Дмитрий Савочкин - Тростниковые волки

– Я бы не прожил так долго, если бы не умел себя защищать. Отсюда куда сложнее выйти, чем войти. Ну, не буду тебя задерживать. Тебя ждут. Тебе уже эсэмэс пришло.

Я достал мобильник, но там по-прежнему ничего не было.

– У меня нет никаких эсэмэс, – сказал я.

– Это потому, что ты вне зоны. Но как только ты вернёшься, сразу его получишь.

– Прощайте, – сказал я.

– До свидания, – поправил меня Старик.

Я открыл дверь и вышел в морозный воздух полонины.

На улице я сделал несколько больших вдохов, а затем обошёл кафе и медленно побрёл в ту сторону, откуда я пришёл сюда. Солнечный свет с трудом пробивался через тяжёлые белые тучи, и метель продолжала свои попытки сбить меня с ног. Отойдя несколько десятков метров, я поднял глаза вперёд, чтобы сориентироваться… и застыл на месте.

Впереди на тропинке, по которой я шёл, приблизительно в километре, у самой кромки леса, сидел огромный чёрный зверь и смотрел на меня. У меня засосало под ложечкой. С такого расстояния сквозь метель трудно было рассмотреть его в деталях, но даже по общим очертаниям я понимал, что таких животных не бывает. У него было тело огромной собаки или волка, только с мощными передними лапами – такими же крепкими, как задние. Его массивная морда отдалённо напоминала льва – со скидкой на то, конечно, что львы не бывают иссиня-чёрного цвета. Мне показалось, что именно это животное бросилось на мою машину, когда мы ехали в Каменец.

Несколько секунд я пытался рассматривать его, затем сделал шаг вперёд, оступился и взмахнул в воздухе обеими руками, чтобы удержать равновесие. Когда я снова поднял глаза, его уже не было. Я осторожно пошёл вперёд, разглядывая деревья впереди, но зверь больше не появился.

Без приключений я добрался до бревенчатого городка. Когда проходил мимо единственного работающего кафе, на его пороге стоял знакомый парень, тот, что рассказывал, как добраться до Старика.

– Даже когда находишь то, что ищешь, это не всегда приносит облегчение, да? – спросил он.

– Это точно, – кивнул я, и в этот момент у меня запищал мобильный. Сначала я получил сообщение о том, что мне звонили, а затем – СМС от Вербы.

«Perezvoni srochno!»

Я набрал её номер.

– Привет, ты когда будешь? – сразу спросила она.

– Ну… я сейчас выезжаю. Часа три-четыре, не меньше.

– Досадно… – Она замолчала, как будто над чем-то раздумывая. – Ладно, ничего не поделать, приезжай, как сможешь. Не трать только времени, помни, что я тебя жду.

– Еду, еду. Что-то случилось?

– Да… ты лучше приезжай, я тебе покажу. Не хочу по телефону ничего говорить.

Я повесил трубку и пошёл на канатную дорогу.

Вся смена сезонов прошла в обратную сторону: я уезжал из самой настоящей зимы, но метель стихла приблизительно на середине спуска, а снег плавно перешёл в дождь. Когда я прибыл к подножию, прекратился и он. Добравшись до своей машины и заведя мотор, я с удивлением увидел, что на небе сияет солнце, а редкие облачка вокруг даже отдалённо не напоминают ту закрывшую всё небо тучу, которую я видел с вершины. Что ж, тем лучше. По хорошей погоде легче вести машину. Особенно это важно после выпитого глинтвейна. Впрочем, пьяным или даже захмелевшим после всех этих снежных переходов я себя не чувствовал.

По колдобинам я с предельной осторожностью добрался до Воловца, затем выехал на трассу и разогнался. Дорога подсохла, и, казалось, бесконечная череда фур в обе стороны слегка поредела, так что вести было легко. Я не успел и глазом моргнуть, как показался Стрый и на выезде из города – развилка. Эти места я знал не очень хорошо, так что доверился карте: через Львов она обещала дорогу на Дубно на тридцать шесть километров короче, чем через Тернополь. Я поехал прямо по Е471, которая через полчаса превратилась в отличную прямую двухполосную автостраду – М06. По ней я доехал до Львова, обогнул его по кольцу и выехал по направлению на Дубно. Как только я свернул на Е40, дорога резко испортилась, но я уже приноровился к местной езде и своеобразному виду местных колдобин.

Начинало темнеть. Горы остались позади и теперь напоминали о себе лишь тёмной полоской на фоне заката, которую было видно, если обернуться назад. Зато по обеим сторонам дороги тянулись леса или посадки, заполнявшие собой большую часть пространства между сёлами.

Я проехал Буськ и после широкой дуги с заворотом против часовой стрелки въехал в Броды. Здесь я уже когда-то был – это большой перевалочный пункт для копателей. Перед Бродами дорога стала двухполосной, затем, за городом, опять однополосной. Дальше она менялась, то расширяясь, то сужаясь, каждые несколько километров. В последний раз дорога расширилась перед населённым пунктом с интригующим названием Верба, в котором я вдруг сообразил, что, кроме глинтвейна, у меня во рту ничего не было с самого утра.

Через двадцать километров после Вербы я въехал в Дубно. Было уже почти совсем темно, только на западе ещё можно было разобрать медленно гаснущую полоску заката. Я припарковался возле какого-то гастронома, купил себе булочек, слоек и упаковку ряженки, затем разложил всё это на пассажирском сиденье и попытался, жуя, разобраться по карте, как лучше ехать. Олыка находилась на перекрёстке второстепенных дорог в треугольнике «Луцк – Ровно – Дубно». Самой прямой дорогой от Дубно до Олыки было выехать из города по Е40, свернуть на Е85, затем через пятнадцать километров свернуть направо на просёлочную дорогу, через тринадцать километров, на развилке, свернуть ещё раз направо, затем, через километр, – налево, где через мост через реку и два поворота должна быть Олыка, шестнадцать километров. К несчастью, я понятия не имел, насколько точна моя карта и насколько проездными в это время года были местные просёлочные дороги.

Я доел и ещё раз позвонил Вербе.

– Ну что, ты уже здесь? – спросила она.

– Я в Дубно.

– Что ты так долго?..

– Ничего себе долго – да я летел просто! Мне до Олыки километров сорок осталось.

– Приезжай!

– Я звоню спросить, как тебя там искать-то? Ты сама где?..

– Да я тут в столовой какой-то… ну… давай так – через полчаса я буду ждать тебя у входа в клинику. Знаешь, где это?

– Хм… что-то мне подсказывает, что найду.

Я бросил телефон на сиденье, ещё раз внимательно просмотрел мой маршрут по карте, и поехал.

Верба стояла в темноте возле центрального входа в клинику, закутанная в свой серый плащ, и торопливо курила. Её красивые пальцы слегка дрожали и сжимали сигарету чуть сильнее, чем это делают привычные пальцы курильщика.

– Ты куришь? – спросил я.

Она вскрикнула:

– А! Тьфу, ты меня напугал. Ты как появился так незаметно? Что, пешком из Дубно пришёл?

– Я машину поставил… здесь… в общем, недалеко. По Олыке в темноте ездить невозможно совершенно. Ну, давай рассказывай, что тут такое.