Александр Варго - Кулинар

Чинарский снял пальто и повесил его на гвоздь, вбитый в стену. Гвоздь вывалился из штукатурки, и пальто упало на пол. Чинарский, регулярно вбивавший гвоздь в новое место, на сей раз не стал этого делать, а отнес пальто в спальню и бросил на свое ложе, так как стул собирался предложить Дудуеву.

— Ну и срач у тебя, Чинарский, — брезгливо расширил ноздри майор. — Как в гадюшнике.

Он достал «Мальборо» и закурил.

— Я предупреждал, — невозмутимо ответил Чинарский, — что уборку не делал. Располагайтесь, гости дорогие.

В гостиной было только два места для сидения, поэтому он сходил на кухню и принес себе еще один стул. Довольно крепкий.

— Ну-с, о чем пойдет речь? — Он достал сигареты и закурил, поискав глазами пепельницу в виде банки из-под кильки в томате.

— Только не ерничай, — передернулся майор.

— Как скажешь, — согласился Чинарский, поставив банку на пол между своим стулом и стулом Дудуева. — Только ты мне скажи: это что, официальный допрос или неформальная беседа? Я ведь порядки знаю.

— Неофициальная, — буркнул майор.

Он-то прекрасно знал, что в таких делах Чинарский разбирается не хуже его, а возможно, даже и лучше. А посему счел, что лучше поговорить по душам, если так можно выразиться.

— Не скажешь ли, Сергей Иванович. — Дудуев старался поймать взгляд Чинарского. — Когда ты видел Эдуарда Березкина последний раз?

— Это тот, которого убили?

— Угу. — Майор кивнул.

— А я и не знал, что он Березкин. — Чинарский наклонился и стряхнул пепел в банку. — Точно не припомню, Владимир Петрович. Недели полторы назад. Я к Надьке забежал утречком — денег перехватить до зарплаты…

— Ты разве работаешь?

— Давай не будем на этом акцентировать внимание, — ушел от ответа Чинарский. — Зашел я к Надьке утром, а дверь мне открывает этот Березкин.

— Ты же сказал, что не знаешь его фамилию?

— Не знал, — уточнил Чинарский, — пока ты мне не сказал. Он мне дверь открыл, а я даже не понял, туда я попал или нет. Я просто опешил, честное слово. Но потом все благополучно разрешилось.

— Ты сказал, что зашел к Кулагиной с утра. Во сколько точно?

— Что-то около семи. Я еще подумал, что она на работу уйти еще не должна.

— Рановато для визитов. А, Сергей Иванович?

— Тогда мне было не до соблюдения этикета, Владимир Петрович, — улыбнулся Чинарский.

— Головка с похмелья болела? — уточнил майор.

— Угадал.

— Ну и как тебя встретил Березкин?

— Нормально встретил, в гостиную пригласил. Надька нас тогда же и представила друг другу. Все честь по чести.

— Значит, нормально встретил… — как-то неопределенно произнес Дудуев.

— Нормально, — подтвердил Чинарский, бросив окурок в банку.

— И больше ты его не видел?

— Нет, — помотал головой Чинарский.

— Слушай, Сергей Иваныч. — Майор наклонился в его сторону. — На что ты пьешь?

— Это мой маленький секрет, — усмехнулся Чинарский, которому совсем не хотелось посвящать майора в тайны своих доходов. — А почему ты спрашиваешь?

— Понимаешь, Березкина после убийства ограбили. Вытащили из карманов деньги.

— Бедняга, — сочувственно произнес Чинарский, — но ведь ему теперь они все равно не нужны.

— Зато были нужны, когда он был еще живой.

— Это ты верно подметил, — согласился Чинарский, — деньги нужны живым. А когда подохнешь, зачем они тебе?

— У тебя ведь есть деньги? — Майор вперил в Чинарского пронзительный взгляд. Едва не пробуравил его насквозь.

— Э-э, друг, — протянул Чинарский. — Вон ты, оказывается, куда клонишь!

Как только до него дошел намек майора, Чинарский начал быстро трезветь. Ему совершенно не понравился такой поворот дела.

— Понял все-таки, — кивнул Дудуев. — И что ты можешь на это сказать, раз ты такой понятливый?

— Скажу, что это полнейший бред, — заявил Чинарский.

— Почему же бред? — Майор продолжал гнуть свою линию. — Деньги тебе нужны постоянно, так как пьешь ты каждый божий день. Работать тебе некогда — опять же потому, что ты пьешь. Но деньги у тебя имеются. Не странно ли это? Ты знал убитого, знал, что он хорошо зарабатывает. Возможно, знал, что у него при себе бывают большие суммы денег…

— Кончай, Владимир Петрович, — остановил его Чинарский. — Я понимаю, что это был бы для тебя самый легкий вариант: бывший оперативник, а ныне опустившийся человек убивает дружка своей соседки ради наживы. Хорошая версия. Только позволь тебе напомнить, что такое презумпция невиновности. Ты можешь подозревать меня сколько угодно и в чем угодно, но до тех пор, пока суд не докажет моей вины, я буду оставаться не-ви-нов-ным. Надеюсь, ты это еще помнишь. Хочу тебе еще сказать по старой дружбе, хотя мы и не дружили с тобой особо, что я этого Березкина не убивал. Я вообще был в другом месте, когда его убили.

— Ты знаешь, когда его убили? — пытался поймать его Дудуев.

— Примерно, — кивнул Чинарский. — Я посмотрел на труп, когда его выносили из подъезда.

— Зачем тебе понадобилось смотреть на него? — не отставал Дудуев.

— Знаешь, когда в твоем подъезда кого-то убивают, — невесело усмехнулся Чинарский, доставая сигарету, — то это заставляет быть любопытным. Кстати, как его убили?

— Проникающее ранение в спину, — нехотя ответил майор.

Сказав это, он вспомнил, что таким же примерно способом была убита первая жертва маньяка. Конечно, нужны были веские доказательства того, что это действительно один и тот же человек, но это предположение заставило его все же задуматься. Удостовериться в правильности своего предположения он сможет только после экспертизы, и если оно подтвердится, то… Он даже думать не хотел, какой в городе поднимется шум. Да и не только в городе. Об убийствах знают уже в Москве. А эта журналистка только подливает масла в огонь. Кстати, довольно странно, что именно ее приятель был убит. Если еще подтвердится, что убит он маньяком, о котором она писала… Черт. — Майор вытер выступивший на лбу пот. От такой перспективы ему стало не по себе. Он машинально достал сигареты и закурил, глядя в пол.

— У тебя есть алиби? — наконец спросил он Чинарского.

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Мотался по разным барам. Не уверен, что меня там запомнили, хотя все может быть.

— Товарищ майор. — В комнате появился сержант. — Там Кулагина объявилась. Куда ее?

— Проводи до квартиры, никуда не выпускай. Сейчас я подойду. И никаких разговоров об убийстве, — крикнул он сержанту вслед. — Иди, проследи там, — посмотрел он на лейтенанта, все время молча сидевшего на табурете.

Тот хмуро кивнул, поднялся и пошел за сержантом.

— Знаешь, — не глядя на Чинарского, сказал майор, когда за лейтенантом захлопнулась дверь, — я, кажется, погорячился насчет того… ну, что это ты его…