Павел Астахов - Продюсер

— Артем, а вы уверены, что все пройдет так, как вы планируете? — все беспокоилась она.

— Уверен, — кивал Артем.

— А эти… Фрост и Ротман… не помешают?

Артем отрицательно мотнул головой. Весь расчет Ротмана и Фроста строился на том, что никто в этой сфере бизнеса, да и вообще в России, не сунется драться с ними — законными совладельцами многих предприятий Шлица. Поэтому, даже если Артему удастся частями, постепенно передать на продажу ее наследство, покупателями акций будут или они же — Ротман и Фрост, — или обычные граждане, не способные давить на советы директоров. А кто у нас в советах директоров? Да те же Фрост и Ротман.

— Нет, Виктория, никто нам не помешает.

И лишь потом, когда они покинули нотариуса и сели в машину к Артему, он рассказал ей о своем последнем разговоре с ее предпоследним мужем. И Виктория разрыдалась, стала расспрашивать о малейших деталях, и снова плакала, и снова спрашивала — весь долгий-долгий вечер. И Артем ясно видел: брошенный ею почти десять лет назад Кузьмин вдруг стал для Медянской воплощением мужественности и верности. Хотя так оно, пожалуй, и было.

А в самом конце, уже перед прощанием, Виктория вдруг пролила свет на одну из главных загадок следствия.

— Фаня… — с болью и теплом в голосе объяснила она смысл бесчисленного звука «ф», в разных вариациях произнесенного умирающим Шлицем, — Нафаню в кругу своих звали Фаней.

Артем покачал головой. Такое знать могли только свои. Хотя, наверное, умей Агушин работать головой, а не нахрапом, это можно было и выяснить.

«А ведь он еще из самых лучших…»

На следующее утро адвокат Артем Павлов вышел к трибуне уже отстроенного конференц-зала огромного медиацентра, чтобы сухо, в нескольких словах объявить ситуацию с наследством Шлица и отойти в сторону, уступая место новым хозяевам колоссального наследства.

— Весь пакет, все сто процентов проданы одному лицу. Это известный бизнесмен, меценат и активный общественный деятель… — Артем сделал короткую паузу, — Алимджан Джабраилович Фархутдинбеков!

Он окинул взглядом белые от ужаса физиономии Фроста и Ротмана, закрыл папку и, передав ее секретарю, сошел с трибуны. Легким шагом миновал замерших бизнесменов и, улыбнувшись охране, вышел в крутящиеся стеклянные двери.

— Ну, куда пойдем? В театр или просто по набережной?

Айя ухватила Артема под руку и прижалась к его плечу — всем телом.

— Хоть на край света…

Городок Окленд на южном побережье Новой Зеландии ошибочно считают столицей, скорее всего из-за его величины и населения, численность которого уже перевалила за миллион. В этом самом многонаселенном городке можно затеряться и провести остаток лет в расслабленном созерцании природы, моря, зеленых гор и любопытных туристов, ежедневно высаживающихся и отплывающих на круизных кораблях со всего остального света.

Абсолютно лысый мужчина атлетического телосложения с чеканным профилем римского патриция наслаждался чашечкой кофе. Точнее — его послевкусием. Он отложил газету в сторону и вглядывался в морскую даль, открывшуюся с веранды ресторана. Его размышления о появившихся на горизонте парусах очередной международной регаты, на которые в настоящее время в этом полушарии был открыт сезон, прервал чей-то приятный баритон:

— Excuse me, sir! I beg a pardon, may I sit beside?

— ??? Ye-eaah… — протянул мужчина, слегка растерянно разглядывая подсевшего незнакомца. Или все же знакомого?..

— Здравствуйте, мистер Джейсон! Я не ошибся? — адвокат Павлов пододвинул стул ближе к атлету.

Собеседник нервно передернул плечами:

— Ну и что?

— Дорогой мистер Джейсон, я вас искал почти два года. И, наконец, нашел. Мы с вами как-то встречались…

Мужчина мотнул головой и выцедил последние капли из чашечки, обнажив крупные белоснежные зубы. Артем настойчиво продолжал его доставать:

— В прошлой жизни. Не помните? Я имею в виду ВАШУ прошлую жизнь.

Артем Андреевич слегка наклонился и пристально посмотрел на мужчину, которого он назвал Джейсоном. Тот ухмыльнулся, устало вздохнул и ответил на взгляд настырного адвоката таким же прямым взором:

— Друг мой, вы, конечно же, ошиблись, но я с удовольствием выслушаю вас. Все равно делать нечего после обеда. Давайте поболтаем.

Слова английского языка звучали необычно: он чуть заметно картавил и пришепетывал, как ребенок, который не попал вовремя в руки серьезного логопеда. Звук «р» он заменял на «л», «ж» на мягкую «в», а «в» на «ф» или «л». В общем, мистер Джейсон был своеобразной находкой для медицинской энциклопедии врача-логопеда. Эта особенность, а вернее «дефект» компенсировал его суперменский облик. Артем помахал официанту:

— A cup of coffee, please, — и снова вернулся к напрягшемуся собеседнику: — Не просто было проследить за перемещением моей бывшей клиентки Виктории Станиславовны, которая, прожив спокойно в Америке почти год, вдруг исчезла в неизвестном направлении. Только мы закончили все формальности по вступлению в наследство, передаче его новым владельцам, плюс выплата страховки…

Мистер Джейсон мгновенно потерял самообладание:

— Страховку она вернула. Поэтому здесь она чиста. Вам не удастся обвинить Викторию в чем-либо. У нее новая жизнь.

Адвокат рассмеялся; он достиг откровенности замечательно быстро.

— Но старый, хотя и изменившийся до неузнаваемости муж. Я не собираюсь ни в чем ее обвинять. Тем более спорить с вами, Иоси… то есть мистер Джейсон. Живите, как хотите!

Павлов кивнул официанту и сделал глоток вкуснейшего новозеландского кофе.

— М-м-м, действительно райский напиток. Никогда не пил новозеландского кофе. Будет что рассказать дома. Прощайте! Привет жене и сыну! — Он положил на стол бумажку в десять новозеландских долларов и встал. Развернулся и двинулся к выходу. Лысый атлет удивленно воскликнул вслед удаляющемуся адвокату:

— Секунду! Павлов, так вы зачем приезжали?! Я не понял…

— Я? — Артем остановился и обвел взглядом полупустую веранду кафе — для местных жителей прохладный ветерок с моря и набегающие облачка считались не самой лучшей погодой для обеда на улице. Ухмыльнулся и хмыкнул в ответ:

— Хм. Зачем? Да просто хотел еще раз убедиться, что был прав, считая «дело Шлица» не закрытым, не расследованным, а убийцу не найденным. Не зря следователь Агушин и «бульдог» Уиндслоу сомневались… Все же лучше британских страховщиков не найти.

— Я же вам сказал, что страховка возвращена…

— Понял, понял. Возвращена. И дело закрыто… Н-да-а. Еще раз повторяю, я не обвинять приехал. Просто мимо проезжал. Вон мой корабль. Круиз. Как говорил Шерлок Холмс: «Нет для джентльмена ничего лучше кругосветного морского путешествия!» — он кивнул на огромный океанский лайнер «Королева Мария», возвышавшийся не только над всеми судами порта, но даже над постройками и кранами.