Нора Робертс - Дуэт смерти

Ева не удержалась от импульсивной реакции. Она съежилась.

— Это было не по моей вине.

— Конечно, нет, но… Он оказал вам услугу, но оформил ее как подарок, чтобы вы могли принять машину, а он при этом мог быть уверен, что вы в относительной безопасности.

— Что ж, верно подмечено, — ухмыльнулась Ева. — Недаром у вас на стене столько дипломов в рамочках понавешено.

— Дело не только в этом. Хотелось бы думать, что я неплохо изучила вас с Рорком. Превосходная услуга тире подарок. Ну, раз уж у нас есть немного времени, скажите: все готово к свадьбе? Мы ждем ее с нетерпением.

— Да вроде бы. — При слове «свадьба» уголек вины и тревоги затлел в груди у Евы. — Мне говорят, что я должна звонить Луизе и предлагать ей помощь, раз уж я подружка невесты. Но я, честно говоря, не знаю, что все это значит, что я должна делать. Мы провели смотрины приданого, сегодня доставят платье, которое мне полагается надеть. Что еще от меня нужно?

— Это риторический вопрос? — осведомилась Мира.

— Черт!

— Я бы вам посоветовала позвонить Луизе, когда выдастся свободная минутка, и спросить, не нужно ли ей что-нибудь. Скорее всего ей ничего не нужно, просто поговорить, пар выпустить. Она разумная женщина, знает чего хочет и умеет добиваться своего. Наверняка у нее все под контролем. Но в последнюю минуту всегда возникают какие-то недоразумения, небольшие проблемы. Все, что вам придется сделать, — это выслушать.

Ева бросила взгляд, полный скепсиса и робкой надежды, на свою собеседницу.

— Правда?

— Я бы сказала, вероятность — восемьдесят восемь и три десятых процента.

Ева обдумала слова Миры и вздохнула с облегчением.

— Процент приличный.

— На прошлой неделе я заглянула в их новый дом, мне хотелось посмотреть приемную Чарльза. Он провел меня по всему дому. По-моему, там все прекрасно. Смесь классики и современности — так похоже на них! Им там будет хорошо, я уверена.

— Вот и отлично, — кивнула Ева. — Они молодцы. Все хорошо, просто мне хочется поскорее покончить со всей этой свадебной заварушкой.

— Только не говорите мне, что вы нервничаете.

— Нет. Хотя… в общем, да. — Ева и сейчас занервничала, признавшись, что тема свадьбы ее нервирует. Она даже заерзала на сиденье. — А что, если у меня будет горячий след по этому делу, если его как раз надо будет закрывать или еще что-нибудь всплывет по работе в тот самый день? Что бы вы сделали на моем месте? За Рорка я могу быть спокойна. Он все понимает. Если я опаздываю или приходится отменить встречу, он понимает и не сердится, в этом смысле ему равных нет. И все равно я иногда чувствую себя виноватой. Но тут-то совсем другое дело! Для Луизы это же великий день ее жизни! Я не хочу ей все испортить.

— Вы сделаете то, что в ваших силах, Ева. Луиза прекрасно понимает, что такое крайняя необходимость, непредвиденный случай, требования профессии. Она же врач.

Ева задумчиво нахмурилась.

— Да, верно. Она врач. Хирург. Если у нее на столе больной с открытой брюшной полостью, она же не бросит его, чтобы примерить вечернее платье. Она сперва операцию закончит.

— Я тоже так думаю.

— Ладно, считайте, мне полегчало.

— Что вы наденете? — спросила Мира.

— Что-то желтое.

Мира засмеялась:

— Смотрите вперед, не на меня. И опишите, что на мне надето.

— А что, сами вы не помните?

— Ну, сделайте мне одолжение.

— Костюм, юбка по колено, жакет на трех пуговицах, цвет не совсем белый, вроде ванильного. Квадратные серебряные пуговицы. Кружевная блузка. Туфли бледно-розовые, с открытыми пальцами, каблук — смерть лодыжкам, толщиной с иголку. Серьги серебряные с разноцветными камнями, длинные, и три серебряные цепочки с маленькими камушками через неравные промежутки. Гигантская розовая сумка и клевые темные очки в розовой оправе. И то и другое — одного цвета с лаком на ногтях ног. Обручальное кольцо, шикарные наручные часики в серебряном корпусе с блестящим браслетом. И как вам удается ничего не забыть из всех этих блестящих штучек?

— Это называется тщеславием, — сказала Мира. — Мне это доставляет удовольствие. И меня просто поражает, что о своем свадебном платье вы не знаете ничего, помимо того, что это нечто желтое, а мой наряд описываете во всех деталях, вплоть до толщины каблука, который и впрямь не слишком удобен, зато красив. — Мира положила ногу на ногу, чтобы полюбоваться своей лодыжкой. — И теперь, когда я своими глазами видела вашу гардеробную, просто не понимаю, как вы удерживаетесь от соблазна. Я бы на вашем месте меняла наряды по три раза в день.

— А может, я похожа на свою машину, — предположила Ева. — Пусть наружность будет заурядная, лишь бы никто не догадался об электронной начинке внутри.

— Очень хорошо, — засмеялась Мира. — Отлично сказано.

— Вот и он такой, — пробормотала Ева. — Наш убийца,

— Ну вот мы и сделали полный круг.

— Заурядный, обычный, ничем не примечательный — все это снаружи. Что внутри — никто не знает. Никто не видит чудовища. Когда он выходит из дома за пиццей или кроссовками, никто его не замечает. Или, если он хочет, чтобы его заметили, люди видят славного, симпатичного парня. Не ослепительного красавца, ничего такого, что они могли бы запомнить. Просто смазливый. Вежливый, тихий, воды не замутит. У нас есть две свидетельницы, видевшие его с Диной, и это практически все, что они смогли мне сказать. У нас будет больше, когда Янси с ними поработает, он умеет выкачивать подробности из очевидцев. Но они о нем не думали, они его особенно не разглядывали. Вообще не заметили бы скорее всего, если бы он не был с ней. Они ее знали, Дину, потому заметили и его.

Ева сумела захватить парковочное место второго уровня на расстоянии в полквартала от рабочего адреса Риссо Бэнкса и бросила критический взгляд на каблуки Миры.

— Придется пройтись пешком. Тут недалеко, но все-таки… Вы справитесь?

— Я же профессионал.

На середине пути Ева вдруг выругалась и перемахнула через поручень уличного ограждения.

— Скоро вернусь, — бросила она через плечо застывшей с открытым ртом Мире.

Ева увидела уличную кражу, причем лох и вправду напросился сам. Шел себе, глазел на витрины, а задний карман оттопырен. И все это, пока уличный воришка не вытащил бумажник классическим приемом: споткнулся, столкнулся, извинился… И пошел своей дорогой как ни в чем не бывало. Бумажник уже лежал у него в переднем кармане брюк, надежно прикрытый мешковатой ветровкой с капюшоном.

Ева спринтом преодолела четверть квартала, чтобы сократить расстояние, а потом перешла на энергичный шаг, характерный для жителей Нью-Йорка. Она хлопнула вора по плечу:

— Извините, вы не могли бы мне помочь?

Он бросил на нее недоуменный и неподдельно честный взгляд. Просто парень, идущий по своим делам.