Майкл Ридпат - Невидимое зло

Полагаю, что настало время, когда «Лагербонд» может подступиться к Корнелиусу ван Зеилу. Как я уже неоднократно отмечал, он испытывает растущее разочарование деятельностью АНК и опасается кровавой революции. Как мы и ожидали, смерть брата произвела на него большое впечатление. Всю свою сознательную жизнь ван Зейл исходил из необходимости подорвать режим апартеида, не задумываясь о последствиях, которые это будет иметь для нации африканеров. Теперь он осознает, какое будущее ждет его народ, если к власти придет АНК. Эти сомнения начинают сказываться на его действиях. В частности, его решение закрыть «Кейп дейли мейл» имеет гораздо большие политические последствия, чем ему самому представляется, хотя он настаивает, что причины чисто экономические.

Это подтверждает и Импала. Она говорит о глубоком разочаровании ван Зейла. Его отношения с женой ухудшились настолько, что они едва разговаривают. Она подтверждает мое впечатление, что ван Зейл очень дорожит своими африканерскими корнями и переживает, что в последние тридцать лет часто о них забывал. Он никогда не был и не станет сторонником апартеида, но его можно использовать в качестве сторонника выживания африканерской нации… (Затем там говорилось что-то об Импале, но мое недостаточное знание африкаанс не позволило все разобрать.)

Все это подтверждается Эланд.

Положение ван Зейла уникально. Он является единственным буром, имеющим вес в мировых СМИ. Он уважаемый бизнесмен и газетный магнат, пользующийся высоким авторитетом в Соединенных Штатах и Южной Африке. Кроме того, он — человек чести, а для той роли, в которой мы хотим его использовать в операции «Дроммедарис», я бы предпочел человека, чью мотивацию определяют честь и история, а не просто деньги.

Как мы уже обсуждали раньше, причин Малдергейта [19] Информационный скандал, разразившийся в Южной Африке в 1978 году. Генеральный ревизор обвинил министерство информации в бесконтрольном расходовании средств, пытаясь изменить в лучшую сторону негативный образ страны за рубежом. было немало, однако на сегодняшний день многие из них нам не грозят. Я твердо убежден, что Корнелиус ван Зейл на порядок превосходит всех, кого мы поддержали тогда.

Думаю, что написано там было примерно это. Хотя разобрать все до конца мне не удалось.

Я просмотрела остальные документы в папке. Подборка газетных вырезок о Нелсе и один листок со списком имен. Судя по всему, членов этого загадочного «Лагербонда». Я посчитала — всего двадцать четыре человека. В том числе Дэниел Хавенга, Андрис Виссер и Фредерик Стенкамп. Я узнала и несколько других имен — генералов и политиков, причем очень влиятельных, а также одного профессора.

Я понятия не имела, что за организацией был этот «Лагербонд», но его члены входили в элиту общества — без сомнения, список представлял собой очень взрывоопасную тайну. Просто забрать его я не могла — его наверняка хватятся. Я решила снять с него копию, но безопаснее всего это было сделать, сидя в машине. Если уж случится самое неприятное, то я успею сунуть его обратно в дипломат и придумать какое-нибудь объяснение, почему там оказалась. Я залезла внутрь и переписала все имена на последнюю страницу этого дневника.

Я уже заканчивала, когда меня окликнула Кэролайн. Я так на нее цыкнула, что бедняжка убежала к себе, но я сама испугалась не меньше и решила все тут же убрать обратно и сунула дипломат под плащ на заднем сиденье.

Затем я направилась сюда и забрала дневник с собой.

Что, черт возьми, происходит? Кто такие Импала и Эланд и что это за «Лагербонд»? И что им нужно от Нелса?

Кальдер поспешил к сестре в Хайгейт, чтобы забрать свои вещи. Энн предложила подвезти его до аэродрома Элстри. Они уселись в ее новый шикарный черный внедорожник «мерседес» и направились к северу от Лондона.

Кальдер не переставал обдумывать новости, которые Ким сообщила по телефону. Он ошибался, не принимая ее подозрения всерьез. Кто-то пытался убить Тодда, и этого человека не смущало, что пилот тоже может погибнуть. Он вспомнил те ужасные минуты, когда пытался сохранить управление «Яком» и посадить его на узкую полоску песчаной косы. Он вспомнил взрыв, бледное лицо Тодда и рану у него на голове. Они едва не стали жертвами преднамеренного и хладнокровного убийства. Впервые за эти дни он почувствовал необычайное волнение, какое испытывает человек, чудом избежавший смерти. Однако это волнение быстро сменилось злостью.

— Что с тобой, Алекс?

Кальдер взглянул на сестру и улыбнулся. Для такой большой машины Энн была очень маленькой. Короткие колючие черные волосы, бордовая футболка и джинсы с вышитыми цветочками. Они с Кальдером всегда были близки, но после смерти матери, когда ему исполнилось пятнадцать, а ей — двенадцать, стали еще ближе. Они заботились друг о друге.

— Нет, ничего. Просто вспоминаю тот полет.

— А тебе не страшно снова садиться за штурвал после той ужасной аварии?

— Сюда из Норфолка я долетел отлично, — ответил он. — Все будет нормально. Это как катание на велосипеде. После падения надо просто подняться и ехать дальше.

Энн посмотрела на него с сомнением:

— Упасть с велосипеда — это не совсем то же самое, тебе так не кажется?

Кальдер улыбнулся. Хотя он и рассказал ей о поломке двигателя «Яка», но делиться с ней новостью, что полиция обнаружила следы диверсии, он не собирался. Алекс по опыту знал, что она обязательно начнет волноваться.

— Ты разговаривала с отцом? — спросил он, чтобы переменить тему. Их отец жил в шотландском городке Келсо.

— Да. Я звонила ему на прошлой неделе. Он был в настроении. Они оставили его на полставки в хирургии еще на год. Похоже, по всей стране ощущается нехватка врачей общей практики.

— Он будет просто счастлив. Сама мысль о том, что отец может оказаться на пенсии, приводит меня в уныние.

— Он посылал тебе еще чеки?

— Думаю, что да. В марте я получила конверт, надписанный его рукой, но вернула нераспечатанным.

— Значит, ты не знаешь, сколько там было?

— Нет. Как и то, откуда у него деньги.

Энн обогнала пожилую женщину в маленьком автомобиле, перестроилась и поехала перед ней. Та возмущенно засигналила, но Энн не обратила на нее внимания.

— Я ездила в Келсо с детьми три недели назад. Выходные прошли отлично. Все вроде бы в порядке.

— Никаких признаков того, что он что-то продал?

— Я ничего такого не заметила. Смотрела специально: мебель, картины, серебро — все, насколько я могла судить, было на месте.

— И никаких экземпляров «Рейсинг пост»? [20] Ежедневная британская газета, публикующая информацию о конских и собачьих бегах, а также спортивных ставках.