Питер Джеймс - Убийственное совершенство

От кого: Калле Альмторп, посольство Швеции, Вашингтон

Кому: Джон Клаэссон. bklaesson@morleypark.org

Тема: Апостолы

Джон!

Думаю, тебе следует знать — возможно, Апостолы снова выплыли на поверхность.

Супружеская пара из Айовы, доктор Лоуренс Моррисон и доктор Пэтти Моррисон, и их близнецы Нэйтан и Эми, двух с половиной лет, были найдены мертвыми в своем сгоревшем доме два дня назад. Они тоже посещали клинику Детторе. Огонь уничтожил практически все, и полиция пока не может установить причину пожара, но я подумал, что должен тебе сообщить.

Смерть трех пар, побывавших в свое время в клинике Детторе, и их детей-близнецов в принципе еще ничего не доказывает, но я все же советую тебе продолжать сохранять предельную осторожность.

Разумеется, я буду держать тебя в курсе. На данный момент полиция не обнаружила ни одного члена группы, называющей себя Апостолами третьего тысячелетия, и никого, кто стоял бы за этой организацией. Все связанное с ними остается загадкой.

Надеюсь, это письмо застанет тебя, Наоми и детей в добром здравии. В конце года меня переводят на новую должность в Малайзию, но я постараюсь по-прежнему помогать тебе, чем смогу.

Hälsningar!

Калле

Агентство по подбору актеров могло бы смело предлагать Регги Четвинд-Каннингема режиссеру, ищущему исполнителя на роль эксцентричного английского профессора. Лучшей кандидатуры они бы точно не нашли. Регги сидел за столом в своем крошечном, заставленном мебелью кабинете, расположенном в Лингвистическом центре в корпусе В4 в Морли-Парк, и смотрел на Джона, словно какая-нибудь хищная птица на свою жертву.

Ему было около шестидесяти. Обветренное лицо с расширенными капиллярами удачно дополняли всклокоченные волосы. Одет Регги был в зеленый твидовый костюм с кожаными заплатами на локтях и клетчатую шерстяную рубашку. Ко всему этому прилагался яркий галстук-бабочка с многоцветным орнаментом.

Стены захламленного кабинета украшали пара карт древней Британии, фотография самого Регги, пожимающего руку принцу Филиппу, и вставленная в рамку цитата: «Язык — это диалект с армией и флотом . Доктор Джонсон».

— Да, — пробормотал лингвист. — О боже, да… гмм… — Письменный стол из вишневого дерева был усыпан крошками от печенья. Он подвинул пачку к Джону, предлагая ему тоже взять печенье, и крошки посыпались на пол. — Это… м-м-м… просто поразительно. — Он обмакнул печенье в кофе.

Что Джону особенно нравилось в Морли-Парк — помимо всего прочего — так это средний возраст сотрудников. В университетах, где он работал раньше, его окружали в основном двадцатилетние, и на их фоне он чувствовал себя старым. Здесь же большей части работающих было около пятидесяти, и Джону нравилось ощущать себя «одним из молодых членов команды». Хотя разница в возрасте и была относительно небольшой. Он поблагодарил Регги и сунул печенье в рот.

Несколько лет назад Регги Четвинд-Каннингему был дарован титул — за особые заслуги перед государством. Раньше он работал в Центре правительственной связи, участвовал в разработке компьютерных программ, позволяющих выделять голоса уже известных террористов среди миллионов телефонных звонков, ежедневно отслеживаемых спецслужбами. Сейчас он возглавлял отдел, который занимался созданием особых систем управления с помощью голоса или даже мысли.

— Еще раз оригинал!

Сложная аудиосистема, расположенная за спиной лингвиста, ожила. Комнату заполнили хрустально-чистые голоса Люка и Фиби.

Сначала Фиби:

«Об мде ожор пил чивнэс ечо ыт тшер ежл дыт».

Потом Люк:

«Аго ип ксук есе уно ы нджо бад».

Снова Фиби:

«Тсе гон ода ми еш лоы нос».

— Стоп! — скомандовал Четвинд-Каннингем. Он посмотрел на Джона и широко улыбнулся. — Это потрясающе. Невероятно!

— Что это за язык? Вы его опознали?

Лингвист покачал головой:

— Вчера мы здорово над этим поработали. Я даже позвал некоторых своих молодых коллег, чтобы вместе поразмыслить над вашей загадкой. Одна из них — женщина, у которой маленькие дети, кстати. Все пришли к единому мнению, что представленный образец речи имеет структуру, характерную для языка, но никто не смог сказать, что это за язык. Для полной уверенности мы пропустили запись через компьютерную программу, способную определить любой из существующих в мире языков — все шесть тысяч двести семь, — с гордостью уточнил он, — но образец не соответствовал ни одному из них. Ну разумеется. Он и не мог соответствовать.

— Но почему? — Джон сделал глоток кофе и вежливо отказался от печенья, которое Четвинд-Каннингем снова придвинул к нему.

— Ну, вам конечно же приходилось слышать истории о детях, которые с рождения способны говорить на языках, которым их никто не учил. Некоторые считают, что это доказательство прошлых жизней человека, — презрительно добавил Регги. — Так вот. Я никогда в жизни не слышал, чтобы маленький ребенок говорил на иностранном языке достаточно убедительно. Иногда, когда отец и мать принадлежат к разным национальностям, как в вашем случае, дети подбирают какие-то отдельные слова или предложения из речи каждого из родителей.

— В их языке есть что-то из шведского? Моя жена и я, мы хотим…

Лингвист решительно покачал головой:

— Никакого шведского. Вообще ничего общего. — Он вытащил из пачки еще одно печенье. — Разумеется, существует еще и такое явление, особенно с близнецами, и чаще всего с однояйцевыми близнецами. Они придумывают свой собственный язык, чтобы не впускать в свою жизнь родителей, да и весь мир вообще. Судя по всему, это как раз ваш случай.

— Их собственный язык?

Четвинд-Каннингем кивнул.

— А вы можете понять, о чем они говорят?

— О, конечно. Если знать ключ, то понять их легче легкого. Как любое закодированное сообщение.

— Закодированное?

Лингвист повернулся к компьютеру.

— Вывести оригинал на экран! — скомандовал он.

Секунду спустя на экране появились слова.

Об мде ожор пил чивнэс ечо ыт тшер ежл дыт.

Аго ип ксук есе уно ы нджо бад.

Тее гон ода ми еш лоы нос.

Джон уставился на экран, пытаясь выделить закономерность, о которой говорил Четвинд-Каннингем. Однако вскоре вынужден был признать свое поражение:

— Я не могу найти ключ.

— Ну что ж, это неудивительно. Посмотрите на первое предложение.

Джон послушно посмотрел.

Об мде ожор пил чивнэс ечо ыт тшер ежл дыт.

— Перевернуть и изменить согласно правилам английского языка, — снова скомандовал Четвинд-Каннингем.

На экране появилось еще одно предложение:

Ты длже решт ты оче сэнвич ли прожое дмбо.

Джон уже начинал понимать, но все же не до конца. Последовала третья команда: