Дин Кунц - Ложная память

Полицейский фотограф, эксперты-криминалисты, представители управления коронера [64] Коронер — особый судебный следователь в Англии, США и ряде других стран, в обязанности которого входит расследование случаев насильственной или внезапной смерти. , детективы, дружно жалуясь, что место преступления не удалось сохранить в неприкосновенности, скрупулезно исследовали помещение. Ведь, несмотря на то что розовая леди во всем призналась, она позднее могла бы, конечно, отказаться от своих слов или заявить, что полицейские запугивали ее.

Дженнифер допрашивали за ее рабочим столом в регистраторской, но Марти пришлось в обществе двоих вежливых и разговаривавших тихими голосами детективов пройти в кабинет Аримана. Один из них сел рядом с нею на диван, другой расположился в кресле напротив.

Снова оказавшись в этом лесу красного дерева из своих ночных кошмаров, где властвовал Человек-из-Листьев, Марти испытала странное чувство. Ей казалось, что он все еще остается здесь, хотя он был мертв. Она скрестила руки на груди, левая рука на правом плече, правая рука на левом, и прикрыла своими пальцами красные следы пальцев Дасти.

Детективы заметили ее движения и спросили, не хочет ли она вымыть руки. Они не понимали ее. Но она только отрицательно помотала головой.

И тогда она начала рассказывать. Слова лились из нее безостановочно, неудержимо, как те опавшие листья из ее хокку, влекомые неодолимым западным ветром. Она не опускала никаких деталей, насколько бы фантастическими или невероятными они ни были, — за исключением того, что, рассказывая об истории семей Глисонов и Бернардо Пасторе, она не упомянула о встрече и борьбе с Кевином и Захарией в снежной ночи.

Она была готова к недоверию, и оно проявилось в косых взглядах и открыто высказанных сомнениях, хотя, как ей казалось, даже сейчас, по горячим следам происшедшего, можно было заметить в случившемся немало, странностей, которые должны были подкрепить ее утверждения и придать им по крайней мере некоторую степень достоверности.

Рой Клостерман услышал одно из первых сообщений о трагедии по радио и сразу же приехал на место происшествия из своего офиса, который находился на расстоянии всего нескольких миль. Она узнала, что он разговаривал в коридоре с полицейскими после того, как одного из допрашивавших ее детективов вызвали из кабинета, а по возвращении тот оказался настолько ошарашен, что не удержался и сказал, что Клостерман полностью подтверждает ее показания.

А потом возник вопрос с так и не выстрелившей «береттой», зажатой в мертвой руке Аримана. Быстрая компьютерная проверка регистрации пистолетика не выдала ни одного сообщения о том, чтобы его когда-либо покупал покойный психиатр или кто-то вообще. Кроме того, Ариман никогда не получал в графстве Оранж лицензии на владение оружием. Эти открытия нанесли некоторый ущерб его облику честного, законопослушного гражданина.

Возможно, полицейские окончательно поверили в то, что имеют дело с беспрецедентным, не имеющим никаких аналогий во всей криминальной летописи Южной Калифорнии, случаем, когда обнаружили в наплечной кобуре доктора мешок с фекалиями. Вероятно, сам Шерлок Холмс испытал бы немалые затруднения в изобретении логического обоснования происхождения этой потрясающей находки. Сразу же возникли предположения о психической неуравновешенности убитого; синий мешок упаковали, опечатали и отправили в лабораторию, а потрясенные полицейские принялись спорить по поводу пола и расы того человека, существа или мистического явления, которое произвело этот образец.

Марти опасалась, что не сможет вести машину, но, сев за руль, выяснила, что эти страхи были напрасными, и безо всяких осложнений доехала до больницы. Она не стала мыть руки, пока не нашла Дасти в комнате ожидания рядом с операционной и не узнала, что Скит перенес операцию, продолжавшуюся три часа, что он находится в критическом состоянии, но пока жив.

Даже после этого, в женской уборной, Марти в полупаническом состоянии чуть не бросила смывать кровь с рук. Она боялась, что таким образом лишит себя таинственной связи со Скитом, не сможет дольше поддерживать его душу силами своей души. Она сама удивилась этой суеверной истерике. Однако, пережив столкновение с дьяволом, она, возможно, имела основания быть суеверной. И все же, напомнив себе о том, что дьявол мертв, она тщательно и неторопливо вымыла руки.

Вскоре после одиннадцати ночи, спустя более чем семь часов после того, как Скита доставили в больницу, он пришел в сознание. Малыш был в здравом уме, хотя и очень слаб. Им разрешили на две-три минуты зайти к больному. Этого времени хватило, чтобы сказать то, что было необходимо, те самые простые слова, которые все, кто приходит в послеоперационную палату, говорят лежащим там своим родным, те самые простые слова, которые значат больше, чем советы всех докторов, чем все остальные слова на свете: мы любим тебя.

Они провели эту ночь у матери Марти, которая кормила их хлебом собственной выпечки и овощным супом, сваренным собственными руками, а к тому времени, когда они в субботу утром вернулись в больницу, состояние Скита называли уже не критическим, а просто тяжелым.

Насколько большое место этой истории предстояло занять среди национальных новостей, можно было заключить хотя бы из того, что две бригады телевизионщиков и три газетных репортера провели ночь под открытым небом около больницы, ожидая прибытия Марти и Дасти.

Вооружившись ордером на обыск, полиция потратила три дня на доскональное обследование просторного жилища Марка Аримана. Сначала в нем не удалось найти ничего странного, кроме принадлежавшей психиатру огромной коллекции игрушек, и в разгар первого дня обыска его участникам казалось, что он, скорее всего, закончится бесславным провалом.

Особняк был оснащен сложной автоматизированной системой управления. И довольно скоро полицейские компьютерщики взломали защитные коды, которые должны были гарантировать Ариману, что никто, кроме него, не сможет получить полного доступа ко всем возможностям системы. Вскоре обнаружилось, что в доме имеется шесть потайных сейфов различных размеров.

В первом из них, скрытом за сикоморовой панелью кабинета, не обнаружилось ничего, кроме финансовых документов.

Второй, в гостиной хозяина, был значительно больше и содержал в себе пять пистолетов и два автомата «узи». Ни один из них не был зарегистрирован на имя Марка Аримана и не был никак связан ни с одним из имевших лицензии торговцев оружием.

Третий сейф представлял собой небольшой ящик, хитро скрытый за камином в спальне владельца дома. Там полиция обнаружила еще один пистолет, десятизарядный «Таурус РТ-111 миллениум» с пустой обоймой, из которого, судя по всему, сравнительно недавно стреляли.