Александр Афанасьев - Свой среди чужих

Североамериканские Соединенные Штаты – страна уникальная. Страна свободных и отважных, единственная страна, совмещающая демократическую внутреннюю политику с имперской внешней, и при такой противоречивости успешно развивающаяся. Родившаяся всего-то три века назад, за это время она стала одной из сильнейших держав мира. Но у каждой страны есть ахиллесова пята – и САСШ не исключение из правил.

Ахиллесовой пятой САСШ стала травма, полученная при рождении этой сильной и свободной страны, – можно сказать, родовая травма. Первоначально эта страна была колонией Великобритании, землей, куда ссылали из Британии преступников. Изначально она была не землей свободных, а лагерем заключенных и рабов…

После того как американцы нашли в себе силы сбросить колониальное иго – они сразу же совершили ошибку. Вместо того чтобы раз и навсегда порвать со своей бывшей метрополией, они начали развивать близкие отношения с ней, словно стремясь аннулировать результаты Войны за независимость, которую вели их отцы и деды. Еще тогда североамериканцы могли принять правильное решение – развивать отношения с Россией, благо русский престол поддержал североамериканцев против Британии в войне за их независимость. Решили по-другому.

Архитектура глобального миропорядка, существующая по сей день, сложилась в двадцатые годы, когда были образованы два основных геополитических союза, определяющие и поныне расстановку сил в мире. Германия, превратившаяся в Священную Римскую империю германской нации, и Российская империя заключили договор о создании «Единого антикоммунистического фронта». Этот договор стал основой создания русско-римского военного блока, направленного прежде всего против подлинного рассадника революционной заразы – Британской империи. Великобритания же обезопасила себя, заключив так называемый «Трансатлантический пакт» со своей бывшей колонией, с Североамериканскими Соединенными Штатами. В отличие от антикоммунистического союза, трансатлантический не был оформлен единым и всеобъемлющим документом, существовало несколько договоров по разным аспектам сотрудничества, подписанных в разное время и при разных президентах САСШ.

Ошибку, ставшую смертельной, сделал не кто иной, как Фолсом. Недалекий и пустой человек, он не только пошел на резкое повышение градуса международной напряженности, он сделал кое-что похуже. Непонятно, чьей это было инициативой, североамериканской или британской – но как бы то ни было, в одна тысяча девятьсот восемьдесят втором году президентом САСШ Фолсомом и премьер-министром Ее Величества Рэтчер был подписан секретный, дополнительный протокол к договору о коллективной обороне и безопасности. Этот протокол, по размерам бывший едва ли не большим, чем сам договор, не просто предписывал одной из стран присоединиться к другой, если та объявит войну Российской империи. Этот протокол устанавливал, что в случае, если одна из стран пойдет на недопустимые союзнические отношения с Российской империей, другая страна получает право вторгнуться в нее, чтобы военным путем не допустить этого.

Непонятно, почему и за что Фолсом так ненавидел Россию. Возможно, правы были иерархи Русской православной церкви, объявившие Рональда Фолсома одержимым дьяволом. Как бы то ни было, этот президент-актер настолько был одержим мечтой сокрушить Россию, что ради этого подписал расстрельный приговор своей собственной родине, заложив мину под ее будущее.

Но существовал и еще один дополнительный протокол. Он был подписан германским кайзером и Его величеством Императором Российским Александром в самом конце тридцатых годов, когда в САСШ назревал революционный взрыв. Согласно этому дополнительному протоколу Священная Римская империя германской нации и Российская империя в случае государственного переворота (революции) в САСШ и свержения законно избранного правительства обязывались вторгнуться в САСШ с целью восстановления законного порядка и недопущения гражданской войны. В те времена, когда подписывался этот протокол, подписывавшие его имели в виду исключительно коммунистическую угрозу. Но про коммунизм в протоколе не было сказано ни слова – как про сатану, опасно произносить даже имя которого.

Это и был второй дополнительный протокол…

– Готовы, сэр?

Я поднял большой палец, прижимаясь к стене рядом с проломом, с левой стороны. Машинально коснулся рукой цевья автомата, хотя умом понимал, что, случись на улице ночной вертолет-охотник, – автомат не поможет. Просто с автоматом как-то спокойнее…

– Три-два-один!

На счет «один» мы выскочили из пролома, пригибаясь, бросились через улицу. Бежать было тяжело, то тут, то там обгоревшие остовы автомобилей делали эту дистанцию бегом с препятствиями. Под ногами противно хрустело стекло, запах гари шибал в нос. Не обращая внимания ни на что, я бежал за своим провожатым, ориентируясь только по его спине. Сержант ходил этим путем до штаба не один раз, и прошлые разы он был безопасным…

– Сюда, сэр…

Нырнули в пролом, темнота сразу подействовала как-то… успокаивающе. Положив руку на пистолет, я осмотрелся.

– Чисто.

– Чисто, – подтвердил и я.

Мой провожатый улыбнулся:

– Еще немного, сэр. Лаз почти рядом…

Громыхнуло, содрогнулась земля, с потолка посыпалась пыль. Что-то угрожающе заскрипело…

– Еще одно попадание – и нас тут похоронит… – высказал я беспокоившую меня мысль.

Сержант, выделенный мне в провожатые командованием позиционного района Омега-Браво, надвинул на глаза ночник, пробежался взглядом по стенам, изучая метки. Совсем недавно в стандартный комплект снаряжения солдата армии САСШ поступили специальные химические карандаши, написанное ими было видно только в прибор ночного видения. Прочитав оставленную до него неизвестными героями этой войны наскальную живопись, сержант достал свой карандаш, сделал на стене несколько своих пометок…