Джеймс Роллинс - Печать Иуды

— Я предложу тебе в обмен на их жизнь сделку.

— Тебе нечего мне предлагать, — рявкнул Насер.

— Даже если я скажу, что мне удалось вскрыть код ангельского письма на обелиске?

Ответом ему явилась мертвая тишина. Грей продолжал:

— Насер, мне известно, где находится Город мертвых, о котором писал Марко Поло. — Опасаясь, что даже этого окажется недостаточно, чтобы поколебать мерзавца, Грей произнес следующие слова медленно и раздельно, чтобы не возникло никакого недопонимания: — И я знаю, как исцелиться от иудина штамма.

Вигор встрепенулся, изумленно уставившись на него. В трубке тянулось молчание.

Грей ждал, уставившись на оцифрованную карту Ангкора на экране компьютера. Он чувствовал, что две руки «Гильдии» — та, которая идет по научному следу, и другая, идущая по следу историческому, — вот-вот сомкнутся. Но что окажется раздавлено между ними?

Наконец Насер заговорил дрожащим от ярости голосом:

— Что ты хочешь?

7 июля, полночь

Остров Пусат

Барабаны заглушали раскаты грома над головой. Сверкали молнии, на мгновение окрашивая джунгли вокруг в ярко-зеленый и черный цвета, окаймленные серебром дождевых капелек на мокрых листьях.

Раздетый по пояс, Монк тащил Сьюзен за руку по извилистой тропе, петляющей по джунглям. Вот уже два часа они шли по этой тропе в кромешной темноте, порой вынужденные ждать очередной вспышки молнии, чтобы увидеть, куда сделать следующий шаг. Сквозь полог густой листвы хлестал ливень. Крутая тропа превратилась в стремительный горный поток. Однако джунгли вокруг представляли собой сплошное переплетение цепких лиан, тяжелых мясистых листьев, колючих ветвей, полусгнивших поваленных деревьев и чавкающей грязи.

Поэтому беглецам приходилось идти по тропе, направляясь вверх и только вверх.

Райдер шел последним. У него был единственный оставшийся пистолет. Девятимиллиметровый «ЗИГ-Зауэр» с тефлоновой рукояткой. К несчастью, запасных обойм больше не осталось. Можно было рассчитывать только на те тринадцать патронов, что были в пистолете.

Плохо. Монк понимал, что, как только гроза закончится, люди Ракао наводнят джунгли. Остров давно служил пиратам главной базой, поэтому у них будет преимущество игры на своем поле. Монк не тешил себя иллюзиями, что им удастся уйти от погони и избежать пленения.

Он оглянулся назад сквозь просвет в джунглях. Они поднялись от моря футов на триста. В четверти мили от них посреди лагуны застыл круизный лайнер. Где-то на его борту находится напарница Монка, которую вытащили живой из черных глубин, из смертельных объятий какого-то мерзкого осьминога. Но жива ли она сейчас?

Монк не собирался расставаться с надеждой до тех пор, пока не убедится в обратном. Это было верно в отношении Лизы, это было верно в отношении его самого. Но для того, чтобы надежда сбылась, Монку были нужны союзники.

Барабаны продолжали свой бесконечный гул, все громче и все настойчивее, словно стремясь прогнать ураган. Беглецы взобрались уже так высоко на гору, что каждый удар отзывался у Монка в грудной клетке, проникая до мозга костей.

Раздвинув ветви, тяжелые от дождя и низко повисшие, Монк увидел впереди мерцающий огонек.

Костер.

Сделав еще два шага, он остановился.

Лишь теперь до него дошло, что они в лесу больше не одни. По обе стороны от тропы стояли часовые, наполовину скрытые густой листвой, но на виду, стремящиеся к тому, чтобы их заметили. Их лица, раскрашенные маслом и сажей, казались черными как уголь. Носы были проткнуты отполированными белыми кабаньими клыками и желтыми ребрами. Предплечья украшали яркие перья и ракушки.

Райдер с громким криком бросился вперед, поднимая пистолет. На часовых это не произвело никакого впечатления.

Схватив австралийского миллиардера за руку, Монк заставил его опустить пистолет, затем шагнул вперед, поднимая руки ладонями вперед.

— Не спугни туземцев, — шепнул он Райдеру.

Один абориген шагнул на тропу. У него был нагрудник из кости, сшитой полосками кожи. На поясе висела юбка из длинных перьев. Голые и босые ноги также были вымазаны маслом и сажей. Воин держал в руке заостренную лопатку какого-то животного.

По крайней мере, Монку хотелось думать, что это кость животного.

Услышав позади шорох, он понял, что путь к отступлению уже отрезан. Впереди снова загремели барабаны. Свет костра на мгновение вспыхнул ярче.

Воин, вышедший на тропу, развернулся и направился на свет.

— Похоже, нас пригласили на праздник, — заметил Монк, обнимая Сьюзен за плечо.

Райдер последовал за ними, сжимая в руке пистолет.

Если все пойдет наперекосяк, им еще пригодятся тринадцать патронов миллиардера, чтобы проложить дорогу к свободе. Но пока что Монк надеялся на то, что лучший для них вариант — это сотрудничество.

Тропа закончилась отвесной скалой вулканической породы. В красновато-черном камне была естественная пещера, которая была расширена в амфитеатр, сверху перекрытый толстыми пальмовыми листьями. Дождевая вода стекала с крыши спереди сплошным потоком, образуя своеобразный водяной занавес.

В ярком свете большого костра Монк разглядел за этим водопадом два ряда барабанщиков, которые усердно отбивали ритм. На каменных стенах, вдоль которых выстроились барабанщики, висели два огромных барабана диаметром с вытянутую руку, по которым музыканты ударяли костяными палочками. От каждого удара сотрясался поток воды, низвергающийся с крыши на каменный пол перед пещерой.

Беглецов вели вперед.

Вдруг на поляну перед пещерой выпрыгнул кабан. Увидев чужаков, он с визгом убежал назад. Под навесом толпились другие дикие свиньи, тесно прижимаясь друг к другу. Монк провел Сьюзен через водяной занавес. Холодный каскад обрушился ему на голую грудь, и он поежился. Внутри их встретило гостеприимное тепло костра, однако удушливый дым резал глаза, упрямо не желая выходить через маленькое отверстие в крыше.

Вокруг костра собрались туземцы. Одни стояли, другие сидели на корточках. Монк прикинул, что их было человек сто. Мужчины, женщины с обнаженной грудью. В стенах зияли входы в пещеру. Оттуда на пришельцев таращились любопытные глаза. Это были голые дети. Один из них сидел верхом на пятнистой свинье.

По чьему-то сигналу барабаны умолкли, оставив в воздухе зависшую гулкую ноту. Наступившая тишина была устрашающей.

Внезапно ее нарушил громкий голос:

— Монк!

Изумленный Монк обернулся. Тощая фигура прижималась к бамбуковым прутьям клетки в дальнем углу. Она была в рваной рубашке и белых трусах, перепачканных грязью.