Татьяна Степанова - Царство флоры

— Ну да, жениться на полоумной дочке главного флориста. Продать себя.

— Если бы у меня был такой же талант, как у него, я бы тоже использовал этот шанс.

— Что – бросил бы жену, троих детей ради…

— Иногда что-то надо приносить в жертву. Жизнь заставляет, Марина. А великие шансы даются нам только раз. Если не используешь, горько потом пожалеешь. Но я не о себе говорю. Я не художник, не мастер, как Андрей. Я просто очень неплохой администратор, деляга. Но я могу понять, что движет творческими людьми. И поверь мне, Андреем двигало тогда чувство, которому он не мог противостоять. Если бы он не использовал этот шанс, он бы… Я не знаю, что бы с ним было.

— А я не знаю, что с ним творится сейчас, – женский голос звенел. – Он стал какой-то совсем другой. Я его порой просто не узнаю. Что ему нужно? Я ведь ни на что не претендую, Сережа. Я не смогу заставить его развестись с ней, я этого и не требую, но… Но он даже не хочет меня как любовницу. Совсем не хочет, даже не смотрит на меня, не замечает. А сейчас Флоранс вернулась, и вообще…

— О Флоранс можешь не беспокоиться. – Мужской голос усмехнулся. – Это я тебе говорю.

— Ах, откуда ты знаешь. Он ночью с ней там дома вдвоем, и они…

— А ты не пробовала одеваться по-другому, Марин?

— Что?

— Слегка посексуальнее. И прическу бы изменила, покрасилась, что ли, в рыжую. Со стилистом посоветовалась бы. Ну не знаю, попыталась бы как-то удивить его собой.

— По-твоему, я совсем некрасивая, да?

— Да господи, нет, конечно, ты вон какая у нас славная, но… Меняться надо. Все меняется, Марин. Жизнь меняется. И мы должны меняться, приспосабливаться. Метаморфозы, Марин, – это приметы времени.

— Но я не хочу меняться. Я хочу, чтобы он полюбил меня такой, какая я есть.

— Ты же знаешь, Андрей любит такими, какие они есть, только…

— Цветы? Да это же просто товар, товар, который мы продаем. А я… я живой человек, неужели он этого не понимает? Живой, живой!

Топот острых каблучков куда-то прочь, наверх. Шаги вниз – энергичные, уверенные, мужские.

По лестнице спустился широкоплечий блондин плотного телосложения в серых брюках и белой сорочке. При галстуке, но без пиджака. Увидел Катю. И Катя сразу его узнала: тот самый вчерашний посетитель – Сергей Тихомиров.

— Добрый день, – поздоровался он. – Ха, вот так неожиданность! Хотя чего уж тут неожиданного, сами с Андреем вчера напросились.

Катя поняла – он тоже сразу ее узнал, а вчера в кабинете, казалось, почти и не смотрел в ее сторону.

— Меня зовут Екатерина Сергеевна, я по поводу…

— А я Сергей. Вы тоже в уголовном розыске работаете, как и тот парень вчерашний, майор?

— Я занимаюсь информационным сопровождением, – уклончиво ответила Катя (скажешь, что ты из пресс-службы, только все испортишь).

— Информация дело полезное, нужное. – Тихомиров откровенно разглядывал Катю. – Без информации сейчас никуда. Чем шире резонанс, тем лучше. Ну и как вам, Екатерина Сергеевна, тут у нас?

— Я не ожидала попасть в цветочный магазин, – честно призналась Катя.

— Да, лавочка у нас еще та. За одну аренду в центре сколько платим – уму непостижимо. – Он извлек из кармана брюк пульт, включил плазменную панель, укрепленную над столом с кассой и компьютером, которую Катя и не заметила. Экран запестрел, как клумба, – калейдоскоп цветов закружился, потом замедлился и обернулся медленно распускающимися бутонами. Лепестки упруго выгибались, набирали силу, расправлялись – и вот уже на экране расцвел хрупкий цветок, названия которого Катя не знала.

— Должен вас огорчить, Андрей здесь практически не бывает, его можно застать только в Воронцове, там наше основное хозяйство. А здесь у нас, как видите, просто лавка, пункт реализации для удобства клиентов и престижа фирмы. – Тихомиров смотрел на Катю с высоты своего роста. – Да и меня вы тут случайно отловили. Здесь у нас обычно только продавщицы, кстати, они сейчас явятся, обедать пошли в кафе. А из нашей топ-команды тут бывает регулярно только наш флорист Марина Петровых. Да вы ее слышали. – Он усмехнулся. – Вы ведь нас подслушивали. Я видел сверху, как вы вошли. Кстати, какое у вас звание?

— Капитан милиции. Я не подслушивала, я впала в ступор от восхищения, – в тон ему ответила Катя. – Засмотрелась на бочку с подсолнухами и на вон тот гобелен.

— А это… это так, баловство, французские сны… Вы на меня не обижайтесь, Екатерина Сергеевна. Я сам обалдел от неожиданности, признаться, так скоро я гостей из милиции не ждал. Когда это с Андреем стряслось и он мне позвонил в панике, мы думали, что дальше предпринять. Андрей решил к вам в органы обратиться. В отделении с нами и говорить бы никто не стал, просто отмахнулись бы, спровадили, как обычно. Хорошо, у него телефон остался одной клиентки, он ей свадьбу дочери декорировал, ну, все там свадебные флористические прибамбасы делал. А муж этой бабы… то есть клиентки… генерал МВД, шишка. Вот он и позвонил напрямую. Они нас к вам направили, так как нападение на Андрея было совершено, как нам сказали, на территории области, и поэтому…

— А на него действительно напали? – спросила Катя.

— То есть как? Конечно. – Тихомиров с недоумением уставился на нее. – Он мне позвонил в пятом часу утра, сам не свой. Подождите, а вы что же…

— Я пришла задать несколько вопросов. – Катя собрала, связала в узелок всю отпущенную ей богом наглость и апломб. (Что скажет Никита, узнав, что она снова сунулась не в свое дело? Ведь нипочем не поверит, что она оказалась здесь, у дверей этого «Царства Флоры», ну совершенно, совершенно случайно!)

— Мне?

— Получается, что вам, раз гражданина Балмашова здесь не бывает. А потом я переговорю с вашей сотрудницей, той, что наверху.

— Марина ничего про это не знает, – сказал Тихомиров. – Здесь никто ничего не знает. Андрей просил не говорить никому.

— То есть скрыть факт нападения?

— Он не хотел огласки. Он и жене ничего не сказал, точнее, соврал, что просто поскользнулся на берегу. Она больна, ей не нужны лишние переживания. А Марина, она и так все принимает чересчур близко к сердцу. Андрей ее просто пожалел. Так о чем ваши вопросы? Вы, пожалуйста, садитесь.

— Куда? – кротко спросила Катя.

Он оглядел зал.

— Да, действительно, куда… Этого мы для клиентов и не предусмотрели… Вот сюда, пожалуйста. – Он снял с дубового табурета тяжелую керамическую вазу, полную нежно-сиреневых цветов совершенно фантастического вида. – Прошу покорно.

— А что это за цветы? – Катя не смогла скрыть своего восхищения.

— Это геликония, только вчера из Голландии самолетом доставили.

— Вы давно знаете Балмашова? – Катя начала задавать вопросы. Назвался груздем, полезай… одним словом, лезь туда, не знаю куда. Собственно, зачем она вмешивается? И в чем вообще дело? Ни в чем. Нет ни заявления, ни возбужденного дела, ни даже материала предварительной проверки. Так, одни слова, лихорадочные эмоции – «меня хотели убить», «страх… ужас смерти».