Луанн Райс - Ящик Пандоры

Я пыталась не отрываться от пола, но безрезультатно. Я билась и пинала воздух ногами. И потеряла сознание.

В какой-то момент мне показалось, что сквозь пелену предсмертной агонии я услышала крик снаружи, пронзительный вопль — дикий, буквально первобытный. Поэтому он оставил меня там, не доведя дело до конца? Неужели этот звук спугнул его? Или он исходил из моего собственного горла? Может быть, нападавший убежал на кухню и спрятался в доме? Или выскользнул из гаража и сбежал по тропинке вдоль пляжа? Должно быть, он посчитал, что я умерла или скоро умру.

Поднимаю глаза на потолок гаража. Одна из балок сломана, её обломки валяются на полу рядом со мной. Я понимаю, что она сломалась под моим весом, и на глазах выступают слезы. Этот старый экипажный сарай был построен в начале двадцатого столетия. Тогда же прадед Гриффина, губернатор штата Коннектикут, первый из рода Чейзов занявший политический пост, построил «коттедж» — в детстве я назвала бы его особняком. Мы живем на берегу моря, и бесчисленные сильные северо-восточные ветры и ураганы изрядно потрепали сарай. Мы уже много лет собирались его укрепить. Балка надломилась, я упала на пол и осталась в живых. Это обветшалое старое строение спасло мне жизнь.

Моя левая лодыжка сильно ушиблена и распухла, а ноги онемели. Смогу ли я пройти через задний двор, пересечь каменный мост до прибрежного болота, а оттуда сквозь густой сосновый лес добраться до безопасного места, которое мы с отцом построили вместе? Это длинный путь. Оставлю ли я за собой следы крови, которые могут «сдать» меня Гриффину? В полиции штата есть кинологическое подразделение. Гриффин позаботится о том, чтобы его прислужники послали за мной поисковых собак.

Когда меня хватятся? Будет ли у меня достаточно времени, чтобы добраться до нужного мне места, пока не заметят мое отсутствие. Меня всю трясет. Смогу ли я это сделать? А если полиция найдет меня раньше? Они преданы Гриффину. Мой муж заправляет правоохранительными органами в Коннектикуте. Он уже был человеком власти, а поддержка его кандидатуры на выборах в губернаторы дает ему еще больше влияния. Секрет, который я храню, может разрушить его карьеру. И когда правда выплывет наружу, его предвыборная кампания закончится, а люди, поддерживающие его, будут вне себя от ярости.

Вспоминаю про полученное письмо, в котором содержалось предупреждение. И почему я не послушала?

Руки болят. Я снова представляю нож, и ноги подкашиваются.

Придерживаясь за стены гаража и пошатываясь, направляюсь к полке в задней его части и достаю банку со средством для отпугивания животных — вонючей порошкообразной смесью мочи лисы, рыси и пумы, которую я когда-то приобрела, заказав по почте. Она предназначена для того, чтобы не подпускать оленей к садам, а собак держать подальше от границ наших владений. Запах хищников настораживает других животных, вызывая у них страх. Мой отец, который хорошо знал лес, рассказал мне, что у этой смеси есть и другое применение: если распространить средство в дикой природе, оно будет привлекать тех животных, чья моча использовалась для его изготовления.

Даже когда мой отец умер, мы сохранили духовную связь с помощью мифического горного льва, который, как говорят, живет глубоко в лесу, расположенном по соседству. Возможно, этот большой кот — всего лишь призрак, как и мой отец или представители племен неантиков и пекотов [1] Неантики — индейское племя, которое в ранний колониальный период жило на территории штатов Коннектикут и Род-Айленд. В результате постоянных конфликтов с английскими колонистами к 1870 году неантики были объявлены вымершим племенем. Пекоты — индейское племя, которое в XVII веке населяло большую часть территории штата Коннектикут. , которые жили здесь до нас. Но я видела отпечатки больших лап, ходила по этим следам, собирала пучки жесткой желтой шерсти для своей работы, и я видела его тень.

Мог ли тот крик, который я услышала перед тем, как должна была умереть, быть пронзительным кошачьим воплем?

Запах этой смеси собьет поисковых собак со следа. Они будут увлечены возможностью появления дикого животного; будут обнюхивать линию границы, которую я создам. Собаки не пересекут её и забудут о своем объекте преследования — обо мне. Уроки моего отца, вкупе с многолетней любовью к лесу и моими наблюдениями за поведением его обитателей, помогут мне спастись.

Нахожу в шкафу пляжное полотенце и прикладываю к ране на голове. Кровь пропитывает его насквозь, я потрясена её количеством, потому что на полу уже образовалась лужа. Сколько ее уже потеряно?

Я чувствую слабость и едва удерживаю в руках банку. Часть порошка просыпается на пол. Пытаюсь вытереть его, но от зловонного запаха меня чуть не тошнит. Когда поисковые собаки появятся здесь, они зарычат и отпрянут от этого угла. Они будут настороже еще до того, как начнут поиски.

Направляюсь к выходу и спотыкаюсь о веревку, привязанную к шее. Если узел не развязать, я могу хотя бы попробовать его разрезать. Осматриваю «Рейндж-Ровер» в поисках ножа, которым воспользовался нападавший, но не нахожу. Должно быть, он забрал его с собой.

На ржавом гвозде висят садовые ножницы, которыми я обычно обрезаю розы и гортензии. Ручки отлично ложатся в ладонь, но пользоваться ими сейчас больно. Хватит ли у меня ловкости перерезать веревку вместо артерии? Я царапаю кожу, но все же получаю победу — веревка падает на пол. Это отнимает у меня все силы, поэтому я сажусь и надеюсь, что смогу снова встать до прибытия полиции.

Полицейские участки по всему восточному Коннектикуту, которыми заправляет Гриффин, будут расследовать мое исчезновение, используя все силы при поддержке его Управления. Подозрение падет на жестоких преступников, которых Гриффин отправил в тюрьму, уж он об этом позаботится. Люди будут считать, что кто-то хотел отомстить. Детективы проверят каждого из недавно освободившихся осужденных. Они допросят семьи заключенных, которые все еще находятся за решеткой.

Мой муж созовет пресс-конференцию и заявит, что полиция поймает того, кто причинил мне вред, похитил или убил меня, затем избавился от тела. Также муж заверит, что он лично привлечет к суду этого человека и добьется справедливости для меня. Эта трагедия укрепит его имидж: государственный служащий, скорбящий муж. Я стану хэштегом: #СправедливостьДляКлэр.

Но прежде он, кто-то из его команды или кто-нибудь из его политических сторонников, которым есть что терять, найдут меня и убьют.

Объятая ужасом и изможденная, я задыхаюсь от рыданий. Я ведь любила своего мужа больше, чем кого-либо, я ведь так любила этого человека, который сейчас хотел моей смерти… У меня кружится голова, и я едва держусь на ногах. На минуту задумываюсь о том, чтобы зайти в свою студию за домом и взять письмо. Но зачем? Я проигнорировала его в самый важный момент, когда оно могло меня спасти. Пусть остается в своем тайнике. Если я умру, если никогда не вернусь, оно станет свидетельством того, что произошло.