Филипп Марголин - Дикое правосудие

Аманда смотрела, как отец идет по проходу, выходит в коридор и возвращается с грузным лысым человеком. Фред Скофилд нахмурился, а Боб Васкес стал пепельно-серым.

– Пожалуйста, сообщите суду, как вас зовут, – сказал судебный пристав, после того как свидетеля привели к присяге.

– Артур Уэйн Прочаска.

– Мистер Прочаска, чем вы занимаетесь?

– Я менеджер в двух барах в Портленде.

– Один из этих баров таверна «Повстанец», верно?

– Да.

– Мистер Прочаска, – спросил Франк, – знаете ли вы офицера полиции по имени Роберт Васкес?

– Конечно, я знаю Бобби.

– Вы можете указать на него?

Прочаска ухмыльнулся и показал пальцем прямо на Васкеса:

– Он вон тот симпатичный парень, который сидит за окружным прокурором.

– Когда в последний раз вы разговаривали с полицейским Васкесом?

Прочаска на мгновение задумался.

– Мы встретились в таверне «Повстанец» в тот день, когда он нашел эти головы. Днем. Я прочитал про эти головы на следующий день в газете.

– Зачем вы в тот день встречались с полицейским Васкесом?

– Он меня позвал, – пожал плечами Прочаска. – У меня не было особых дел, вот я и согласился.

– Объяснил ли вам полицейский Васкес, зачем он хотел вас видеть?

– Ну да. Он сказал, что мой друг продал какому-то доктору кокаин. Я сказал Бобби, что ничего об этом не знаю. Если честно, то я жутко разозлился, что он предложил мне крысятничать на моего друга.

– Тот доктор, о котором он вас спрашивал, был Винсент Кардони?

– Точно. Именно этот парень. Кардони.

– Вы знаете доктора Кардони?

– Никогда о нем не слышал, пока Бобби не заикнулся.

– Вы сказали об этом полицейскому Васкесу?

– Да.

– Полицейский Васкес не пытался каким-то образом вас подкупить?

– Не знаю, можно ли это назвать подкупом. Полицейские так поступают постоянно. Знаете, они вас на чем-то ловят, потом обещают облегчить вашу участь, если согласишься оговорить кого-нибудь.

– Пытался ли полицейский Васкес договориться с вами на схожих условиях?

– Да. Мне было предъявлено обвинение в хранении наркотиков с целью продажи. Он пообещал потолковать с федералами, если я расскажу ему о докторе. Только я не мог, я ведь его не знал.

– Мистер Прочаска, полицейский Васкес рассказал под присягой о разговоре, который якобы состоялся между вами в тот день, когда он обнаружил головы мертвых женщин. Кто-нибудь присутствовал при вашем разговоре с полицейским Васкесом?

– Нет.

– Мистер Васкес дал показания, что человек, с которым он разговаривал, сказал, что доктор Кардони купил два килограмма кокаина у кого-то из его знакомых. Предположительно доктор Кардони прятал кокаин в горном доме в округе Милтон и намеревался его продать в тот же день. Вы не припомните, говорили ли вы нечто подобное офицеру Васкесу?

Прочаска рассмеялся:

– Догадываюсь, что Бобби застали со спущенными штанами, когда он вломился в дом, вот он все это и придумал.

– Возражаю, ваша честь, – сказал Скофилд. – Сплошные предположения. Прошу не разрешать отвечать на этот вопрос.

– Возражение принимается, – сказал Броди. Он явно злился. Резким тоном он велел Прочаске ограничиться только ответом на заданный вопрос.

– Мистер Прочаска, вы отрицаете, что сообщали полицейскому Васкесу информацию относительно доктора Кардони?

– Да, абсолютно. Вот почему я согласился свидетельствовать. Не хочу, чтобы кто-то распространял обо мне всякое вранье.

– Свидетель в вашем распоряжении, мистер Скофилд.

Зло сжав губы в тонкую линию, Фред Скофилд рассматривал Арта Прочаску. Репутация торговца наркотиками была широко известна, и ему не терпелось добраться до него.

– Вас когда-нибудь приговаривали к сроку за преступление, мистер Прочаска? – спокойно спросил он.

– Да, несколько раз. Но не в последнее время.

– Не хотите ли рассказать судье Броди вашу криминальную биографию?

– Ладно. Значит, так. Дважды за нападение. Просидел в тюрьме два года. Было еще дело с наркотиками. Меня несколько раз арестовывали, но доказать ничего не смогли, кроме одного случая. За это я просидел несколько лет.

– Мистер Прочаска, вы являетесь правой рукой Мартина Брича, известного наркобарона, верно? Его исполнитель?

– Мартин – мой партнер по бизнесу. Насчет остального ничего не могу сказать.

– У мистера Брича репутация человека, который убивает всех, кто на него доносит, правильно?

– Никогда ничего подобного не видел.

– Если бы вы признались, что донесли на мистера Брича, вы подверглись бы такому же риску, верно?

– Я никогда не сделал бы ничего подобного. Я в это не верю.

– Даже ради того, чтобы спасти себя от пятнадцати лет тюрьмы?

– Нет, сэр. К тому же эти обвинения будут сняты.

– Но вы об этом не знали, когда офицер Васкес обратился к вам?

– У меня были соответствующие подозрения, – ответил Прочаска, ехидно улыбаясь.

– Верно ли, что вы подтвердили бы информацию, полученную полицейским Васкесом, но боитесь в этом признаться, потому что вас могут убить?

– Слушайте, я могу доказать, что он врет.

Скофилд побледнел.

– Каким образом?

– Вы считаете, что я такой придурок, что буду встречаться с копом и не подстрахуюсь? Мы с Бобби толковали в мужском сортире, где у меня имелось специальное оборудование. Я записал весь разговор.

Скофилд повернулся к Васкесу. Полицейский выглядел больным и подавленным. Франк вскочил на ноги, в руке он держал кассету. Он с нетерпением ждал этого момента.

– У меня имеется запись разговора, ваша честь. Мне кажется, нам стоит ее послушать и таким образом решить спор между свидетелями.

– Возражаю, ваша честь, – сказал Скофилд. Его голос дрожал.

– На каком основании? – сердито спросил судья.

– Гм, ну… Если такая запись имеется, она была сделана тайно, в нарушение закона штата Орегон.

Броди с ненавистью смотрел на окружного прокурора.

– Мистер Скофилд, это ваш вопрос открыл дверь для этого вещественного доказательства. И вот что я еще вам скажу. Если кто-то в этом зале врет, я хочу об этом знать. Мне плевать, пусть эту запись сделали иракские террористы. Мы прослушаем ее прямо сейчас. Ставьте пленку, мистер Джаффе.

Франк поставил кассету в мощный магнитофон, который он привез с собой из Портленда. Когда он нажал кнопку «плэй», все в зале услышали, как захлопнулась дверь и последовал шум борьбы. Затем раздался голос Бобби Васкеса:

– Давненько не виделись, Арт.

Пленка продолжала крутиться. Когда Прочаска не принял предложение Васкеса помочь ему с федеральными обвинениями, глаза судьи сузились. Он бросил испепеляющий взгляд на Васкеса. Затем Прочаска заявил, что он знать не знает Винсента Кардони и отказался говорить о Мартине Бриче. Пленка докрутилась только до половины, но судья уже был в ярости. Скофилд имел такой вид, будто перед ним разорвалась бомба. Бобби смотрел на ноги. Винсент Кардони торжествующе улыбался.