Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

Из всей этой плохо управляемой толпы самым непокорным, упрямым и своевольным был для него подполковник Джон Смит — постоянный объект раздражения. А потому нет ничего удивительного в том, что в ответ на вопрос Софи Кильбургер злобно рявкнул:

— Я, черт возьми, просто уверен, что никуда не посылал этого вашего Смита со специальным заданием! И если б вдруг у нас появилось особо деликатное задание, будьте уверены, он был бы последним, кого я выбрал! Потому как знаю, на какие фокусы способен этот интриган!

Софи, в противовес холерику Кильбургеру, была на удивление спокойна и сдержанна.

— Но Джон никогда никакими интригами не занимался.

— Да он уже опаздывает на целые сутки! И это при том, что страшно нужен здесь!

— Но раз вы не звонили, откуда ему знать, что он здесь так нужен? — воскликнула в ответ Софи. — Даже я не представляла, насколько сложна ситуация, пока не начала исследовать этот вирус. А потом дни и ночи напролет торчала в лаборатории. Впрочем, думаю, это вам хорошо известно. — На самом деле она была далеко не уверена, что генерал был в курсе того, что творилось в эти дни в лабораториях, какая напряженная и нервная работа там шла. Потому как сам в это время предпочел оставаться в своем кабинете, где бесконечно перебирал бумаги и записывал критические замечания на полях. В голосе Софи звучали тревога и настойчивость. — У Джона должна быть очень веская причина, чтоб так задержаться. Или же его удерживают некие неординарные обстоятельства, контролировать которые он просто не в силах.

— Например, доктор Рассел?

— Ну, если б я знала, то не стала бы отнимать вашего драгоценного времени. И своего тоже. Просто это не слишком на него похоже. Он всегда звонил мне, если задерживался.

Цветущее лицо генерала скривилось в усмешке.

— А я бы сказал, это очень на него похоже. Наш Смит — как пират, вечно в поисках сундука с золотом. Всегда таким был и останется. Вы уж поверьте мне, дорогая. Наверняка наткнулся на какую-то «интересную» медицинскую проблему или способ ее решения или и то и другое вместе, вот и опоздал на самолет. Посмотрите правде в глаза, Рассел, он кот, который гуляет сам по себе, и когда вы поженитесь, вам придется терпеть и это. И лично я вам не завидую.

Софи сердито поджала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не выложить генералу все, что она о нем думает.

Он же откинулся на спинку кресла и не сводил с нее глаз, мысленно раздевая. Ему всегда нравились блондинки. Как это сексуально, стягивать белые волосы в конский хвост. Интересно, в других местах они у нее тоже светлые?

Софи молчала, и генерал сменил тон:

— Да не переживайте вы так, доктор Рассел. Он скоро объявится. Я, во всяком случае, очень надеюсь на это. Поскольку нам нужно собрать все силы, чтоб продолжить работу над этим проклятым вирусом. Как там у вас, никакого прогресса?

Софи покачала головой.

— Честно говоря, я уже испробовала все мыслимые и немыслимые варианты. И остальные наши сотрудники — тоже. Но работа в лабораториях продолжается. Правда, пока все сводится лишь к догадкам, и ответы на все вопросы отрицательные.

Кильбургер раздраженно забарабанил пальцами по столу. Он был генералом, а потому чувствовал, что просто обязан предпринять решительные меры.

— Таким образом, вы хотите сказать, что это совершенно уникальный вирус, какого-то нового, прежде невиданного типа?

— Всегда обнаруживается нечто новенькое.

Кильбургер тихо застонал. Похоже, в результате всей этой истории он может потерять последний шанс вырваться из этого врачебного гетто и занять нормальный командный пост в армии.

— Могу я высказать одно предположение, генерал? — спросила Софи.

— Почему нет? — устало и раздраженно бросил Кильбургер.

— Все эти три жертвы географически отдалены друг от друга. Двое из них примерно одного возраста, одна — значительно моложе. Двое — мужчины, одна — девочка. Один состоял на военной службе, другой являлся ветераном, девочка — гражданское лицо. Где они подцепили этот вирус? Где находится его источник? Должен же он где-то быть. Вероятность того, что в течение двадцати четырех часов люди, разделенные тысячами миль, могли подцепить один и тот же вирус, со статистической точки зрения ничтожно мала.

Как обычно, генерал ее не понял.

— Ну и что с того?

— Пока не начали поступать новые жертвы из тех трех районов, мы должны понять, что связывало этих трех совершенно разных людей. Мы должны проследить за их жизнью в мельчайших подробностях. Ну, к примеру, не останавливались ли они в одном номере какого-нибудь отеля в Милуоки полгода тому назад? Может, именно там и подцепили эту заразу, — она сделала паузу. — К тому же мы должны просмотреть все медицинские отчеты по всем этим трем районам и поискать, не было ли там каких-либо инфекционных заболеваний, способных продуцировать антитела.

Наконец-то появилось некое конкретное дело, которым можно было заняться и проявить качества истинного командира и руководителя. Кильбургер оживился.

— Отдам команду начать немедленно. Хочу, чтобы вы с подполковником Смитом завтра, прямо с утра вылетели в Калифорнию и поговорили с людьми, которые знали майора Андерсона. Все ясно?

— Вполне, генерал.

— Отлично. Сразу же дайте знать, как только Смит появится на работе. Я оторву ему задницу!

Не в силах более видеть, как Кильбургер просто упивается своей ролью, изображая крутого и бесстрашного американского генерала из голливудского боевика, Софи вышла из кабинета.

Взглянула на настенные часы в коридоре: 1.56 ночи. И снова занервничала. Где же Джон? Что с ним случилось?

2.05 ночи.

Вашингтон, округ Колумбия

Ведя свой маленький «триумф» 1968 года выпуска по улицам ночного города, Джон Смит размышлял над тем, что сказал ему Билл Гриффин, пытаясь расшифровать даже недосказанное.

Билл сообщил, что ушел из ФБР. По своей воле или его выгнали?

Как бы там ни было, но Билл узнал о новом вирусе, который по военным каналам был передан для изучения во ВМИИЗе. Чтобы там, в лабораториях, его идентифицировали и предложили оптимальный метод лечения. Вполне рутинное занятие для Смита — именно для выполнения таких заданий и был создан центр в Форт-Детрике.

И в то же время Билл уверял, что ему, Смиту, угрожает какая-то страшная опасность.

О моральном состоянии старого друга выразительнее всего свидетельствовало поведение добермана. Видно, Гриффин был убежден в том, что опасность грозит не только Джону, но и ему самому.

Расставшись с Гриффином, Джон осторожно прошел по темным тропинкам парка, часто останавливаясь в тени высоких деревьев и проверяя, не идет ли кто следом. Дойдя наконец до того места, где он оставил свой «триумф», он, прежде чем сесть в машину, внимательно огляделся по сторонам. Затем, выехав из парка, двинулся к югу, в сторону, противоположную от Мэриленда и дома, чтобы обмануть возможных преследователей. Несмотря на поздний час, движение на дорогах все же было, причем довольно активное. И так — до самой глубокой ночи, часов до четырех, когда огромный мегаполис, наконец, выдыхался и его главные артерии пустели.