Александр Варго - Кулинар

Если бы Чинарский не так устал, он, наверное, убил бы эту паскуду, которая решила покачать права. Вместо этого он скрипнул зубами. Ему почему-то вдруг расхотелось марать о Валета руки.

Он налил себе еще водки. Ведь Валет, в сущности, был прав — он такой же. Без работы, без семьи, даже женщины постоянной нет. Валька, конечно, не в счет. Эта торговка окорочками, строящая из себя примерную даму…

Водка как-то уж очень хорошо пошла по жилам, навевая трезвые мысли. Может, зря он его ударил? Этого опустившегося домушника?

Чинарский отломил кусок ржаного хлеба и положил на него жирный балык. На языке возникло давно забытое ощущение чего-то приятного, похожего на грудь молодой женщины.

— Ладно, черт с тобой, — пережевывая балык, сказал Чинарский. — Но ты мне все испоганил.

— Извини, Чинарский, — разбитыми губами прошамкал Валет, — не сдержался.

— Понимаю.

— Половина твоя, — добавил Валерка. — Я же не чмо какое.

— Хватит двух сотен. — Чинарский взял две зеленые бумажки и сунул себе в карман. — Думаешь, приятно вас устраивать к «хозяину»? — спросил он. — Просто это такие правила игры. Ты убегаешь, я тебя ловлю. Мне везло… до определенного момента.

— Ты был классным опером, Чинарский. — Валет опустил ноги под стол и налил себе. — Я тебе благодарен. Если бы ты меня тогда не отпустил — до сих пор парился бы на нарах… Правильно ты сказал: я убегаю, ты ловишь. Тогда ты меня поймал. Сейчас дал наколку. Так разве мы не одного поля ягода? Мы не такие, как все, Серж. Наверное, ты смотришь сейчас на меня и думаешь: вот, понесло доходягу. А я не хочу вечно плясать под их дудку, понимаешь? Поэтому никогда не буду ишачить как папа Карло. Лучше сопьюсь в этой дыре, как последняя сволочь. Давай выпьем, Серж. — Он вдруг встрепенулся, сгоняя с себя тоску, навеянную своими же мыслями.

Чинарский отказываться не стал. В принципе Валет был не так уж далек от истины. Если кто понимает.

— Ты же употреблял только пиво, Валет? — Чинарский поднял наполненный стакан.

— Было дело, — усмехнулся тот, — но все в жизни меняется. Мы не должны быть рабами привычки.

— Да ты философ, — усмехнулся Чинарский, чокаясь с ним.

Александр был доволен своим общением с Нелли. Домой он возвращался в приподнятом настроении. Все складывалось так, как он хотел. Поднявшись, он сунул ключ в замочную скважину. К его удивлению, второй поворот ключу не давался. Он толкнул дверь и шагнул в полумрак прихожей. «Странно, — подумал он, — что я должным образом не запер дверь».

Александр снял куртку и прошел в гостиную. Включив торшер, он уселся в кресло. Его мысли нервически дергались. Нахмуренный, сосредоточенный, Александр сидел в кресле и пялился в черный экран телевизора. Потом вдруг резко встал и прошел в спальню. Зажег верхний свет и застыл, обозревая комнату. Все было на своем месте: абстракционистское полотно, где в разломы жемчужных кулис вторгалось тревожно-красное зарево; копии со знаменитых аппликаций Матисса, под стеклом, в золотистых рамках; книги на полке в изголовье кровати стиля ампир, за которую он вывалил бешеные деньги; ковер, положенный на белый ковролин. Александр всматривался дольше всего именно в ковер, словно тот хранил следы незнакомого посетителя.

Он обернулся вокруг своей оси, как будто это движение могло расколдовать враждебное пространство. Да, спальня превратилась в таковое! Александр подлетел к старинному комоду и выдвинул ящик с такой силой, что ударил палец. Он вытащил пачку долларов и стал их лихорадочно пересчитывать. Сердце его стучало в груди, как колокол. С каждым ударом оно пульсирующим комком сползало вниз, пока не забилось в самом животе.

Так и есть! Худшие подозрения Александра подтвердились. Кто-то обворовал его! Кто-то проник в его квартиру с целью ограбления. Кто-то рылся в его вещах, нашел деньги и присвоил. Александр присел на кресло. «Почему вор не взял все деньги? — Этот вопрос повис в уме роем мошкары. — Оставил, движимый благородством? Что-то здесь не сходится…»

Александр проинспектировал всю квартиру. Он проверил ящики стола, книжные полки, платяной шкаф, тумбочку под зеркалом в прихожей, ванную, туалет. Никаких следов пребывания незваного гостя он не обнаружил. Но это не принесло ему успокоения. Наоборот, его мысль, как загнанная, крутилась вокруг странного поступка вора. Почему тот не забрал все деньги и не тронул многие ценные вещи? Относительно последних была возможность допустить, что у него не было опыта по их реализации. А вот деньги…

В любом случае этот воришка проник в его квартиру, дождавшись, пока он, Александр, выйдет из дома. Значит, этот наглец следил за ним, вычислял его, делал выводы…

Какая-то тайная струна в сердце Александра лопнула с противным дребезжащим звуком. Может, вор в курсе его дел? Что, если тот только и ждет случая, чтобы еще больше навредить ему? Инстинкт самосохранения заиграл в крови с такой силой, с какой у иных буянит адреналин. Чувство опасности на какое-то время парализовало Александра.

Александр перевел дыхание, попытался успокоиться. Возможно, он имеет дело просто с неким странным субъектом, который удовлетворяется определенной суммой, надеясь своим мнимым благородством склонить хозяев не заявлять в милицию. А если это не так?

От прекрасного настроения Александра не осталось и следа. Мерзкая реальность, поджидавшая его в собственной квартире, всосала ее, как воронка. На стенках воронки осадком застыло не находящее выхода беспокойство. Александр силился сохранить остатки хладнокровия и сделать жизненно важные заключения. Итак, перво-наперво — поменять замки… Но если преступник справился с имевшимся замком, где гарантия, что он спасует перед новым? Надо установить сигнализацию, если понадобится — камеру! А у Александра не было ни времени, ни желания этим заниматься. Завтра приезжает сестра, у него запланирована оригинальная вечеринка, а тут такое событие. Как это некстати!

Александр вздохнул. Он намеревался сегодняшний вечер посвятить приготовлению цитрусового крема, но, обнаружив следы чужого присутствия, расхотел этим заниматься. И все же необходимо было взять себя в руки.

По опыту он знал, что забыть о неприятностях сможет только на кухне. Усилием воли он поднялся с кресла и открыл шкаф. Снял джинсы, натянул широкие вельветовые штаны, фланелевую рубашку и пошел в ванную. Тщательно вымыл руки. На кухне его ждал новый сюрприз. Ограничившись беглым, нервическим осмотром помещений, он заметил, что находящиеся в навесном шкафчике фото блюд разложены не в том порядке, которого он придерживался.

Беспокойство, потерявшее было свою мучительную остроту, вспыхнуло с новой силой. Зачем вору понадобилось копаться в его фото? Может, просто заглянул в шкафчик в надежде на заначку и машинально стал их перебирать? Непохоже.