Рут Ренделл - Убийство в стиле психо

В комнату вошла Дора, составила с подноса пиво и бокалы с вином.

– Ты бы хоть отца пожалела.

– Но, пап, сначала они хотели устроить акцию на базе в Майрингфорде, а я отказалась, потому что это ваш участок. Так что я подумала о тебе. Но, так или иначе, я должна была это сделать, понимаешь?

– Не строй из себя Антигону, – рассердился Вексфорд. – Или Беньяна, это тебе не игрушки. И что значит «должна»? Оттого, что вы порежете забор на старой авиабазе, никто не отменит ядерное оружие. Я и сам не в восторге от военных, даже побаиваюсь их. Когда вы с Сильвией были маленькими, мы тряслись за вас, боялись, что начнется война. Я прекрасно понимаю, что сорок пять лет мира войны не отменяет. Но вы нашли глупый способ воздействовать на правительство.

– Я и сама это понимаю. Но что мы еще можем? – воскликнула Шейла. – Да, они сократили количество крылатых ракет, но это ничего не меняет. Они избавились всего от десяти процентов мировых запасов оружия. У нас есть и другой вариант: сложить крылышки и предаться унынию.

– Скажи еще: «Дабы зло восторжествовало, достаточно, чтобы хорошие люди сидели сложа руки». [3] Изречение Мартина Арчера Джона Портера (1910), английского биохимика, члена Лондонского королевского общества.

– Замечательная идея, – вмешалась Дора. – Если объявят о ядерном ударе, у нас будет ровно десять минут порадоваться, что мы не страусы.

Шейла молча выпрямилась на стуле, а потом тихо произнесла:

– Любой человек должен быть против ядерного оружия. Это вроде аксиомы. Как и то, что млекопитающие сосут молоко матери и что у насекомых шесть ног. Человек – это существо, которое боится ядерного оружия, отвергает его и пытается от него избавиться. Это зло, дьявол, Антихрист, ведущие нас в ад.

Кто-то позвонил Шейле, и она вышла в соседнюю комнату.

– С ней бесполезно спорить, – сказал Вексфорд жене.

– Шейла твердит, что Эндрю – правый, – вздохнула Дора. – Что у него нет своего внутреннего мира, он – капиталист.

– Как будто она не знала, что Эндрю капиталист.

– Она его больше не любит, в этом все дело.

– Идеализм чистейшей воды. Любовь просто так не исчезает. Чуть что – разводятся, а потом наступают на те же самые грабли. Кстати, ты меня еще не разлюбила?

– Дорогой, ты же знаешь, как я тебя обожаю. Ты мой муж, я без тебя пропаду, и…

– Вот-вот, – рассмеялся Вексфорд и отправился на кухню за новой банкой пива.

Обычно Шейла не оставалась ночевать. Она приехала в четыре, посидит часов до девяти и вернется в Лондон, отсюда до ее дома меньше часа езды. Но, поговорив по телефону, Шейла передумала и вернулась в комнату, довольная и счастливая.

– Если вы не возражаете, я останусь до утра, а может, и до обеда.

Маленькая избалованная хитрюга – знает, как подлизаться к родителям.

– Только мама готовит такой ростбиф и йоркширский пудинг.

Вексфорд подумал, что вопрос о том, где Шейла сейчас живет, вряд ли можно расценить как вмешательство в личную жизнь, но сказал только:

– Мне нравится ваш дом в Хэмпстеде.

– Я должна была переехать. Я не могу жить в Дауншир-Хилл, в доме Эндрю, купленном на его деньги. Говорят, сейчас он стоит около двух миллионов. Так что я съехала оттуда. – Шейла сидела на ковре, обхватив руками колени. – Мне, конечно, такой дом не потянуть, поэтому я сняла квартиру в Блумсбери, на Корам-Филдс. Очень милая квартирка, тебе понравится, – улыбнулась она.

Дора листала телепрограмму.

– Скоро начнется «Леди Одли», я не пропускаю ни серии. Если не хочешь смотреть, я постелю тебе.

– Мам, я уже насмотрелась. Но могу посидеть с тобой. Только отгоню машину от гаража и поставлю на место папину. Ты не обидишься, если я чуть-чуть опоздаю?

– Я сам все сделаю, – сказал Вексфорд. – Ваше кино начнется через пять минут. Шейла, давай ключи.

Она достала из кармана джинсов ключи и протянула отцу.

Дора включила телевизор. Вексфорд вышел на улицу. Въезд в гараж слегка узковат для его машины, так что он вовсе не из альтруизма решил это сделать, просто Шейла может поцарапать его новенький «монтего». На улице темно и тихо, желтые пятна фонарей мерцают в тумане. Справа от дома – чужой незастроенный участок, отгороженный проволочным забором. После вчерашнего урагана часть изгороди завалилась прямо на клумбу. На лужайке перед домом – голое вишневое дерево с несколькими замерзшими листьями. Повсюду на земле – влажная темная листва, на один из кирпичных столбиков кто-то положил перчатку. На улице ни души. Сквозь эркерное окно дома Вексфордов светится голубой экран телевизора, который загораживает собой Шейла, переключая программы.

Дочь не заперла свой «порш». Вексфорд открыл дверцу и сел в машину. Он, конечно, не может указывать дочери, но его «монтего» и дешевле, и оснащен автоматической коробкой передач. Инспектор ездил на новой машине всего полгода и уже отвык от педали сцепления и рычага переключения скоростей. Вексфорд не заметил, что рычаг не отжат, и, когда включил зажигание, машина дернулась, как норовистая лошадь. Хорош водитель, ухмыльнулся Вексфорд. Еще немного, и врезался бы в гараж. Он снова включил зажигание, отжал педаль и переключился на задний ход. Откуда взялось это странное, необъяснимое чувство? Обостренное восприятие собственного тела и окружающего мира, словно в вены впрыснули живительный эликсир. Только что он чувствовал себя разбитым, а теперь играет каждая мышца. И одновременно пронзила ясная, как день, мысль. Все произошло в доли секунды. Кажется, Вексфорд уловил какой-то звук, что-то вроде тиканья. А может, это кровь билась в висках? Дав задний ход, Вексфорд неожиданно для самого себя вдруг распахнул дверь, выпрыгнул из машины и распластался на земле. Почти одновременно с этим раздался страшный грохот, землетрясение, взрыв.

Все это произошло синхронно – и падение на землю, и взрыв, и резкая ослепляющая боль, когда инспектор ударился головой обо что-то холодное и твердое.

Дороти Сандерс увезли домой. Бёрден не мог решить, отправиться ему к теще в Майрингфорд или нет: когда он приедет на место, Дженни уже уложит сына спать. Как говорит Вексфорд, «эти милые сердцу мгновения, когда общаешься с трехлетним ребенком. Они так похожи друг на друга и такие разные. Что-то лопочут, капризничают и хотят, чтобы им потакали. Они хитрые, эти малыши, а шума от них – не приведи господь». Конечно, Дженни обрадуется, но дом сейчас полон родственников.

Подумав минут десять, Бёрден решил отправиться к Сандерсам. Наверняка Клиффорд дома, такие, как он, даже по субботам сидят у маминой юбки. Так и оказалось: дверь открыл Клиффорд. Взгляд непроницаемый, лицо будто маска, черты несколько одутловатые, речь невыразительная, без особых эмоций по поводу очередного приезда полицейского. Клиффорд напомнил Бёрдену соседскую собаку – сосед, кстати, недавно переехал. Тот вечно гордился верным псом, дрессировал его. Но однажды ни с того ни с сего собака покусала ребенка.