Р Скотт Бэккер - Зовите меня Апостол

— Мэннинг, — изрек я вместо «алло».

— Привет, Апостол! Это Альберт. Я к тебе в подходящее время?

— Вполне. Я как раз брожу бесцельно по «Уол-марту». — Я подмигнул глазеющему сержанту.

Альберт Феллоуз — типичный книжный червь, социопсихолог из Университета Нью-Йорка. Ему я позвонил вчера вечером, выискивая в Интернете информацию о «Системе отсчета», оставил послание на автоответчике. Я подобные знакомства холю и лелею и очень ценю. Поскольку в точности помню, что мне говорят, я дорожу теми, кто способен сказать нужное. А взамен поставляю время от времени мешочек травки. Вы не представляете, как много ученых мужей западают на травку. А поскольку про мир криминала они, бедные, знают лишь понаслышке, то радуются куреву, как малые дети.

Несомненно, про «Систему» Альберт ничего не слыхал, но узнать был не прочь. Позвонил якобы сообщить: работает, исследует и заинтересован, но на самом-то деле из чистейшего любопытства. Не терпелось вызнать, что я уже разведал и где сижу. Я ему описал все в подробностях, снабдив свой рассказ комментариями.

— Альберт, да это же полная чушь! — сказал ему, подытоживая. — Мир на пять миллиардов лет старше? И в это можно серьезно верить?

Я подмигнул копу еще раз, и лупоглазый скот наконец отвернулся.

— Да кто на такое западет?

Из трубки донеслось приглушенное хихиканье.

— Стол, ты зря считаешь, что сектанты — люди ущербные. Глупые, слабовольные — уж не знаю, как ты еще про них думаешь. На самом-то деле они лучше образованы и с более высоким коэффициентом умственного развития, чем основная масса населения.

— А толку? — перебил я. — Пусть сто раз умные, но чтобы поверить Баарсу, надо полностью свихнуться.

— Стол, тут мы уткнулись в проблему с небоскреб величиною. Как думаешь, отчего психологи и психиатры мучаются, определяя вещи вроде «иррациональных верований»? Да за пределами повседневного опыта и здравого смысла все человеческие верования иррациональны. Понимаешь — все! Заверни в обертку поцветастее, сунь нам пораньше — вот мы и поверим.

Ну, по-своему я это и так уже понял. Да и застарелый цинизм дарит чудесную способность переваривать сколь угодно дрянные новости.

— Значит, хотим мы или нет, а всегда в чушь какую-нибудь верим?

— Именно, друг мой. От колыбели до могилы.

Отключился я, думая про фото «мертвой Дженнифер» в моем бумажнике. И вдруг обнаружил: сержант снова уставился, кисло выпучившись, будто я пятно грязное на стене. Тут я наконец не выдержал.

— Ну что смотришь, приятель? Кончился запас овса и сена?

— А?

Но тут на сцену вышел Калеб Нолен.

Правило номер один частного сыска: нежно и страстно целовать полицейскому начальству зад. В стиле Багса Банни [11] Багс Банни — мультипликационный кролик, находчивый, бесстрашный и нахальный, герой 175 мультфильмов и нескольких художественных лент. — чмок-чмок-чмок, до засоса. А если полицейское начальство женского пола, то лизать сапоги. Не поверите, но копы обожают частных сыщиков. Мы их достоинству льстим — ну как если бы рок-звезда перекинулась снисходительно парой слов с уличным музыкантом, как предмет поклонения с никчемным мечтателем. А кое-кто из нашей братии — в особенности типы нервные, резкие и по-голливудски выглядящие, вроде меня, — умеют представить дело на киношный манер. Тогда коп ощущает себя будто в триллере, исполняя роль Большого Умного Копа, и поступает соответственно. Кем вам лучше в кино быть: понимающим, великодушным хозяином дел или всем недовольным занудой? Благословите Голливуд: он выдал готовые шаблоны для жизненных ролей. Куда ни сунься, все будто роли разыгрывают. Любимое развлечение. И полезное: если бы не кино, мы бы играли роли из полоумной средневековой легенды или — горше того — из Священного Писания.

Однако Нолена тоже слегка перекосило, когда я расположился за столом напротив него — знаете, будто я севший на наркоту свояк, очередной раз явившийся стрельнуть у бабушки пару баксов. И тут дошло: на мне же майка с надписью «Я БЫ ЛУЧШЕ ПОДРОЧИЛ».

Ну, бля!

Я глянул на майку, затем, растерянно, на Нолена. Промямлил невнятно: «Вот хрень…»

То-то сержант уставился. Когда память набита черт знает чем, иногда не думаешь о простейших — и важнейших — вещах.

— Вообще-то забавно, — заметил Нолен, ухмыляясь.

У меня гора с плеч свалилась. Хороший человек Нолен. Чудесный. Люди, которые бы лучше подрочили, — лучшие люди этой страны. Самостоятельность и самодостаточность — вот наше кредо.

Но чудесность Нолена этим не ограничивалась. Он был из тех копов, с которыми спорят даже о штрафе за парковку, — я с первого взгляда его определил. Как он пробился в начальники — тайна за семью печатями. Крепкий, долголягий, сухощавый, вроде марафонца, шевелюра взлохмаченная — явно любитель приплясывать под рок из своего айпода. И лицо вялое, мелкое, словно внутрь росло, глаза, нос и рот упакованы на пространстве в мою ладонь. Стиснулись, будто желая тепло уберечь. Полицейскому шефу самое малое тридцать пять, а глаза вовсе детские. Ну, подросток подростком, застрявший в детстве недоросль. Энтузиаст-попрыгунчик.

Сразу понес про чудесных людей Бонжуров — понравились очень, конечно, — про «ужасное происшествие с Дженнифер» сказал: «Задело меня как никогда в жизни».

— Хоть это не хорошо, — сознался он мне, — но когда моей работой долго занимаешься, вы же понимаете: начинаешь сортировать людей по ранжиру.

Я кивнул — нечто вроде того я и ожидал. Обычно для людей выражения вроде «вы же понимаете» — словесный мусор, связка. На самом-то деле людям глубоко наплевать, понимаете вы или нет. Но Нолен выговорил их так, будто в самом деле рассчитывал на мое понимание.

— Моя докторша-психоаналитик говорит: это рефлекторное, способ себя защитить, — пояснил Нолен. — Ну понимаете, определения вроде «порядочные» или «низкого пошиба».

Бля. Коп, выбалтывающий про своего психотерапевта незнакомцу. Я откинулся на спинку стула, кивнул ошарашенно. А меня нелегко удивить, вы уж поверьте.

— Понимаете? — переспросил Нолен. — В моей работе надо копаться в душах, иначе нельзя. Приходится… категоризировать. Как врач говорит: «Дегуманизировать». Понимаете, чтобы легче работалось.

Как и у большинства циников, у меня скверная, почти неодолимая привычка считать честных, искренних людей идиотами. Мне так и захотелось спросить: «Вы что, умственно отсталый племянник мэра?»

Вместо того я промямлил:

— Знаете, моя секретарша… она звонила, говорит: вы меня видеть хотели…

— Да-да — чтобы мы могли координировать усилия. — Он от энтузиазма аж вперед подался, точно сирота за куском рождественской индейки.

— Координировать?