Полина Дашкова - Легкие шаги безумия

Нине было зябко стоять голышом. А он все говорил.

— Знаешь, сколько стоит их концерн? — Он даже зажмурился. — Все будет мое! Все, до последней копейки. Они отдадут, не рыпнутся. Как узнают, кто у меня здесь под замком сидит, так сразу и отдадут. Они ведь не суда боятся, не прокуратуры. Они боятся позора, который хуже смерти. И вот их позор, живой и невредимый, у меня сидит, одеяло с подушкой просит. Беречь я ее буду, голубу, как зеницу ока. Без нее долго объяснять им придется. А ее как покажешь — сразу поймут. Эта Полянская как будто на меня специально поработала. А Регина мне ее на блюдечке преподнесла, как ключ от квартиры, где деньги лежат.

Нина стала потихоньку одеваться, но Кудряш даже не заметил этого, так увлекся своим монологом.

— Регинкина беда в том, что она думает, будто нет никого на свете умней и хитрей, будто любого она может переиграть, даже меня. Ан нет, хрен тебе! — В воздухе затрясся увесистый волосатый кукиш. — Она и правда многих переигрывала. Но меня — ХРЕН!

Кукиш шарахнул по твердому краю кушетки и затих. Толстопалая рука разжалась и безвольно упала.

— Но старею. Бабок — завались, но нет азарта, огня нет, только угли шипят. В прежние времена я бы Регинку с ее комсомольским ублюдком по стенке размазал. И было бы для меня это слаще, чем все их несметные капиталы. Плевал бы я на капиталы. Честному вору честь дороже всего. Но я уже не тот. Старею. И времена не те… Не мои уже времена. Чужие. А ты чего это, Нинок, опять оделась? — спохватился он. — Замерзла, киска моя? Ну, иди, лапушка, пожалей меня. А я уж тебя согрею…

Номер в гостинице «Советская» на Ленинградском проспекте был совсем не плох. Майкл мог бы там спокойно пожить и поработать несколько дней. Он мог бы еще раз сходить в Третьяковку, в Пушкинский музей, в Большой театр. Да мало ли в Москве замечательных мест! Но не хотелось никуда ходить. И работать, прослушивать магнитофонные записи сибирских бесед тоже не хотелось. Там везде звучал Ленин голос, она переводила рассказы ученых, искусствоведов, староверов, музейных работников. И Майклу сразу становилось грустно и страшно. Вдруг Лены нет больше? Ведь это он уговорил ее отправиться в Сибирь. Значит, есть доля его вины…

Второй день подряд Майкл лежал на гостиничной кровати с томиком сказок Оскара Уайльда. Это старое, потрепанное издание, принадлежавшее еще его матери, он возил с собой многие годы, куда бы ни отправлялся. Когда ему становилось грустно, он открывал какую-нибудь сказку и читал. Но сейчас он даже читать не мог, смотрел сквозь любимые, знакомые с детства строки и думал о том, что же произошло в Сибири.

У него уже успел побывать милый русский полицейский со смешной фамилией Сичкин. А звали его тоже Майкл, Михаил.

Он ни слова не говорил по-английски, при нем был совсем молоденький переводчик. И разговор получился короткий, бестолковый.

— Мистер Баррон, мы просим вас задержаться на несколько дней, — сказал он, и Майкл заметил, какое у него при этом было смущенное и виноватое лицо, — мы не имеем права требовать. Просто просим. Ради Лены.

— Да, конечно, я и не собираюсь уезжать. Я не уеду, пока не увижу миссис Полянскую своими глазами. Я должен знать, что с ней все нормально. Ведь это я попросил ее сопровождать меня в Сибирь. Из-за меня все и произошло.

Он, конечно, понимал: в том, что Лена так странно и неожиданно исчезла, нет ни капли его вины, но все равно переживал.

— Мы подозреваем, что ее похитили, — мрачно сообщил русский полицейский.

Конечно, сначала шарят в вещах и воруют банку с тальком, потом похищают человека. Интересно, о чем думал этот чекист Саша, любитель Гоголя? Он что, не мог оценить степень опасности? Так ловко увез Майкла, а Лену оставил на съедение каким-то неведомым бандитам… Вообще, все эти молодые люди из бывшего КГБ — и весельчак Саша, и тот мрачный тип, который сопровождал его в Москву, не вызывали у Майкла доверия. Полицейский Сичкин ему понравился значительно больше, но главные свои надежды Майкл возлагал на мужа Лены. Все-таки полковник — это не шутка. У него должны быть серьезные возможности, а главное, он станет искать свою жену, а не чужую постороннюю женщину.

Когда невысокий светловолосый человек в строгом костюме появился в гостиничном номере и сказал на вполне терпимом английском: «Здравствуйте, мистер Баррон, я полковник Кротов, муж Елены Полянской», Майкл вздохнул с облегчением.

Следом за Кротовым вошел тот же молоденький переводчик.

— Вы хорошо говорите по-английски, — тихо заметил Майкл, — зачем переводчик?

— У меня слишком маленький словарный запас. На самом деле языка я не знаю, просто после двух недель в Лондоне поневоле заговоришь по-английски, — улыбнулся Сергей.

В их разговор переводчик вмешивался только изредка, подсказывая Сергею отдельные слова.

— Я не понимаю, — говорил Майкл возбужденно, — почему ФСБ, зная об опасности, не предотвратила ее? Ведь история… тальком, с обыском в номерах была достаточно серьезным предупреждением. У меня такое чувство, что они нарочно подставили Лену, хотя я совершенно не могу представить, кому все это понадобилось и зачем.

— Майкл, пожалуйста, расскажите мне очень подробно обо всем, что происходило в Сибири, — попросил Кротов.

— Мне кажется, начинать надо с Москвы, — возбужденно произнес Майкл, — раньше я не задумывался об этом, не видел никакой связи. А теперь… Знаете, кто-то пытался ночью проникнуть в квартиру.

Сергей заметил, что профессор в своем подробном рассказе ни словом не помянул, как целый день их возил по Москве, водил в закрытый клуб мужчина на «Мерседесе». Сам он знал об этом от Мишани, а тот, в свою очередь, от майора Иевлева.

«Не хочет старик Лену закладывать, — усмехнулся про себя Кротов, — думает, вдруг там не совсем дружеские отношения, и молчит о Волкове — на всякий случай. Тоже мне, бородатая дуэнья!»

— Она осталась у старой библиотекарши, в Доме ветеранов, — задумчиво повторил Сергей последнюю фразу профессора, — у Валентины Градской…

— Да, — кивнул Майкл, — и этот Саша наверняка знал, что ее нельзя было там оставлять.

Из отдельных причудливых деталей сложилась наконец более или менее понятная картина. Рассказ Майкла добавил последние, недостающие фрагменты. Только одно было пока неясно: при чем здесь легендарный хозяин тайги Кудряш?

Поздно вечером Лену переселили в другую комнату. Вероятно, это была спальня для гостей, как в хорошем американском доме, она имела отдельный душ с полным набором туалетных принадлежностей. Кроме шампуня, на стеклянной полочке Лена обнаружила еще ополаскиватель для волос, увлажняющий крем для лица и для рук, махровый халат, шапочку для душа.