Александр Варго - Кулинар

— Вот ты как, — почесал в затылке Чинарский. — Не понял, чем это я заслужил такое обращение.

— Ничем. Я порядочная женщина…

— В этом я ни минуты не сомневался, — с ехидцей отозвался Чинарский. — Пошли, Саш, — кивнул он Антонову.

Он резко развернулся и двинулся на выход. Антонов — за ним.

— Это катастрофа, — бубнил по дороге Чинарский.

— Ты куда?

— А хрен его знает. Без денег очень трудно сориентироваться.

— Тебе зачем деньги? — с интересом посмотрел на Чинарского Антонов.

— Сегодня — бега, — с тоской ответил Чинарский. — Деньги нужны на ставку.

— А ты умеешь?

— Нюх у меня есть, — гордо сказал Чинарский. — А в этом деле — это самое главное. Так что если найдешь деньги, получишь к обеду все назад да еще с процентами.

Антонов задумался.

— Можно попробовать, — после долгих размышлений ответил он. — Айда со мной в редакцию.

— Пятьдесят на пятьдесят, — растолковывал Чинарский, — все по-честному.

— Никогда не ошибался?

— Ошибался, но большей частью — выигрывал. — В голосе Чинарского чувствовался оптимизм. — Тем и живу!

Он остался дожидаться Антонова на улице. Пока тот утрясал финансовый вопрос, размышлял о том, что может дать ему название специи, которую в случае с Кулагиной употребил маньяк. Ему не удалось ничего узнать об этом растении, кроме того, что оно очень ценное и родина его — далекая Африка или Мадагаскар. Потратив день на поиски и расспросы, он пришел к тому, с чего начал. А именно — к полной неясности. Если поначалу его грела кое-какая надежда, если он рассматривал специю как зацепку, которая могла его куда-то вывести, то теперь краски сгустились. Осколок мертвым грузом покоился в кармане, а он, Чинарский, стоял на залитом светом тротуаре, и все дороги были перед ним открыты.

Он достал последнюю сигарету из пачки, скомкал хрустящий пакетик и выбросил в урну. Конечно, он мог бы все бросить и вернуться к своему полному непредсказуемости и алкоголя существованию, но было что-то, не дававшее ему покоя. Он не спрашивал себя, как поступил бы, если бы не был должен Кулагиной сотку. Его мозг работал лихорадочно и вхолостую. Нужна была точка отсчета, а таковой у него не было.

Порывистый ветер полоснул его по плохо выбритой щеке. День выдался солнечный, но ветреный.

Чинарский поежился и стал медленно раздражаться. Антонов все не появлялся, и вынужденное безделье тяготило его. То ли дело, когда на душе легкость, в кармане — деньги или бутылка шнапса! Но стоять вот так, с больной головой, сухой глоткой и неразберихой в мозгу — это не могло не злить Чинарского.

Наконец появился Антонов. По его улыбающейся физиономии Чинарский понял, что тому удалось раздобыть денег.

— Двести, — сказал он. — Я иду с тобой.

— Не доверяешь?

— Взял отгул.

— Лояльная у вас организация, — усмехнулся Чинарский.

— Главный в командировке, — пожал плечами Антонов.

— А вы и пользуетесь…

КРЕМ ИЗ ЦИТРУСОВЫХ.Один лимон, один лайм, три средних мандарина, один грейпфрут, один апельсин. Полстакана молока, две столовые ложки липового меда, полстакана сахара, имбирь.

Вылить в сотейник мед и молоко, добавить сахар. Поставить на маленький огонь. Помешивать в течение десяти минут. Влить сок с кусочками очищенных от цедры фруктов. Когда слегка загустеет, добавить имбирь и остатки свежевыжатого сока. Кипятить пять минут. Охладить.

КЛЮКВЕННЫЙ КРЕМ.Три яйца, полкило клюквы, стакан белого вина, полстакана сахара, желатин, цедра одного лимона.

Растереть желтки в сотейнике на водяной бане. Пропустить через мясорубку клюкву, развести в воде желатин. Положить в сотейник с желтками клюкву, тонкой струйкой влить вино. Перед готовностью добавить распущенный в воде желатин и лимонную цедру. Охладить.

КРЕМ ИЗ ПОРТУЛАКА И ФИСТАШЕК.Полстакана сливок, триста грамм портулака, два огурца, полстакана сахара, две столовые ложки липового меда, измельченные фисташки, корица, двести грамм сливочного масла.

Влить в сотейник и поставить на огонь сливки, мед, свежевыжатый сок из огурца и портулака, добавить сахар, фисташки и корицу. Вскипятить. За пять минут до готовности влить свежевыжатый сок из портулака. Охладить. Перемешать с размягченным сливочным маслом. Охладить.

На ипподроме была открыта сельскохозяйственная выставка. Пахло навозом. Мощный владимирский тяжеловоз соседствовал с тонконогим орловским рысаком.

Из интереса Чинарский взглянул на табличку с показателями. Двадцать девять! — покачал он головой. Двадцать девять сантиметров, когда у породистых беговых лошадей обхват ноги был не больше двадцати двух сантиметров. Тяжеловозу что-то не нравилось, он рвал уздечку, едва не выламывая из земли бревенчатую коновязь.

Рядом располагались загоны с овцами и козами. Горбоносые, цыгайской породы овцы неторопливо перебирали ногами рядом со ставропольцами. Куттиневские овцематки лениво давали вымя молодым кудрявым ягнятам. По соседству с ними, с кольцом в носу, томился племенной бык симментальской породы. Он переступал задними ногами, перекатывая свои семенные яйца.

Следующий загон занимали двугорбые верблюды, лениво жующие жвачку, а рядом топтались ослы и пони.

В деревянных клетках, прижатые сверху толстыми прутьями, еле двигались пестрые павлины. Их длинные хвосты не могли развернуться, чтобы показаться во всей своей красе.

Цесаркам в клетках было свободнее. Черно-белые и рыжие, они ходили внутри деревянных ящиков, сверкая фиолетово-оранжевыми крапинками.

Индюки трясли красно-розовыми соплями, не обращая ни на кого внимания.

Гуси, вытянув крепкие шеи, горделиво поводили головами.

Антонов ни на шаг не отставал от Чинарского, уверенно шедшего вдоль клеток с птицей и загонов.

В конце загонов была разбита круглая казахская юрта с деревянной дверью, возле которой сгрудились бесформенные ботинки. Заглянув внутрь, Чинарский понял, что люди время зря не теряют… На пестром ковре стояли блюда с закусками и бутылки водки.

— Зайдем? — кивнул он Антонову.

— Можно попробовать, — неуверенно пожал плечами Антонов и почесал седую бороду. — Давай сперва по пиву. — Он показал на зеленую палатку, возле которой толстощекая баба в белом халате торговала раками в пластиковых ведерках.

Пиво оказалось на редкость дешевым. Вдвое дешевле, чем бутылочное на оптовом рынке в центре города. У Антонова как раз набралось мелочи на два стакана. На раков пришлось только посмотреть.

— Погоди. — Чинарский с удовольствием отпил почти полстакана. — Сейчас бега начнутся.

Чинарский купил программку, допил пиво и бросил пластиковый стаканчик на траву. Тут же к нему подлетел букмекер — коренастый плешивый мужичонка лет сорока в синей потертой бейсболке.