Джеймс Роллинс - Бездна

Проклиная это досадное недоразумение, Кортес убедился в том, что в наборе имеется нужный предохранитель, и вошел в шлюзовую камеру. Обе мини-субмарины — «Персей» и «Аргус» — находились в данное время на поверхности и готовились к предстоящей на следующий день эвакуации «Нептуна»: они были извлечены из воды и тщательно проверялись. Пустая камера напоминала огромный ангар, вдоль стен которого тянулись толстые трубы.

С набором инструментов в руке Кортес направился в дальний конец камеры. На устранение поломки должно было уйти не больше пары минут.

Внезапно у него возникло ощущение, что он не один. Его охватило необъяснимое, первобытное чувство опасности. Обернувшись, он заметил за входной дверью какое-то быстрое движение, словно мимо нее промелькнула чья-то тень. Сердце ученого сдавила холодная рука страха.

— Кто тут? — крикнул он в пространство, ощупывая глазами дверь и маленькое оконце, смотревшее сюда из контрольного центра.

Никто не ответил. Никто не двинулся. Возможно, всему виной богатое воображение и расшалившиеся нервы. Он повернулся и медленно пошел дальше — настороженно, чутко прислушиваясь. Однако единственное, что он слышал, был звук его собственных шагов.

Когда Кортес дошел до дальней стены, в воздухе что-то громко лязгнуло. Он вздрогнул, резко развернулся и с ужасом увидел, что стальная герметичная дверь, через которую он вошел, теперь закрыта, а засовы задвинуты.

— Эй! — закричал он. — Я здесь! Внизу!

Ученый бросил инструменты, поправил очки и поспешил к выходу — туда, откуда только что пришел. А вдруг его по ошибке запрут здесь на всю ночь? Ведь без него остановится вся работа!

Уже находясь в середине камеры, он услышал над головой тонкое шипение. Зная «Нептун», как себя самого, он сразу понял, что это означает. Его бросило в холодный пот.

— О боже! Только не это!

Кто-то включил процесс шлюзования, и теперь в камеру под высоким давлением нагнетался воздух.

Сломя голову он кинулся к двери. Нужно подать знак, что в камере находится человек. А затем краем глаза он снова заметил какое-то движение. В смотровом окошке контрольного центра появилась голова. Кортесу было хорошо знакомо это лицо и перекошенная злобная ухмылка на нем.

Спенглер!

Все происходящее не было случайностью.

Кортес остановился как вкопанный. В ушах у него уже стучало от поднявшегося давления. Если ничего не предпринять, вскоре оно сравняется с давлением за бортом станции, а это свыше тысячи фунтов на квадратный дюйм.

Наверняка поломку подстроил сам Спенглер. Это была ловушка для того, чтобы заманить его сюда. Оставалась одна надежда: вывести из строя три оставшихся насоса, а для этого необходимо было вывернуть три предохранителя.

Кортес вновь кинулся к дальней стене и брошенному там ящику с инструментами. Давление подскочило еще выше. Ему стало трудно дышать, глаза застилала пелена. Задыхаясь, пожилой ученый рвался вперед. Но вот лопнули барабанные перепонки, и голову расколола невыносимая боль. По шее Кортеса потекла кровь.

А давление продолжало расти.

Последние метры он двигался, спотыкаясь, по инерции, не видя ничего перед собой. Потом упал на колени, хрипя и хватая ртом воздух. Он уперся в пол одной рукой, затем второй. Не в силах сопротивляться навалившейся на него чудовищной тяжести, он рухнул на пол и с трудом перевернулся на спину. Он окончательно ослеп, поскольку глазные яблоки вдавились в костяные проемы глазниц. Его пальцы судорожно скребли металлический пол, словно пытаясь прорыть спасительный выход.

Тяжесть, давящая на грудь, все увеличивалась, тело захлестнула волна невыносимой боли. Это начали ломаться ребра, превращаясь в острые ножи и дырявя легкие, которые уже не могли сокращаться.

А давление продолжало расти.

Утратив контроль над своим телом, он перестал сопротивляться. Его жена, Мария, отдала свою жизнь проекту «Нептун». Казалось логичным, что теперь «Нептун» забирает и его жизнь.

— Мария… детка… я люблю тебя…

А затем, с последним вдохом, сознание покинуло ученого, и он погрузился в черноту.

23 часа 20 минут

Сквозь узенькое оконце Дэвид смотрел на сплющенное и изломанное тело бывшего научного руководителя глубоководной станции «Нептун». Он видел, как чудовищное давление раскололо череп ученого, и из него выплеснулось мозговое вещество. Опытный подводник, Дэвид знал, что такая опасность грозит любому, кто бросает вызов глубинам и допускает затем оплошность. Но знать — это одно, а видеть собственными глазами… Дэвид отвернулся и сглотнул тошнотворный комок. Это ужасно!

— Что дальше, сэр? — спросил стоявший за контрольной панелью Рольф.

— Спустите воду в туалете.

Заместитель повиновался и включил закачку воды в шлюзовую камеру.

9 августа, 5 часов 02 минуты

Авианосец США «Хикман», Восточно - Китайское море

Адмирал Хьюстон стоял на палубе авианосца «Хикман». Солнце еще не взошло, но на воде плясали отблески далеких огней, полыхавших в южной части горизонта.

Впервые в жизни адмирал видел, как горит океан.

Решительными и точными ядерными ударами были уничтожены ракетные точки и тыловая инфраструктура ВВС, с помощью которых поддерживалась морская блокада Тайваня. Бетан, Сенкаку-Шото, Лу-Ван — названиям этих доселе никому не известных островков вскоре предстояло стать синонимами Хиросимы и Нагасаки. Американские силы уже начали продвижение вперед, чтобы окончательно смести войска противника, осуществлявшие блокаду.

Но только не «Хикман». С развороченной кормой авианосец тащился в порт Окинавы, чтобы зализывать раны. А вместе с ним — и адмирал Хьюстон, рука которого висела на перевязи. В сводках из театра военных действий он теперь числился в графе «раненые» и отправлялся на лечение. Ему чудом удалось спастись с тонущего «Гибралтара», перед тем как гибнущий корабль был добит очередным массированным ракетным ударом. Многим — не удалось. Список погибших и пропавших без вести включал тысячи, среди которых был капитан корабля и большинство офицеров. Адмирал безмолвно, словно священник во время поминальной службы, повторял имена тех, кого знал лично. А скольких он не знал?

— Сэр, вам не стоит здесь находиться, — мягко проговорил стоявший рядом лейтенант. Этот молодой офицер латиноамериканского происхождения был выделен ему в качестве помощника. — Нам всем положено оставаться в каютах.

— Не волнуйся, мы уже отошли достаточно далеко от тех широт, где стреляют.

— Но, капитан…

— Лейтенант! — повысил голос Хьюстон.

— Ясно, сэр.

Молодой человек умолк и отступил назад.

Холодный ветер забрался в наполовину расстегнутую летную куртку адмирала, и он зябко поежился. Рука на перевязи не позволяла застегнуть ее до конца, но уходить с палубы ему не хотелось. Через час, с восходом солнца, они придут на Окинаву, а оттуда адмиралу предстояло вернуться в США.