Джон Гришэм - Апелляция

— Голоса разделились как четыре к четырем, и все продолжают ругаться. Каллиган и компания очень переживают насчет вашего голоса. Макэлвайн и его сторонники не скрывают любопытства. И все ждут и следят друг за другом.

— Они думают, что я их подведу?

— Никто ничего не знает. Они полагают, что вы сейчас сильно напряжены, и ходят слухи о вашем катарсисе и перебежке на другую сторону из-за того, что случилось.

— Пусть болтают. Я подожду с делом Бейкер и вердиктом по дому престарелых.

— Вы рассматриваете возможность того, чтобы поддержать эти вердикты? — поинтересовался другой секретарь.

Рон уже понял, что большинство судебных сплетен придумываются и разносятся клерками, причем всеми без исключения.

— Не знаю, — сказал он и через тридцать минут уже был в больнице.

Восемь дней спустя, в дождливое воскресное утро Джоша Фиска перенесли в «скорую помощь» для транспортировки в Брукхейвен. Там его должны были положить в больницу в пяти минутах ходьбы от дома. Еще около недели врачи собирались за ним наблюдать, а затем, если все сложится удачно, выписать.

Дорин поехала вместе с ним на машине «скорой помощи».

Рон отправился в Дом суда Гартина и поднялся в кабинет на четвертом этаже. Казалось, в суде никого не было, именно этого он и хотел. Он в третий или четвертый раз прочитал заключение Каллигана в поддержку отмены вердикта по делу Бейкер против «Крейн кемикл», и если раньше он был полностью с ним согласен, то теперь засомневался. Заключение было словно написано от руки Джареда Кертина. Каллиган придрался почти ко всем свидетельским показаниям экспертов, данным на процессе Бейкер. Он раскритиковал судью Харрисона за то, что тот принял к учету большинство из них. В весьма резких выражениях он осудил эксперта, связавшего канцерогенные побочные продукты производства с раковыми заболеваниями, назвав его умозаключения «в лучшем случае спекулятивными». Он требовал применения нереальных стандартов, требующих явных доказательств того, что токсины в бауморской воде стали причиной рака, убившего Пита и Чеда Бейкеров. Как всегда, он был возмущен вопиющим размером компенсации и обвинил во всем юристов Бейкер, создавших неподобающее напряжение, которое повлияло на присяжных.

Рон вновь прочитал заключение Макэлвайна, и оно тоже предстало перед ним теперь совсем в ином свете.

Настало время проголосовать, принять собственное решение, а у него на это просто не хватало духу. Он устал от этого дела, устал от вечного давления, устал от злости, которую испытывал из-за того, что стал пешкой в руках могущественных людей и не догадался об этом вовремя. Его измотали мучения Джоша, и он хотел просто пойти домой. Он не испытывал уверенности в том, что может поступить правильно, и теперь уже не знал, что будет правильным в таком случае. Рон молился до полного изнеможения. Он пытался объяснить причину своих опасений Дорин, но она была точно так же растеряна и расстроена.

Если он отклонит вердикт, то обманет истинные чувства. Но его чувства только начали меняться, разве нет? Как может он, беспристрастный законовед, вдруг перебежать на другую сторону из-за трагедии собственной семьи?

Если он поддержит вердикт, то предаст тех, кто избрал его. Пятьдесят три процента людей проголосовали за Рона Фиска потому, что поверили в его избирательную программу. Или нет? Быть может, они проголосовали за него потому, что у него была хорошая реклама?

Будет ли справедливо по отношению ко всем маленьким Ааронам, если вдруг Рон в порыве эгоизма изменит свою судейскую философию из-за собственного сына?

Он ненавидел задавать себе эти вопросы, которые нещадно его изводили. Он бродил по кабинету в еще большем смятении, чем когда-либо, и уже собирался снова уйти. Просто беги, говорил он себе. Но он устал бегать, бродить и разговаривать со стенами.

В конце концов Рон напечатал заключение: «Я поддерживаю и разделяю мнение судьи Каллигана, испытывая при этом серьезные опасения. Этот суд при моем участии и в особенности вследствие моего вступления в должность быстро превратился в слепого защитника тех, кто желает урезать размеры компенсаций по всем искам в отношении личного ущерба. Это весьма опасный курс».

По делу о доме престарелых он тоже напечатал заключение: «Я поддерживаю заключение судьи Олбриттона и одобряю вердикт, принятый Окружным судом Уэбстера. Действия персонала дома престарелых выходят далеко за рамки стандартов, установленных законодательством».

Затем он напечатал заявление для суда, в котором значилось: «В течение следующих тридцати дней я буду в отпуске и не смогу заниматься судебными делами. Мое присутствие необходимо дома».

Верховный суд Миссисипи публикует решения на веб-сайте в полдень каждый четверг.

И каждый четверг множество юристов либо сами нервно сидели перед компьютерами, либо просили кого-то сделать это за них. Джаред Кертин оставил на дежурстве одного из младших юристов. Стерлинг Бинц то и дело заходил на сайт при помощи смартфона, независимо от того, в какой точке мира находился. Ф.Клайд Хардин, далекий от высоких технологий, сидел взаперти в темном кабинете, выпивал, как всегда в обед, и ждал. Все юристы-судебники, ведущие дела в Бауморе, следили за происходящим.

Волнение передалось и некоторым неюристам. Тони Закари и Барри Райнхарт договорились созвониться, когда обнародуют мнения. Карл Трюдо каждую неделю считал минуты. В нижнем Манхэттене и в даунтауне десятки аналитиков мониторили веб-сайт. Денни Отт с женой ели бутерброды в кабинете в церкви. Ведь в доме священника не было компьютера.

Но нигде этого магического часа не ждали и не боялись так, как в жалком офисе фирмы «Пейтон энд Пейтон». Все сотрудники собрались в «бункере» за вечно заваленным бумагами рабочим столом и обедали, пока Шерман неотрывно смотрел на экран ноутбука. В первый четверг мая в 12.15 он объявил:

— Вот оно.

Еду тут же оставили без внимания. Воздух стал словно разреженным, и они едва могли дышать. Уэс не хотел смотреть на Мэри-Грейс, а она не желала смотреть на него. На самом деле все в комнате старались не встречаться взглядами.

— Заключение написано судьей Арлоном Каллиганом, — продолжил Шерман. — Я кратко пробегусь по нему. Пять страниц, десять страниц, пятнадцать страниц, так, давайте посмотрим, заключение большинства составляет двадцать пять страниц, к нему присоединяются Романо, Бейтман, Росс, Фиск. Вердикт отменен без права на обжалование. В отношении ответчика «Крейн кемикл» принято окончательное решение. Романо соглашается с мнением большинства и, как всегда, пишет полную чушь. Фиск поддерживает их кратким заключением. — Последовала пауза, пока он пролистывал мышью страницы. — Далее следует возражение судьи Макэлвайна на двенадцать страниц, которое поддерживает Олбриттон. Это все, что я хотел знать. Теперь как минимум месяц не буду читать это дерьмо. — Он встал и вышел из помещения.