Аллан Фолсом - Завет Макиавелли

— Теперь сюда. — Монах указал вглубь узкого коридора, где по обеим сторонам мерцали ряды свечей, поставленных прихожанами.

В отличие от других мест туристов здесь почти не было. Каждый шаг отдалял от суеты и гомона толпы. Деми слышала, как постукивают друг о друга фотокамеры. В тишине ледяной страх дохнул в затылок и опустился на плечи. В ушах раздался голос отца, предупреждавшего много лет назад: «Никогда, ни при каких обстоятельствах не пытайся узнать судьбу своей матери».

Деми робко оглянулась. Сзади не было никого, только ряды мерцающих свечей.

Еще пять шагов, и монах остановился у тяжелой деревянной двери под сводчатой аркой. Под деревянной панелью сбоку обнаружился кодовый замок. Набрав код, монах прикрыл замок и взялся за железную ручку. Дверь открылась легко, а за последним гостем плавно закрылась.

После полуденного солнца здесь казалось темно; пришлось подождать, чтобы глаза привыкли. Помещение напоминало большой кабинет: вдоль одной стены тянулись массивные книжные полки, а вдоль другой стояли резные деревянные кресла с высокими спинками. У запертой двери на дальнем конце располагался гигантский стол перед внушительным кожаным креслом; высокий сводчатый потолок, стены из седого камня, из какого сложены и другие монастырские здания. Пол местами блестел, отполированный ногами многих поколений монахов.

— Деми, подождите, пожалуйста, здесь, — сказал Руфус Бек негромко.

Вместе с Лючианой они прошли в другой конец кабинета; Бек постучал. Пропустив Лючиану вперед, он закрыл за собой дверь.

12.35

Деми осталась запертой в тишине и полумраке. Ищут ли за той дверью преподобный Бек с Лючианой доктора Фокса?..

Девушка огляделась как следует. Сводчатый потолок, резные кресла, массивный стол, каменные стены, каменный пол — все дышало историей. Древней историей, историей христианства. Может, ее мать точно так же стояла здесь когда-то? В этом же самом полумраке?

Ждала.

Чего именно?

И кого?

12.40

Предупреждение отца зазвучало с новой силой; вместе с ним вернулось воспоминание, которое Деми старалась подпускать к себе как можно реже.

Шесть лет назад, в начале профессиональной карьеры, ей довелось встретиться с одним ученым, безруким калекой на девятом десятке. Тогда она работала на Ассошиэйтед Пресс в Риме.

Деми нужно было сделать серию фотографий на севере, в Умбрии и Тоскане. Свободный день во Флоренции пришелся как нельзя кстати: она обошла все букинистические магазины, какие смогла найти. В любом уголке Италии она поступала точно так же, разыскивая книги по ведовству, где могли бы оказаться сведения о боскетто, использовавшем знак Альдебарана в прошлом — или настоящем. До сих пор поиски результата не приносили, но в тот день в маленьком магазинчике у Понте Веккьо Деми наткнулась на тонкую потрепанную книгу о колдовских делах во Флоренции, изданную пятьдесят лет назад. Пролистав книжку до четвертой главы, она замерла; на отдельном листе, под названием главы «Арадия», помещался знакомый крест: знак Альдебарана. Уняв сердцебиение, она купила книгу и бросилась обратно в отель. Глава, как и вся книжка, не отличалась глубиной и не изобиловала подробностями, но Деми узнала о существовании древнего и тайного боскетто, или ковена, — объединения магов для решения особых магических задач или коллективного проведения особых ритуалов. Того самого союза, о котором она позднее рассказала Николасу Мартену.

Боскетто назвали «Арадией» в честь колдуньи четырнадцатого века, возродившей Ла Веккья Релиджионе, или Древнюю Религию. Боскетто восстановил ряд древних традиций, ритуалов и вероучений, чтобы претворить их в жизнь в Северной и Центральной Италии на протяжении пятнадцатого и шестнадцатого веков. На этом глава четвертая заканчивалась; смысл знака Альдебарана остался неразъясненным, а слово «Арадия» более не упоминалось до конца книги.

Отчаянно желая узнать как можно больше, Деми обошла все книжные магазины тосканских городов Сиены и Ареццо. Она также не упустила возможности посетить известные оккультные общества и частных исследователей предмета. По дороге обратно в Рим Деми заехала в Болонью и Милан, но добыть ничего нового ей не удалось, за исключением заметки американского писателя и историка, написанной в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году. Там сообщалось, что автору стало известно о существовании манускрипта, где упоминается «Арадия» и содержится описание «древних секретов итальянского ведовства», сохраненных в Тоскане. Сам историк потратил несколько месяцев, пытаясь найти книгу, но безуспешно. Правда, ему удалось разыскать ведьму по имени Рафаэлла, якобы читавшую эту книгу. Из ее рассказа автор заключил, что секреты таинственной рукописи, по крайней мере в передаче Рафаэллы, представляют собой банальную смесь магии, средневековой ереси и политического радикализма. Тем выводы почтенного историка и ограничились; знак Альдебарана даже не был упомянут.

Сверх этого Деми не нашла ничего. Даже самые информированные исследователи не слыхали о боскетто «Арадия» и о знаке Альдебарана. Ни консультации с работниками музеев, ни телефонные разговоры с практикующими ведьмами и знатоками оккультных наук по всему миру, ни поиски в Интернете не принесли никаких результатов.

Только год спустя, работая на агентство Франс Пресс, она узнала об ученом по имени Джакомо Гела. Нелюдимый, тощий и лысый старик, потерявший обе руки на Второй мировой войне, Гела жил в крошечном домике в деревушке неподалеку от Пизы. Старый солдат сделал изучение ведовства в Италии трудом всей своей жизни. Впервые услышав от нее по телефону слово «Арадия», ученый запнулся; узнав, почему Деми хочет его видеть, немедленно согласился на встречу.

В Джакомо Геле Деми нашла обладателя острого интеллекта и энциклопедических знаний. Он знал не только об «Арадии», но и о еще более секретном обществе внутри ее, называвшемся «Арадия малая». На письме «Арадия малая» обозначалась буквами «А» и «М», но только первая буква бралась из древнееврейского, а вторая — из греческого. Таким образом, получался невразумительный символ, едва ли интересный для того, кому он случайно попался на глаза. Даже сам Гела понятия не имел о действительном происхождении «Арадии малой». Он только знал, что во второй половине шестнадцатого века организация базировалась на острове Искья в Неаполитанском заливе. Том самом острове, где, как узнала Деми впоследствии, родилась и прожила всю жизнь Лючиана. В начале семнадцатого века, вероятно, из соображений безопасности «Арадия малая» была децентрализована и возвращена на материк; ячейки, или боскетти, остались разбросанными по сельской местности, в основном между Римом и Флоренцией.