Питер Джеймс - Пророчество

Быстрее. Пожалуйста, двигайся. Ради бога, быстрее.

Ее разум и тело словно блокировало, подобно колесам «ренджровера». Пассажир. Машина накренилась влево, резко дернулась, и визг внезапно оборвался – шины заскользили по траве. Мгновение она катилась в полной тишине, даже мотор молчал. «Ренджровер» проскочил мимо автобусной остановки и врезался в живую изгородь. Сучья, ломаясь, как град, застучали по лобовому стеклу. Затем машина наклонилась вперед, все еще скользя, рессоры треснули, и она выскочила на мягкую землю вспаханного поля. Несколько грачей снялись с места, и потревоженный фазан, в панике захлопав крыльями, поднялся в воздух. Автомобиль снова подпрыгнул и развернулся по дуге вправо, словно попав в гигантскую колею.

Когда Фрэнни открыла глаза, на панели горел красный свет. Она ощупала себя, затем вновь посмотрела в зеркало и повернулась. Никого. Эдварда в машине не было. Пустое заднее сиденье.

Что-то мерно щелкало. Мотор заглох, поняла Фрэнни. Она открыла дверцу и высунулась наружу, глядя назад. В живой изгороди зияла широкая рваная дыра, сквозь которую виднелся черный асфальт дороги. До нее донесся затихающий рев грузовика, характерный при переключении скоростей; он удалялся, затем исчез. И снова лишь монотонное тиканье топливного насоса.

Она огляделась, чувствуя себя по-дурацки, и захлопнула дверцу. Что-то текло по запястью. Ладони намокли от пота. Фрэнни вытерла их о джинсы и повернула ключ зажигания. Машина дернулась и замерла. Фрэнни выжала сцепление и, поставив автомобиль на нейтральную передачу, сделала новую попытку. Мотор совершил несколько оборотов, но не завелся. Ну давай же, пожалуйста! Она с силой снова повернула ключ, медленно нажимая на газ, и стартер застучал. Голубоватый бензиновый дымок поплыл мимо окон. Фрэнни включила первую передачу и медленно отпустила сцепление.

Колеса забуксовали, и по днищу забарабанили комья грязи и камни. Машину потащило вбок. Фрэнни остановилась. Думай. Она знала, что должна суметь выбраться. Однажды на раскопках их «лендровер» увяз по брюхо в песке. Тогда водитель сделал что-то с коробкой передач, и они сдвинулись с места. Она поглядела на нее и у самого основания рычага заметила маленькую ручку. Белые выцветшие буквы гласили: «Дифф. откл.». Рядом была прикреплена пластмассовая табличка с инструкцией. Фрэнни потянула ручку, передвинула рычаг переключения передач и снова попыталась отпустить сцепление.

«Ренджровер» опять понесло боком; она прибавила газу, и вдруг машина поползла вперед. Развернувшись по широкой дуге к пробоине в изгороди, Фрэнни проехала сквозь нее и остановилась. Глубокие коричневые борозды пролегли там, где блокированные колеса содрали траву. Боковое зеркало расплющилось о дверцу, но это меньше всего волновало Фрэнни.

Она виновато посмотрела на дыру в живой изгороди и еще раз оглядела дорогу. Никого не видно. Оливер наверняка знает фермера, которому принадлежит эта земля; она позвонит ему и заплатит за ущерб. Фрэнни еще раз повернула голову и уставилась на пустое заднее сиденье. Она отстегнула ремень, встала на колени на сиденье и заглянула назад, чтобы убедиться: несколько поводков лежали на коврике на полу, пожеванная туфля времен Капитана Кирка, баллончик антифриза и обрывок обертки от шоколада. Эдварда не было. Она села. Ей всего лишь показалось. Она едва не разбилась.

Она медленно двинулась вперед и выехала на дорогу. И вот тут ее затрясло.

Фрэнни свернула в ворота с драконами на колоннах, миновала указатель «Местон-Холл открыт сегодня для осмотра с 10.00 до 17.00» и въехала под арку, стрелки часов на которой показывали 1.25.

Она притормозила, пропуская беспорядочно бродивших посетителей. Женщина в фирменной футболке заученно улыбнулась ей. Фрэнни проехала по посыпанной гравием дорожке вдоль дома и остановилась.

Фрэнни вылезла и осмотрела перед «ренджровера». Колеса были покрыты грязью, в радиаторной решетке застряли ветки с листьями. Все это она поспешно повытаскивала и свалила в старое кострище на заднем дворе.

Обогнув крыло дома, направляясь к входной двери, Фрэнни различила вдалеке приглушенный хлопок, а затем рев, сменившийся равномерным гулом. Фрэнни подумала, что уже слышала что-то подобное на прошлой неделе, и вспомнила: самолет Оливера. Хорошо. Это могло означать, что он еще не вернулся.

Она с тяжелым стуком захлопнула за собой дубовую дверь, все еще дрожа от страха, и стала размышлять, стоит ли говорить Оливеру про аварию. Нанесенный ущерб все еще волновал ее.

Фрэнни позвала: «Хэлло!» – но не получила ответа. В воздухе медленно дрейфовали пылинки; с написанной маслом картины на противоположной стене смотрел глаз мертвого фазана. Она направилась в кухню; на столе, накрытом на пять человек, стоял салат с ветчиной и рядом лежала записка от миссис Бикбейн, в которой сообщалось, что печеная картошка в духовке.

Фрэнни рухнула на ветхий диван, но скатившаяся на пол резиновая кость снова напоминала ей о том, что Эдвард называл «плохими вещами». Она мысленно перебирала события: газетная вырезка о смерти Джонатана Маунтджоя, найденная в детской. Потом стеклянная витрина с книгой, написанной на человеческой коже. «Малефакориум», или как ее там. Она задумалась, не лежит ли на семье Халкин проклятие, которое могло бы, например, обусловить насильственную смерть жены Оливера. И если это так, не окажется ли она следующей, за то, что посмела полюбить его?

Деклан О'Хейр сказал, что род Халкинов упоминается в нескольких книгах, и она всю неделю собиралась сходить в библиотеку Британского музея, но так и не выбрала времени. Теперь Фрэнни прошла по коридору через холл к величественной, обшитой панелями двери кабинета-библиотеки Оливера.

Внутри было сыро и прохладно, будто комнату никогда не топили, и стоял запах старой кожи и истлевшей бумаги. Небо потемнело, в окно Фрэнни увидела надвигающиеся тучи. Она оглядела листы, исписанные математическими расчетами, стол, таблицы с непонятными значками на стене, потом просмотрела названия книг на полках, не зная, с чего начать.

Уинстон Черчилль, «История Второй мировой войны». «Кентерберийские рассказы». Уолтер Пейтер, «Очерки истории Ренессанса». Тома и тома военной истории, политической истории, биографий. Целый раздел, посвященный математике, и несколько книг по нумерологии. Поколебавшись, Фрэнни подошла к таблицам на стене. Числа, алгебраические уравнения; она заметила число двадцать шесть, обведенное несколькими концентрическими окружностями. Но, когда наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть его, раздался электронный писк и на стол упала тень. Фрэнни в испуге повернулась, едва не сбив Эдварда с ног. Он стоял прямо позади нее.