Дэн Симмонс - Зимние призраки

Теперь холодный ветер вырвался на свободу, неся с собой скверную вонь промерзшей земли, сырой запах могилы. Дейл вытянул перед собой руку с зажигалкой, блеклый свет упал вниз, в подобие туннеля фута три в ширину и около четырех футов в высоту. Волнистая красная почва и камни уходили вперед футов на двадцать пять или даже больше, там темнела грязная стена: туннель не то упирался в нее, не то поворачивал вправо.

«Не может он вот здесь и заканчиваться. Ветер же откуда-то дует», – решил Дейл.

Ему понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы взвесить все «за» и «против» и отказаться от дальнейшего исследования тоннеля. Нет, он не станет корячиться в сырой, похожей на пещеру дыре под землей. Дейл нашел на верстаке в подвале отвертку, молоток и гвозди и поставил заслонку на место: ввинтил длинные шурупы обратно в старую штукатурку, насколько это было возможно, а затем забил с десяток самых длинных гвоздей, какие ему удалось найти. Ветер продолжал толкаться и пульсировать за фанерным листом, со свистом врываться в щели.

Положив на место инструменты и вымыв руки над раковиной в подвале, Дейл задумался: «Что за чертовщина? Куда ведет этот тоннель?»

Спустя час, когда ветер стих и шум его сменился шорохом дождя вперемешку с мокрым снегом, Дейлу в полудреме вдруг вспомнилась пещера бутлегеров.

Каждое лето Дейл вместе с братом Лоренсом, с Майком, Кевином, Джимом Харленом, Бобом Маккоуном и другими городскими ребятами исследовал угодья дяди Генри и тети Лины севернее Страстного кладбища в поисках легендарной пещеры бутлегеров: чего-то среднего между пещерой с сокровищем и складом алкоголя, который, по слухам, существовал во времена сухого закона где-то неподалеку от Шестого окружного шоссе. Никто из мальчишек не знал толком, что такое сухой закон, но это не помешало им перекопать в поисках таинственной пещеры все холмы за фермой дяди Генри и тети Лины. Многие старожилы божились, утверждая, будто бутлегеры, ускользая от инспекторов налогового управления, выбирались из своей пещеры по подземному туннелю, а выход из него был прямо возле Шестого окружного. Никто из мальчишек даже отдаленно не представлял, чем занимаются инспекторы налогового управления и что это за управление такое, но слова эти звучали жутко заманчиво. К тому времени, когда в пятьдесят девятом мальчишки из Велосипедного патруля начали перекапывать земли дяди Генри и тети Лины, легенда о пещере бутлегеров превратилась в быль и обросла множеством подробностей, включая и баснословные сокровища, зарытые где-то под этими холмами, несколько погребенных там же авто времен сухого закона, сотни бочонков с виски и, вероятно, парочку мертвых бутлегеров. Ребята перелопатили тонны земли, но все их усилия оказались бесплодными.

А вот Дуэйн никогда не ходил с ними на раскопки. Дейл поначалу думал, что толстому парнишке просто лень копать, но после убедился, что на самом деле Дуэйн работал на ферме больше любого городского мальчишки. И вот как-то летом Дейл спросил, почему Дуэйн не ходит вместе с ними на поиски пещеры бутлегеров.

– А вы не там ищете, – ответил приятель.

Дейл в тот день прикатил на ферму Дуэйна в одиночестве – Лоренс лежал в постели с простудой, – и Старик велел Дейлу лезть на верхний, нагретый солнцем ярус амбара, где Дуэйн занимался тем, что чертил на стене знаки, сильно смахивающие на египетские иероглифы. Оказалось, что это и правда египетские иероглифы, Дуэйн решил поклоняться какому-то египетскому богу или богине – тогда Дейл совершенно этим не заинтересовался – и устроил под потолком амбара богатейший алтарь с черепами птиц и животных. Дейла волновали только поиски пещеры бутлегеров.

– Что ты имеешь в виду? Почему это мы ищем не там?

– И не то, что есть на самом деле – продолжал Дуэйн, обводя белой краской цепочку иероглифов, изображавших неведомых птиц, волны и странные глазки.

– Что ты имеешь в виду?

– У бутлегеров не было никакой пещеры. Они жили на одной из ферм и прокопали оттуда подземный ход. И этот подземный ход не очень длинный.

– А ты откуда знаешь? – спросил Дейл.

– Они жили на нашей ферме, – пояснил Дуэйн.

– И ты видел подземный ход?

– Я туда не ходил.

– И где же нам тогда копать?

– Да не надо вам копать. Ход начинается прямо в подвале «Веселого уголка».

– А там есть их автомобили и все остальное? А покойники?

Дуэйн засмеялся и почесал нос кисточкой.

– Вряд ли. Там все больше крысы и дерьмо. Сомневаюсь, что гангстеры сумели бы выкопать хороший подземный ход. Он должен проходить как раз там, где когда-то стоял старый сортир.

Дейл сморщил нос.

– Тогда это никакая не пещера бутлегеров. Настоящая пещера огромная, в ней машины и полно всякого добра и виски. Мы совершенно уверены, что она за ручьем на ферме дяди Генри и тети Лины.

Дуэйн пожал плечами, и на этом разговор закончился. Дейл никогда больше не расспрашивал друга о пещере.

И вот теперь, сорок лет спустя, Дейл заснул, улыбаясь пришедшему воспоминанию. Он не слышал царапанья, которое теперь вместо воя доносилось из темноты, царившей за печью, – оттуда, где находился угольный бункер.

Следующие три недели ноября Дейл наслаждался жизнью на ферме. Это была короткая передышка перед началом кошмара.

Оказалось, что все отрицательные моменты его местопребывания и ситуации в целом так или иначе оборачиваются для него в положительную сторону. Паршивая погода – было еще два теплых осенних денька, а потом снова набежали серые тучи и пошел снег – не выпускала его из дому, заставляя все глубже погружаться в себя тем непостижимым образом, который так важен для писателя. И превыше всего была работа, ради которой он и отправился в свой «творческий отпуск». Дейл пользовался моими записными книжками, чтобы уловить ощущения себя одиннадцатилетнего – в Элм-Хейвене, в лето шестидесятого. До приезда сюда он так и не сформулировал для себя самого цель, с какой пишет книгу о том лете, даже когда наконец ясно вспомнил все события, но старался сделать это с самого момента приезда в «Веселый уголок».

Поначалу отсутствие связи с внешним миром – телефона, Интернета, телевидения, – доводило его чуть ли не до головокружения. Несмотря на то что Дейл был прежде всего писателем и ученым, он привык находиться в гуще жизни. Но по мере того как дни складывались в недели, спокойствие, особенно умственное, душевное, обусловленное отсутствием электронной почты и телефонных звонков, сделалось сначала приятным дополнением к работе, а затем переросло в необходимость. Время от времени он порывался позвонить в Оук-Хилл, в Элм-Хейвен, своему агенту, дочерям, но не ощущал необходимости в этих звонках и вскоре вообще перестал думать об этом.