Михаил Март - Дикий глаз

Блуждая по незнакомому району, думая о своем, она заблудилась. Сюда она приехала на такси, сейчас машин как назло не было. Она увидела бар. Ей захотелось выпить, и она зашла, рассчитывая увидеть сосунков, пьющих пиво, но все выглядело пристойно. Таня попросила налить ей полный стакан виски с одним кубиком льда и устроилась за дальним столиком. Наискосок от нее сидела парочка. Красивый обаятельный парень с хорошей добродушной улыбкой, но уже окосевший, и стерва, разыгрывающая из себя Золушку. На столе стояла бутылка коньяка. Он то и дело разливал коньяк в рюмки и пил, а она свой коньяк выливала под стол.

– Попался парень, – усмехнулась Таня. – Только не тащи ее к себе домой, дуралей, голым останешься.

Данила не слышал ее шепота и не видел ее. А увидел бы, протрезвел. Почему? Да были на то причины.

Девица поволокла парня к выходу. Бедолага размахивал руками и что-то доказывал.

– А ты вспомни Тарковского. Какой ракурс полета… Помнишь?

Дверь за ними захлопнулась.

Таня выпила и достала сигарету.

Просыпаться – дело непростое, особенно с похмелья. Какой-то псих за стеной насиловал дом дрелью. Под такую музыку не поспишь. Башка раскалывалась на части. Лучший лекарь от похмелья – сон. Тем более что ему снилась Ева, здоровая, красивая, улыбающаяся и в белом платье. Хорошее начало и плохой конец: вдруг ее платье стало черным, голубое небо затянули кошмарные тяжелые тучи. В руках Ева держала букет роз, которые он принес ей в больницу. Она тихо сказала:

– Прости, но я должна положить их на могилу отца. Они его убили.

Данила увидел полированный гроб, висящий в воздухе и качающийся как маятник на цепях, уходящих в черное небо.

Его передернуло. Он поднялся со своего раскладного дивана, пошел в ванную и встал под холодный душ. Такое случалось, но редко. У парня было железное правило – никогда не похмеляться. Холодный душ – не лечение, а наказание. Он внушал себе, что напиваться вредно и за свои грехи надо расплачиваться самому и в полной мере. Больше десяти минут он не выдерживал. Полотенца в ванной не оказалось, он сунул ноги во вьетнамки, мокрым добежал до комнаты, открыл шкаф и сдернул махровое полотенце с полки. Движение было стремительным, но постепенно начало замедляться, а потом он и вовсе замер. Вешалка, на которой висел его новый шикарный костюм, осиротела. Был костюмчик, и нет костюмчика.

«Кино» перед глазами пролетело в ускоренном темпе. Бар, две подруги, умные разговоры. Странно, но девицы в глазах не двоились, а наоборот – было две, осталась одна. Столик со свечой в подсвечнике, потом провал. Кажется, он падал, а кто-то его поддерживал. Нет, бесполезно напрягать мозги. Сплошной туман. Данила очнулся, бросил полотенце и схватил свои джинсы. Денег в карманах не осталось. Пять тысяч долларов. Данила заглянул в ящик тумбочки, заветная тысяча тоже исчезла. Хорошо погулял! Черт! Плевать на деньги. Он с ними не дружит, и они его не любят, но за квартиру-то надо было заплатить. Ведь хотел же. Телефон, электричество… В кармане даже мелочи не осталось, все выгребли. Дрель прекратила трещать, наступила тишина. Так он просидел минут двадцать и вздрогнул от звука своего кошмарного звонка. Он натянул штаны.

На пороге стоял Андрей, а за его спиной двое рабочих в синих комбинезонах с огромной плоской коробкой, похожей на упакованный матрац.

– Что это?

– Окно в мир. Подарок от фирмы. Пятидесятидюймовая жидкокристаллическая панель. Покажи, куда вешать.

– Это для того, чтобы страшилки смотреть в увеличенном виде?

– Не обязательно. Кино тоже смотреть можно. Сейчас много хороших фильмов выходит по лицензии.

Данила сдвинул книги у одной из стен:

– Вешайте здесь. Пойдем, поговорим на кухне.

Мастера принялись за дело.

– Кофе у меня еще есть, но я забыл зайти в магазин и купить еду. Попьем без всего.

– Можем позавтракать в ресторане. Какие проблемы? Данила хотел выложить все, что узнал, но по глазам приятеля понял, что правдивых ответов от него не услышит. Он мог бы послать его к черту вместе с его работой, но тогда ему ни за что не докопаться до истины. Но если удастся докопаться, можно снять настоящий фильм о том, как делаются сенсации. Чтобы понять их кухню и секретные рецепты, на этой кухне надо поработать. Если не он, то кто?

– Проблем у меня две. Первая заключается в том, что я потерял деньги. Причем все.

– Не переживай. Это не проблема, нам хорошо платят. Деньги в твоем кармане никогда не кончатся, надо лишь добросовестно делать свою работу. В чем состоит вторая проблема?

– Это не моя проблема, а наша недоработка. Вчера я ездил в больницу к Еве Вербиной.

– А кто это?

– Девушка, которую я вытащил во время пожара. Ты сам назвал мне ее имя.

– Ах, да, вспомнил. Ну как она?

– Ничего. Лицо не пострадало. Дело в том, что ей повезло, она отошла в туалет, когда произошел взрыв. В клубе совершен теракт, а не примитивный пожар по недосмотру, как это передают в новостях.

Андрей усмехнулся.

– Наше дело – снимать картинку, влиять на следствие мы не должны. Я знаю о взрыве. Этим делом занимается ФСБ. Если они сочтут нужным, то скажут правду, если следствие носит засекреченный характер, то пока не докопаются до истины, из них слова не вытянешь. Ты думаешь, на телевидении нет цензуры? Глубокое заблуждение. Десятки моих лучших сюжетов так и не вышли в эфир. Нет, деньги за них заплатили, чтобы мы их больше никому не продали. А если за эксклюзив заплачено, мы уже не имеем права его использовать. Все очень просто. Зритель видит в лучшем случае десятую часть из всего нашего архива. Но и этого хватает, ты сам говоришь о сплошном насилии на экране. Со временем все поймешь. Мы, Данила, низшее звено. Фиксаторы. Снимаем то, что нам велят.

– У Евы родня в пожаре погибла. Три человека. Дядя, брат и тетка, жена брата.

Андрей нахмурил брови.

– Ну что тут скажешь! В таком мире мы живем.

– Ее отцу повезло, задержался на работе. Они с братом близнецы, должны были отметить общий день рождения, а получились похороны одного из них.

– Почему же ты других не считаешь? Не делай озабоченное лицо, Даня, мы с тобой бессильны, просто показываем всему свету, как еще слабы перед силами зла. Рано пока играть в демократию и принимать либеральные законы. Они хороши в Финляндии или Голландии, где кража кошелька становится событием, а у нас, как на Востоке, ворам надо руки отрубать. Рано примерять на себя европейскую одежду.

На кухню зашел рабочий.

– Мы все настроили, ребята, проверяйте и пользуйтесь. Пульт и инструкция на столе. Цвета сами настроите, под свой глаз.

Андрей сунул мастеру чаевые и закрыл за ушедшими дверь.

Диалог о положении дел в стране продолжили в ресторане, куда заехали позавтракать. По словам Андрея, законы в России построены по принципам «кубика-рубика» – крути в любую сторону, был бы результат. Данила только сопел, как сыч, и помалкивал.