Джеймс Роллинс - Печать Иуды

Кивнув, Дженнингс раскрыл папку и достал две фотографии, жуткие снимки чьих-то ног, судя по всему пораженных гангреной.

— Я внимательно изучил примечания токсиколога и бактериолога. Перед нами больной, у которого кожная бактерия внезапно стала злокачественной и теперь пожирает мягкие ткани его собственных ног. Мне еще никогда не приходилось видеть ничего подобного.

Пейнтер взглянул на снимки, но, прежде чем он успел задать вопрос, врач вскочил на ноги и принялся возбужденно расхаживать по кабинету. — Понимаю, первоначально мы присвоили катастрофе у берегов Индонезии низший приоритет, полагая, что задачей операции будет лишь сбор информации. Но после таких находок необходимо пересмотреть эту точку зрения. И немедленно. Я пришел сюда лично, чтобы просить о присвоении случившемуся статуса критического уровня номер два.

Пейнтер выпрямился в кресле. Такой уровень будет означать, что в Индонезию придется бросить значительные дополнительные ресурсы.

— Нам нужно больше, чем то, чего могут добиться всего двое специалистов, — продолжал Дженнингс. — Я хочу как можно скорее отправить на место полностью укомплектованную бригаду экспертов, даже если для этого нам придется обратиться за помощью к армии.

— Тебе не кажется, что не надо торопить события? Монк и Лиза должны выйти на связь, — Пейнтер сверился с часами, — чуть больше чем через три часа. Когда у нас будет больше информации, мы сможем разработать новый план.

Сняв очки, Дженнингс потер глаз костяшкой пальца.

— По-моему, ты ничего не понял. Если предварительные заключения токсиколога окажутся верны, мы имеем дело с экологической катастрофой, которая, возможно, окажет влияние на всю биосферу Земли.

— Малькольм, тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? Все эти данные лишь предварительные. Основанные преимущественно на предположениях. — Пейнтер махнул на фотографии. — Не исключено, что речь идет всего лишь о единичном эпизоде.

— Даже если бы это действительно было так, я бы посоветовал забросать весь остров зажигательными бомбами, а затем на несколько лет полностью закрыть все окружающие его воды. — Дженнингс посмотрел Пейнтеру в глаза. — А если существует хоть малейшая вероятность распространения этой заразы, налицо потенциальная угроза глобального коллапса окружающей среды.

Потрясенный Пейнтер посмотрел на патологоанатома. Дженнингс был не из тех, кто поднимает панику по пустякам.

Врач продолжал:

— Я проанализировал все имеющиеся данные и подготовил краткое заключение. Ознакомься с ним и верни мне. Чем раньше, тем лучше.

Он положил папку на стол. Погладив обложку рукой, Пейнтер пододвинул папку к себе:

— Я займусь этим прямо сейчас и в течение ближайшего получаса загляну к тебе.

Дженнингс кивнул с признательностью и облегчением. Он направился к дверям, но на пороге остановился и добавил последнее предостережение:

— Помни: мы так и не можем сказать со всей определенностью, что погубило динозавров.

С этими словами патологоанатом вышел из кабинета. Взгляд Пейнтера помимо воли вернулся к жутким фотографиям на столе. Ему отчаянно хотелось верить, что Дженнингс ошибается. За событиями последних нескольких часов он почти начисто забыл о ситуации на острове Рождества.

Почти.

Всю ночь мысли о Лизе не покидали его. Но вот теперь вспыхнули новые опасения, разожженные тревогой Дженнингса. Пейнтер изо всех сил старался не давать им волю. Лиза так и не перезвонила. Судя по всему, не произошло ничего чрезвычайного, что потребовало бы еще одного экстренного вызова. И все же…

Пейнтер ткнул клавишу устройства внутренней связи.

— Брэнт, ты не мог бы позвонить Лизе на спутниковый телефон?

— Уже звоню.

Пейнтер раскрыл папку. Он начал читать заключение, и с первых же страниц его прошиб холодный пот. Раздался голос Брэнта:

— Господин директор, телефон не отвечает и переключается в режим речевой почты. Вы хотите, чтобы я оставил сообщение?

Повернув руку, Пейнтер взглянул на часы. До назначенного времени выхода на связь оставалось еще несколько часов. Вероятно, Лиза чем-то занята. И все же ему пришлось бороться с нарастающим чувством паники.

— Просто попроси доктора Каммингс перезвонить, как только она освободится.

— Слушаюсь, сэр.

— И еще, Брэнт, свяжись с коммутатором лайнера.

Пейнтер сознавал, что это уже граничит с манией преследования. Он попытался вернуться к чтению заключения, но обнаружил, что не может сосредоточиться. Через минуту снова послышался голос помощника:

— Сэр, мне удалось связаться с радистом. Он сказал, что связь нарушена по всему кораблю, есть перебои и с передачей данных через спутник. Приходится устранять неполадки, неизбежные для нового корабля.

Пейнтер кивнул. «Владычица морей» совершала свое первое плавание, когда ВОЗ реквизировала ее для борьбы с последствиями экологической катастрофы.

— Но больше ничего серьезного у них нет, — закончил Брэнт.

Пейнтер вздохнул. Значит, у него действительно мания преследования. Он позволил своим чувствам к Лизе затуманить рассудок. Если бы речь шла о любом другом сотруднике, разве он вообще стал бы с ним связываться?

Пейнтер вернулся к чтению заключения.

С Лизой все в порядке. К тому же с ней Монк. Он не даст ей попасть в беду.

5 июля, 15 часов 2 минуты

На борту «Владычицы морей»

Черт побери, что происходит?

Лиза стояла вместе с тремя другими учеными. Они все вчетвером собрались в президентской каюте лайнера. Официант в морском мундире разлил виски по рюмочкам в форме тюльпанов, расставленным ровным рядом на серебряном подносе. Поскольку Пейнтер любил хорошее виски, Лиза узнала этикетку: это был редкий «Макаллан» шестидесятилетней выдержки. У официанта дрожали руки, сбивая глазомер, и дорогое виски проливалось на поднос.

Оплошность официанта можно было объяснить присутствием двух боевиков в масках, вооруженных автоматическими винтовками. Они стояли у двустворчатых дверей каюты. В противоположном конце каюты стеклянные двери вели на балкон, достаточно просторный, чтобы вместить городской автобус. На балконе дежурил еще один боевик.

Внутри роскошная каюта была отделана ценными породами дерева и обставлена кожаной мебелью. В вазах стояли свежие цветы, а из скрытых колонок доносился тихий шепот сонаты Моцарта. Ученые собрались в середине комнаты. Со стороны могло показаться, что это приглашенные собираются на университетский фуршет. Вот только на лицах всех присутствующих был написан неприкрытый страх.

Час назад Лиза и Хенрик Барнхардт, подчиняясь приказу, поднялись на мостик лайнера. А что еще им оставалось делать? На мостике они застали главу группы ВОЗ доктора Линдхольма. Тому, судя по всему, хорошенько врезали по лицу, и он вытирал кровь, текущую из разбитого носа. Последним пришел Бенджамин Миллер, специалист по инфекционным заболеваниям.