Полина Дашкова - Эфирное время

— В час сорок пять.

— Ну да, я в это время была в ванной, и вода у меня не лилась. Я слышала какую-то возню на площадке, постоянно хлопала входная дверь, она у нас железная, тяжеленная, звук по всему подъезду разносится, даже если придерживать.

— Дверь хлопнула несколько раз? — насторожился капитан. — А точнее вспомнить не можете?

— Ну, я, конечно, не считала, — пожала плечами женщина, — но точно больше двух. Понимаете, было такое ощущение, что кто-то ходит туда-сюда, и всю ночь стоял грохот, как весной. Потом все затихло минут на тридцать. Я спать не ложилась, сидела на кухне, чай пила. Ну, а потом уж начался шум, обнаружили труп, приехала милиция.

— Подождите, вы сказали, стоял грохот, как весной. Что вы имели в виду? Грозу, что ли?

— Петарды, — объяснила женщина, — весной в нашем дворе каждую ночь запускают петарды. Как первые теплые ночи наступают, выходят подростки, стоят во дворе до утра и развлекаются. Ну, еще в Новый год, конечно, тоже палят. Так вот, этой ночью, ни с того ни с сего, настоящую канонаду устроили, как раз между часом и двумя. Я подумала, может, у кого-то день рождения или свадьба. И еще, как раз без чего-то два я открыла форточку и увидела, как человек пробежал мимо окна. Окно кухни рядом с подъездом, я обратила внимание на него потому, что, во-первых, он бежал, во-вторых, у него были широченные плечи. Такой, знаете, «качек» с бычьим затылком. Гора мускулов. Он промчался от подъезд к повороту в переулок. Лица я, конечно, не разглядела, я ведь смотрела из света в темноту, но силуэт запомнила.

— Вы сказали, это было без чего-то два. Точнее не помните?

— К сожалению, нет. Я на часы не взглянула.

Капитан поблагодарил женщину, уселся на спинку лавочки, достал сигареты.

«Петарды — это очень интересно. В ту самую ночь, в то самое время, когда прозвучал выстрел, во дворе запускали петарды. А из подъезда выбежал плечистый тяжеловес. И дверь хлопала то и дело. Хорошо бы еще с кем-нибудь побеседовать на эту тему, если, конечно, найдутся желающие».

Он оглядел двор. По-прежнему было пусто, только парнишка продолжал тренировать своего толстяка боксера на спортивной площадке. Не худо бы с ним тоже пообщаться. Собачники часто выгуливают своих питомцев ночами.

«Может, мне второй раз повезет? Может, и этот парень тоже что-то видел, — подумал капитан, пытаясь прикурить на ветру, — хотя, между прочим, повезет не мне, а Анисимову. Для меня-то как раз все эти неожиданные подробности — лишняя головная боль».

Хлопнула дверь подъезда. Вышла белокурая высокая девушка в ярко-голубой куртке. Капитан заметил, как хозяин боксера замер, а потом побежал навстречу девушке.

— Лена, подожди!

У парнишки ломался голос, крик получился смешной, петушиный.

— Ну, что тебе? Я же сказала, оставь меня в покое.

Они остановились у лавочки, на которой сидел капитан. Боксер тяжело подпрыгивал, пытаясь лизнуть девушку Лену в лицо.

— Лен, ты куда? В магазин? — тревожно спросил мальчик.

— Никуда. Отстань.

— Ты что, обиделась?

— Сказала, отвали. Тоже мне, Отелло хренов. Видеть тебя не могу, — девочка говорила сердито, отрывисто, однако продолжала стоять, не уходила. Капитан подумал, что шансы у парнишки все-таки есть.

— Лен, я правда не следил за тобой. Так случайно получилось. Я просто с Жориком вышел погулять. Он сожрал что-то, его всю ночь несло, каждые полчаса просился.

— Да, конечно! У Жорика понос, а у тебя золотуха. Все, отвали. И не звони мне больше, понял?

— Лен, я ничего не видел, честное слово.

— А зачем спрятался? Ты следишь за мной, ты проходу мне не даешь. Отстань.

— Я не следил. Делать мне нечего, что ли? Думаешь, мне так приятно было видеть, как ты с Сизым целуешься?

— Я? С Сизым? — Девочка презрительно фыркнула. — Совсем сдурел? Мы просто стояли, разговаривали. И вообще, это не твое дело.

— Ага, разговаривали. В половине второго ночи. Лен, у него каждый месяц новая девчонка, он только с виду крутой, а ты знаешь, где он работает? В морге санитаром! Как с таким целоваться можно?

— Ничего не в морге. Он в первом медицинском учится на втором курсе. И вообще, я сказала, это не твое дело. Ходишь за мной, ходишь, суешь всюду свой нос. Надоело.

— Считай, я вообще ничего не видел. Этот придурок как начал палить, я чуть не ослеп. И Жорик чуть с ума не сошел, он ведь боится грохота до смерти.

— Так, стоп, ребята! — вмешался Косицкий. — Что за грохот? Кто начал палить?

Они уставились на него удивленно и неприязненно.

— Ладно, я пошла, — сказала Лена.

— Нет уж, будьте любезны подождать! — Капитан достал удостоверение. — Я из милиции. У вас здесь во втором подъезде произошло убийство. Вы только что сказали, кто-то в это время запускал во дворе петарды. Вы видели кто?

— Придурок какой-то, — растерянно моргнув, ответил мальчик, — взрослый мужик. Я подумал, может, пьяный, или под кайфом, или просто сумасшедший.

— В котором часу это было?

— Ну, я специально на часы не смотрел… Я с собакой гулял, у него понос, я в первый раз с ним вышел около двенадцати, минут пятнадцать гулял, потом мы пошли домой, я только ботинки снял, он опять стал проситься. У него часто такое бывает, находит какую-нибудь дрянь на помойке, и бегай с ним на улицу до утра.

— Да, конечно, это всем очень интересно, — усмехнулась Лена, — это надо в протокол занести, что у твоего Жорика был понос. Между прочим, я тоже кое-что видела, например, как мужчина убегал, здоровый такой, тяжеловес, плечи широченные, голова прямо из плеч, никакой шеи. Выскочил из этого подъезда, и вперед. Тот, который петарды пускал, бросился за ним. Они за угол повернули. Я их не могла разглядеть, было темно и далеко. Только силуэты.

— А того, который пускал петарды, можешь описать подробней?

— Нет. Я же сказала, только силуэты.

— А ты?

— Я тоже его не особенно разглядел, — пожал плечами мальчик. — Но пару раз сильно вспыхнуло, его всего осветило, с ног до головы. Роста небольшого, примерно с меня. Но довольно толстый. В темной короткой куртке, ноги, знаете, как у толстых бывают «иксом». Он когда побежал, было видно, что не спортсмен. Бежал вразвалочку, тяжело. Я из-за него не мог как следует собаку выгулять. У пса расстройство желудка, а когда петарды грохают, он боится, не может нормально сделать свои дела.

— Опять ты про собачий понос, — презрительно усмехнулась Лена, — ничего интересней придумать нельзя!

Мальчик виновато покосился на нее и продолжал:

— Просто если уж рассказывать, то по порядку. Все-таки человека убили. Правда, что он известный журналист?

— Ну, в общем, да, — кивнул капитан, — известный.

— Так вроде, это, убийцу взяли на месте преступления, — вдруг вспомнил мальчик, — по «Дорожному патрулю» показывали, там так и сказали. Вам что, доказательств не хватает?