Саймон Бекетт - Зов из могилы

Мне нужно было поработать.

Когда я заезжал на автостоянку кафедры криминалистики, прошлое обдувало меня своим холодным ветром со всех сторон.

Вернувшись из Норфолка в Лондон, я не сразу решился снова работать на кафедре. Но в конце концов благоразумие взяло верх. Причин отказываться от данной работы у меня не было. И вот я уже тут три года. Занимался в основном научными исследованиями, оставалось время и для консультаций полиции. Впрочем, надолго ли я пустил здесь корни, пока не ясно.

Во времена королевы Виктории в этом здании размещался госпиталь. Входные двери были заперты, но я часто работал по выходным и имел свои ключи. Отделение судебной антропологии размещалось на цокольном этаже. Туда можно было спуститься в старом лифте или по лестнице. Лифт оказался с причудами, к тому же в кабине всегда пахло дезинфекцией, поэтому я, как обычно, выбрал лестницу.

Тут всё было как в старину: стены, ступени, каменные плиты. Мои шаги гулко раздавались в тишине. Ведь сейчас в здании я находился один. Но вот дверь лаборатории, оснащённой самым современным оборудованием, отворилась, и я вновь попал в двадцать первый век. Мой кабинет располагался в конце коридора. Небольшой, но места для работы хватало. Я отпёр дверь, щёлкнул выключателем. Окна в кабинете отсутствовали. Яркие флуоресцентные лампы под потолком нехотя зажглись, рассеивая мрак.

Отопление на уик-энд выключили, но прохлада меня не смущала. Я специально оделся потеплее. Значительную часть кабинета занимали письменный стол и стальные карточные шкафы. Я включил компьютер, и пока он загружался, надел белый рабочий халат и направился в лабораторию.

Самую неприятную часть работы — отделение разложившихся мягких тканей от скелета трупа и обезжиривание костей — я проводил в морге. Здесь же у меня были только сухие кости. Дело, по которому я в данный момент работал, было давнее, до сих пор не раскрытое. На алюминиевом смотровом столе лежал неполный скелет мужчины лет тридцати. По крайней мере эту оценку я считал наиболее вероятной. Определить пол было сравнительно легко по форме таза и размерам костей. Возраст я оценил по состоянию позвоночника и степени износа на сращении костей в области лобка.

Параметры, с помощью которых можно было бы более точно определить возраст и пол, отсутствовали. Человек умер года два назад, разложение трупа завершилось. Относительно причины смерти оставалось лишь гадать. Единственное, что я мог утверждать, — она не была естественной. И наверняка убийство, потому что у трупа отрезаны руки, ноги и голова.

В таком виде тело нашёл строитель в колодце заброшенного фермерского дома в Суррее. Отсутствующие части обнаружить не удалось. С идентификацией возникли проблемы. Но я всё же надеялся определить, каким образом его расчленили. Лезвие оставляет на кости отчётливые отметины, а тут они отсутствовали. Я полагал, что преступник действовал циркулярной пилой, однако для подтверждения гипотезы мне нужно было изучить поверхности костей под микроскопом. Скучная, рутинная работа. Но, только определив, каким инструментом пользовался убийца, можно сделать первый шаг к раскрытию преступления.

Я поставил первый слайд и попытался сосредоточиться на изображении. Ничего не получалось. Мысли были заняты иным. Некоторое время я сопротивлялся, затем вернулся в кабинет и открыл новостной сайт. Как и ожидалось, главным событием стал побег Монка. Но я и не предполагал, что так тяжело окажется снова увидеть его лицо.

На меня с экрана смотрел Джером Монк, похожий на персонаж фильма ужасов. Жуткая вмятина на лбу, неподвижные, мёртвые глаза.

Я просмотрел по очереди фотографии четырёх его жертв. Жизнь несчастных девушек оборвалась рано. Сёстры Беннетт… Сколько бы им сейчас было? Двадцать шесть или двадцать семь лет, а Тине Уильямс — двадцать восемь или двадцать девять. Анджеле Карсон, самой старшей, около тридцати пяти. Оставшись жить, они вышли бы замуж, нарожали детей.

И вот теперь их убийца вырвался на свободу.

На столе зазвонил телефон. Я вздрогнул, оторвавшись от размышлений, и снял трубку.

— Алло!

— Это Софи Келлер, — произнёс знакомый женский голос, выплывая из прошлого. — Мы работали вместе несколько лет назад. По делу Джерома Монка. Помните?

Она сомневалась, помню ли я её. Совершенно напрасно. Всего лишь несколько часов назад Терри Коннорс спрашивал меня о ней.

— Конечно, помню. — Я сделал усилие, чтобы сосредоточиться. — Надо же, какое мистическое совпадение. Я только что читал о Монке.

— О его побеге?

— Да.

Я хотел сказать о визите Терри, но передумал. Какое ей до этого дело?

— Я нашла номер вашего телефона на сайте университета. Хотела оставить сообщение. Не думала, что вы окажетесь на работе в воскресенье. — Софи вздохнула. — Понимаю, мой звонок для вас неожиданный, но… у меня к вам просьба. Не могли бы мы встретиться в ближайшие дни?

Сегодня у меня определённо день сюрпризов.

— По поводу Монка?

— Я всё расскажу при встрече. Обещаю, много времени не отниму.

Она нервничала. Пыталась это скрыть, но выдавал голос. Он подрагивал от напряжения.

— Хорошо. Вы по-прежнему в Лондоне?

— Нет. Теперь я живу в Дартмуре. В небольшой деревне, называется Падбери.

Странно было представить Софи живущей в деревне, хотя я вспомнил, что ей нравился Дартмур.

— И вы звоните оттуда?

— Что? Да, конечно. — Она помолчала. — Послушайте, я знаю, что прошу слишком много, но уделите мне всего пару часов. Пожалуйста.

Я запомнил Софи Келлер как уверенную в себе женщину, с большими амбициями. А тут звучала растерянность и нескрываемая тревога.

— У вас неприятности?

— Нет, просто… я расскажу вам обо всем, когда увидимся.

Ну и что мне делать? Сказать, что у меня нет времени и я вообще не желаю вспоминать о прошлом? Но ведь Монк на свободе. А я не сомневался, что её звонок как-то с этим связан.

— Давайте завтра, — произнёс я. — Сегодня уже поздно, я приеду туда только к вечеру.

— Замечательно, — проговорила она с облегчением. — Вы помните мотель, где мы жили тогда в Олдвиче?

— Да. Особенно местную еду.

Она рассмеялась.

Я забыл, какой у неё приятный смех. Простой и естественный.

— Она стала получше. Приезжайте к ленчу, хорошо?

Мы договорились встретиться в час дня и обменялись номерами мобильных телефонов.

— Спасибо, Дэвид, я вам очень благодарна! — воскликнула Софи и нажала кнопку разъединения связи.

Я задумчиво сидел перед телефоном. Что же у неё случилось? И вообще, что происходит? Утром ко мне явился Терри Коннорс, а теперь позвонила Софи Келлер. Причём в день, когда из тюрьмы сбежал Джером Монк. Вряд ли это случайное совпадение. Нужны серьёзные основания, чтобы позвонить мне спустя столько лет. И это при том, что тогда она уехала, даже не попрощавшись. Я ведь о ней практически ничего не знал и не знаю. Есть ли у неё семья, дети. Ничего.