Питер Джеймс - Убийственное совершенство

Двадцать минут десятого в Лос-Анджелесе. На Восточном побережье на три часа больше — двадцать минут первого. Возможно, Детторе уже вернулся. Джон набрал его номер.

Четыре гудка — и снова включился автоответчик:

«Здравствуйте, вы позвонили в клинику Детторе. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер — не забудьте код страны, — и вам обязательно перезвонят».

Он оставил очередное сообщение и положил трубку. Вошла секретарша с почтой, и Джон попросил ее принести ему еще стакан воды. Потом нашел в бумажнике визитную карточку Салли Кимберли и набрал ее прямой номер.

Здесь даже не было гудков — сразу включился автоответчик:

«Привет, это Салли Кимберли. Меня сейчас нет, но оставьте сообщение или позвоните мне на мобильный».

Джон наговорил на автоответчик сообщение с просьбой срочно перезвонить и попробовал дозвониться до журналистки на мобильный, но и там сразу же попал на автоответчик. Он оставил такое же сообщение.

Дав отбой, Джон вдруг понял, почему вчера вечером ему все время казалось, будто в кабинете что-то не так. Не хватало фотографии Наоми. Она всегда стояла у него на столе. Один из самых любимых его снимков, сделанный в Турции пару лет назад. Наоми, сильно загорелая, с волосами почти белыми от солнца и морской воды, в солнечных очках, сдвинутых на лоб, раскинув руки, стояла на носу старого гулета. Она изображала Кейт Уинслет на «Титанике».

Джон встал и огляделся. Должно быть, фотограф его куда-нибудь переставил. Он вообще перевернул вверх дном весь кабинет. Но куда, черт побери?

Вошла секретарша. Джон спросил про фотографию, но она заверила, что не трогала снимок. Джон опустился в кресло и отпил воды из стакана, постаравшись переключить мысли на доктора Розенгартена.

Так, прежде всего нужно разобраться в следующем. Если Розенгартен действительно прав и у них будет девочка, насколько высока вероятность такой ошибки для генетика? Запрограммировать нужный пол — это легче или труднее, чем повлиять на другие гены? Может быть, это единственный недочет? Или в случае с их ребенком Детторе перепутал вообще все?

Джон открыл свой список контактов, ввел во внутреннюю поисковую систему ключевое слово и через долю секунды получил искомое имя и телефонный номер. Доктор Мария Аннанд. Специалист по бесплодию в Седарс-Синай. Они с Наоми посещали ее шесть месяцев назад, по просьбе доктора Детторе, до того как он согласился заняться их случаем. Он хотел предварительно убедиться в том, что Наоми способна к зачатию, чтобы они не напрасно потратили деньги.

Он набрал номер. По счастливой случайности доктор Аннанд была на месте, но как раз собиралась уходить.

— Послушайте, доктор Аннанд, у меня к вам короткий вопрос. Не могли бы вы ответить мне: если врач программирует пол эмбриона, каков процент возможной ошибки в данном случае?

— Вы имеете в виду, можно ли ошибиться и сделать мальчика вместо девочки, например?

— Именно.

— Вообще-то такие операции проделываются регулярно. С пациентами — носителями сцепленных с полом заболеваний. Обычно это делают до того, как эмбрион переносят в полость матки. На стадии развития восьми клеток из блатоцисты удаляется одна-единственная клетка, и все — пол определен. Эмбрион этого даже не замечает.

— Какова вероятность ошибки?

— Я вас не совсем понимаю.

— Например, пара хочет мальчика. Эмбрион подвергается той операции, о которой вы говорите. Но позже они обнаруживают, что у них будет не мальчик, а девочка. Насколько вероятно, что это произойдет?

— Это невозможно, — уверенно возразила доктор Аннанд. — Нельзя сделать ошибку при программировании пола эмбриона. Это основа основ. Элементарно.

— Но все же — вероятность существует? Хоть какая-то?

— Специалист смотрит на хромосомы, производит простейший подсчет. Нет, просто невозможно ошибиться.

— Но медицина часто ошибается!

— Хорошо. Возможно, в лаборатории могут что-то перепутать. Как раз недавно был случай. В клинике искусственного оплодотворения перепутали эмбрионы белой пары и черной пары. И у белых родителей родился черный ребенок. Это, конечно, может случиться.

— Не тот эмбрион? — переспросил Джон. Он был потрясен.

— Именно.

— То есть это, по-вашему, единственная вероятность? Я правильно понял?

— Прошу извинить меня, — сказала доктор Аннанд. — Мне нужно бежать — я уже совсем опаздываю.

— Конечно. Большое спасибо за помощь.

— Если хотите поговорить на эту тему подробнее, позвоните мне позже, хорошо?

— Да, спасибо. Очень может быть. Еще раз простите… хочу быть полностью уверен, что я вас правильно понял. Чужой эмбрион? Это единственная возможная ошибка?

— Да. Это гораздо более реально, чем ошибка при определении пола.

Каким-то чудом Джон дотянул до конца лекции. Продравшись сквозь шквал вопросов студентов, стараясь отвечать как можно короче, он почти бегом вернулся в свой кабинет, запер дверь и уселся за стол. Потом прослушал автоответчик.

Там было сообщение от Наоми. Ее голос дрожал от слез, чувствовалось, что она в панике.

«Перезвони мне, Джон. Пожалуйста, перезвони сразу же, как сможешь».

Он дал отбой. Что он может сказать ей сейчас?

Потом позвонил Розенгартену и сказал секретарше, что должен поговорить с доктором прямо сейчас.

В трубке зазвучали «Времена года» Вивальди. Через четыре минуты подошел доктор Розенгартен. Как обычно, он казался немного раздраженным и разговаривал так, будто очень торопится.

— То, что вы нам сказали… насчет пола ребенка, — начал Джон. — Это точно?

Розенгартен попросил его подождать, проконсультировался со своими записями и через пару минут появился снова.

— Это абсолютно точно, доктор Клаэссон. У вас девочка.

— Но вы не могли ошибиться?

Последовала красноречивая ледяная пауза. Джон слегка разозлился:

— Существует ли вероятность ошибки?

— Нет, доктор Клаэссон. Такой вероятности нет. Могу я чем-нибудь еще вам помочь?

— Нет… я думаю, нет. Это все. Спасибо.

Джон повесил трубку. Высокомерный тон Розенгартена выводил его из себя. Он еще раз попробовал дозвониться до Детторе (опять автоответчик), потом до Салли Кимберли, по обоим номерам, — и здесь никакого успеха, потом набрал номер Наоми.

— Джон. — Ее голос был странно искажен. — О господи, Джон… ты уже слышал? Ты уже знаешь?

— Знаю — о чем?

— Ты не смотрел новости?

— Я был на лекции. Что случилось?

Ее дальнейшие слова словно потонули в помехах — Джон услышал только обрывки, отдельные куски фраз:

— Доктор Детторе… вертолет… крушение… в море… погиб.

«Согласно свидетельству очевидцев, находившихся в тот момент на борту яхты, курсировавшей вдоль берегов штата Нью-Йорк…»