение Джеко Вэнса краеугольным камнем своей профессиональной карьеры?

— Скажите, — перебил он, — в чем именно проявлялось его глубокое и искреннее раскаяние?

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Джеко выражал сожаление по поводу содеянного и подробно анализировал несчастливое стечение обстоятельств, которое толкнуло его на преступный путь.

— А как насчет искупления своей вины? Об этом Вэнс ничего не говорил? Он хотя бы вспоминал о людях, чьи жизни он разрушил ради собственной прихоти?

По лицу О’Тул скользнуло выражение легкой досады, словно она только сейчас заметила допущенный когда-то промах.

— Ну разумеется, — сказала она. — Джеко много раз говорил мне, что хотел бы лично принести извинения родственникам своей жертвы — и своей бывшей жене тоже. Он считал, что причинил ей много горя.

— Перед родственниками какой из жертв он хотел бы извиниться? Вэнс называл имена?

— Конечно. Он говорил, что хотел бы встретиться с родными Донны Дойл.

— Только с ними?

Мэгги О’Тул несколько раз пробарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

— Но ведь она была его жертвой, сержант.

Амброуз скривил губы.

— Да. За это убийство его судили и приговорили… А как насчет других несовершеннолетних девочек, которых он похитил и убил? Он вообще упоминал о них хотя бы разок? По поводу их смертей он выражал сожаление и раскаяние?

— Вам должно быть отлично известно, что Джеко всегда отрицал свою причастность к этим… случаям. Суд даже не счел возможным предъявить ему обвинение в этих убийствах.

— На самом деле его обвиняли в убийстве еще одного человека. И Вэнсу удалось уйти от наказания только потому, что его приятель Терри Гейтс дал на суде ложные показания. Кроме того, Вэнс отбывал срок и за убийство полицейского, но, к сожалению, апелляционный суд вынес решение в его пользу, и это обвинение с него сняли. Об этом вам Вэнс рассказывал?

Доктор О’Тул тяжело вздохнула.

— Я не собираюсь спорить с вами и что-то доказывать. У меня своя работа, у вас своя, так что давайте не будем выходить за пределы профессиональной… компетенции. Если вы чего-то не поняли, я готова повторить еще раз: по моему глубокому убеждению, Джеко Вэнс не представляет опасности для окружающих. Тот факт, что он решился на побег, меня глубоко разочаровал, но я вполне допускаю, что Джеко просто не мог больше выносить тюремных условий. Что касается его дальнейших планов, то я уверена, он постарается как можно скорее покинуть Великобританию и найти безопасное убежище в другой стране. — Мэгги О’Тул улыбнулась, и ее щеки покрылись странными концентрическими морщинами. — У меня нет никаких сомнений в том, что в дальнейшем Джеко Вэнс исправится и будет вести тихую спокойную жизнь, не связанную с нарушением закона.

Амброуз недоверчиво покачал головой.

— Вы правда в это верите? — спросил он и, не дожидаясь ответа, тяжело поднялся. — В таком случае наша беседа, скорее всего, не имеет смысла. Разве только вы знаете, где Вэнс может скрываться сейчас… Быть может, в разговорах с вами он упоминал какое-то место или человека, которого считал своим близким другом?

— Я понятия не имею, где Джеко может быть сейчас. Во время наших психотерапевтических бесед он не упоминал ни каких-либо географических названий, ни людей, с которыми был когда-то знаком. — Она перевела дух. — И вообще я считаю, что вы лишь напрасно тратите силы, — добавила О’Тул. — Я бы не стала рекомендовать Джеко для перевода в коррекционно-психотерапевтическое отделение, если бы у меня были хоть какие-то сомнения в том, что он стал другим человеком.

Амброуз, который уже направлялся к двери, остановился на пороге.

— Надеюсь, вы правы, — сказал он, качая головой. — Нет, мне действительно очень хочется, чтобы вы оказались правы, а я ошибался. — Он слегка помассировал шею, пытаясь расслабить напряженные мускулы. — И еще я думаю, Вэнс не лгал, когда говорил, что хотел бы кое с кем повидаться, вот только вряд ли речь идет об извинениях, примирении и возмещении ущерба. Скорее наоборот — Вэнс хочет, чтобы эти люди дорого заплатили за то, что они с ним сделали. Заплатили своей кровью.

И, не дожидаясь ответа, Амброуз вышел в коридор. Ему хотелось громко хлопнуть дверью, но он сдержался. На его взгляд, Мэгги О’Тул не заслуживала даже этой малости.

Пола на самом деле никуда не исчезала. Увидев, что Кэрол Джордан направляется в ее сторону, она решила, что начальница каким-то шестым чувством пронюхала — по телефону она беседует не с кем-нибудь, а с Тони. Пола, правда, довольно быстро сообразила, что Кэрол интересует вовсе не она, а Кевин, однако на всякий случай она все же поспешила закончить свой в высшей степени предосудительный разговор, попросив Тони встретиться с ней через пять минут в «Коста-кофе» на Беллуитер-стрит. И прежде чем кто-то успел поинтересоваться, куда она направляется, Пола уже покинула здание управления полиции.

Сейчас она сидела над самой большой порцией кофе латте с обезжиренным молоком, какую только подавали в кафе, дожидаясь своего подельника и соучастника. Тони появился довольно быстро. Плюхнувшись на стул напротив нее, он с облегчением выдохнул воздух.

— Вот и я.

— Кофе будешь? Тебе какой? — спросила Пола, приподнимаясь, но Тони покачал головой:

— Иногда выбирать бывает очень трудно, почти невозможно. — Он нахмурился. — Политики ошибаются: нам всем нужен не широкий выбор, а, наоборот, — минимальный. А лучше вообще никакого… Слишком большое количество различных вариантов способно вызывать стресс. Кстати, это подтверждают и эксперименты. Лабораторные крысы живут намного дольше и чувствуют себя гораздо бодрее, если их выбор строго ограничен.

Пола нередко задумывалась, как Кэрол удается общаться с таким человеком на равных. С Тони очень приятно поболтать на разные отвлеченные темы, однако говорить с ним строго по делу практически невозможно.