Питер Джеймс - Пророчество

За окном пролетела птица, ее тень скользнула по стене. Полная тишина обрушилась на девушку. Половица скрипнула под ногой, и она постаралась ступать осторожнее, чтобы Эдвард не услышал.

Платок лежал под столом. Фрэнни подняла его и отряхнула. Гнетущая комната, подумала она, представив, как мальчик играет здесь один. На глаза ей попалась лошадка-качалка, вероятно, еще времен королевы Виктории. Игрушка, наверное, находилась тут многие годы, и с ней играли поколения юных Халкинов. Оливер. Отец Оливера…

Она подошла к книжным полкам и взглянула на корешки книг. Вильям. Дженнингс. «Знаменитая пятерка». Бигглс. [8] Вильям – английский школьник, герой примерно 40 книг Ричмел Кромптон, вышедших между 1922 и 1970 гг. Дженнингс – герой «Школьных историй» Энтони Бакериджа. «Знаменитая пятерка» – четверо детей и собака, герои чрезвычайно популярной серии детских книг Энид Блитон, первая из которых появилась в 1942 г. Бигглс – майор Джеймс Бигглсуорт, храбрый английский летчик, детектив и искатель приключений из многочисленных романов У.Э. Джонса (публиковались между 1930 и 1970 гг.). Старые книги, с порванными обложками, а некоторые и вообще без них. Кое-что из этого она и сама любила читать: сказки братьев Гримм, «Шпрувельпетер», ежегодник «Орел» и «Большая пирушка». [9] Шпрувельпетер («Неряха Петер») – вечно растрепанный, чумазый и непослушный мальчишка, герой одноименной книги немецкого врача и писателя Генриха Гофмана, вышедшей в 1845 г. Это назидательные истории для малышей от 3 до 6 лет, на которых воспитывались многие поколения детей. «Орел» и «Большая пирушка» – детские комиксы. Фрэнни заметила фотоальбом и вытащила его.

Он был тяжелый, она положила альбом на теннисный стол и открыла. На первой странице была цветная фотография голого младенца, который лежал на спине, раскинув ноги и руки. «Эдвард. 2 дня», – гласила подпись под снимком, сделанная от руки черными чернилами.

Фрэнни перевернула страницу из плотной бумаги. Она увидела несколько сделанных в больнице фотографий матери Эдварда, державшей малыша на руках. Девушка была зачарована Сарой Генриеттой Луизой, тогда еще совсем молодой, ее фотографии она уже видела в кухне. Фрэнни отметила ту же манеру держаться, те же классические черты, в сравнении с которыми, подумала девушка, ее собственная внешность довольно сильно проигрывала. Ей снова пришло в голову, что Оливер мог пригласить ее не потому, что она нравилась. Она листала страницы, наблюдая, как Эдвард подрастает. Фрэнни тщательно изучала снимки, пытаясь уловить выражение его лица, найти разгадку его странного поведения. И не нашла ничего.

Перевернув последнюю страницу, она обнаружила вложенную в альбом газетную вырезку. Заинтересовавшись, Фрэнни развернула ее. Это была страница «Мид-Суссекс таймс» от 10 августа 1991 года. Статья в середине полосы была обведена красным карандашом. Заголовок гласил:

«Житель Суссекса застрелен во время уличного инцидента в Америке».

Она начала читать.

«Житель Суссекса, проводя свой отпуск в Америке, был застрелен уличным грабителем.

Джонатан Маунтджой, 25 лет, эксперт по керамике на аукционе „Сотби“, покинул свой дом на Хайт-стрит в Кэкфилде в прошлую пятницу, уезжая в долгожданный отпуск.

Соседи потрясены случившимся. „Это был тихий, скромный молодой человек, который и мухи не обидит“, – сказала его соседка Энн Уилсон.

Представитель департамента полиции Вашингтона заявил: „Это особо жестокое преступление, совершенное против безоружного туриста. Мы активно ищем нападавшего“».

Фрэнни остановилась и начала читать с начала, чтобы убедиться, что глаза ее не обманывают. Джонатан Маунтджой. Но ошибки быть не могло: это была его фотография, сделанная, видимо, в то время, когда они учились в университете, а может быть, и позже, но только он совсем не изменился. Серьезное лицо, выступающие скулы и коротко стриженные темные волосы. Хорошее лицо. Соседи были правы, он был прекрасным молодым человеком, несмотря на то, что все время, казалось, витал в облаках.

Она вспомнила, как прошлым вечером в ресторане Себ Холланд сообщил ей о смерти Джонатана. Смутное беспокойство зашевелилось в ней, когда она вспомнила, как Эдвард просматривал газеты на кухне, словно что-то искал. Не он ли это вырезал? Или Оливер, подумав, что статья заинтересует ее? Буквы расплывались перед глазами, мысли путались в голове. Какой смысл был Оливеру вырезать эту заметку? Он мог показать ее Фрэнни, если бы случайно наткнулся в газете, но, конечно, не стал бы прятать ее в альбом фотографий своего сына. Тем более что статья была почти трехнедельной давности.

Фрэнни снова сложила вырезку, положила на место и поставила альбом на полку. Потом решила принять ванну, надеясь, что, когда она закончит, Оливер уже придет.

Она быстро приняла ванну, потом причесалась, с трудом приведя в порядок спутанные пряди. Темно-оливковые глаза смотрели на нее из зеркала. Испуганные глаза. Фрэнни не отрывала взгляд от отражавшейся в зеркале закрытой двери позади нее. Может, Джонатан Маунтджой был родственником Халкинов? Кузен? Но почему тогда Оливер сразу не сказал об этом?

А может, это было просто совпадение. Так ведь иногда случается. Она вспомнила слова Оливера. Я не люблю совпадений. Не уверен, что бывают ничего не значащие совпадения.

Она обмахнула пуховкой блестевший нос. Кто-то боится пауков; кто-то – полетов по воздуху, темноты, числа тринадцать – все чего-то боятся. Оливер Халкин боится совпадений. Но это не значит, что и ей надо бояться.

Как Фрэнни и рассчитывала, Оливер уже ждал ее на кухне. Капитан Кирк спокойно спал на полу возле плиты.

– Эдвард наконец отпустил тебя? – подмигнул ей Оливер.

– Только что.

– Сочувствую – ты попала к нему в плен.

– Мы с ним неплохо провели время. – Она замялась, желая расспросить его насчет странного молчания Эдварда, но не знала, как это сделать потактичнее.

– Чаю или чего-нибудь покрепче?

– Пожалуй, чаю. – Ее взгляд упал на сушилку для посуды из нержавеющей стали, и она сглотнула, вспомнив лежавшие здесь несколько часов назад отрезанные пальцы и окровавленное полотенце.

– Простой или «Эрл Грей»?

– «Эрл Грей», пожалуйста. – Она посмотрела ему в глаза. – Тебе что-нибудь говорит имя Джонатан Маунтджой?

– Джонатан Маунтджой? – Он вытащил пакетик чая из жестянки, опустил его в чашку и залил кипятком из тяжелого чайника. – Джонатан Маунтджой, – повторил он, слегка нахмурившись. – По-моему, я слышал это имя.

– Прошлый вечер, – напомнила она.

– А! Это имя того парня – твоего друга, застреленного грабителем?

– Да. – Определить что-либо по его тону было невозможно.