Стефан Анхем - 10 способов умереть

Что это, неужели хлыстовая травма? Очень может быть. Это на него похоже: получить травму шеи во время езды на гребаной бамперной машинке. Он повернулся, насколько мог, и увидел довольного жизнью китайца, проезжающего мимо и улыбающегося ему самой искренней улыбкой.

Ну разумеется, желтолицый. Кто же еще это мог быть?

Это безумие. Полное безумие.

В ожидании, пока охранники из Тиволи свяжутся со своим начальством, Фабиан сидел, опустив глаза в пол, и представлял, как убегает время, течет сквозь пальцы на стол, а потом опускается на пол. Как каждая секунда, которая была на его стороне, теперь обернулась против него. Когда тысячи ничего не подозревающих посетителей прогуливались снаружи, думая, что это просто еще один прекрасный праздничный день, когда светит солнце и вращаются карусели.

Трижды он вставал и объяснял датчанам, что у них нет времени на ненужную бюрократию, что им срочно нужно вызвать больше сотрудников, и прежде всего настоящих полицейских. Он даже заставил Тувессон объяснить, насколько серьезна ситуация. Но каждый раз они просто просили его успокоиться и продолжали вести свои внутренние разговоры.

— Ну? — спросил он, когда они наконец повернулись к нему. — Вы дозвонились до него?

— К сожалению, нет, — сказал один из охранников, который достаточно хорошо говорил по-шведски. — Его дочь сегодня заканчивает школу, так что у него, похоже, отключен телефон.

— Вот как? Но тогда кто-то другой должен принимать решения вместо него. Или как? Вы же не можете игнорировать вопросы безопасности только потому, что чья-то дочь заканчивает школу?

— Успокойтесь, пожалуйста, — сказал другой и предостерегающе поднял руку.

— Нет, я не могу быть спокоен, и вы тоже не должны успокаиваться, пока мы не поймаем убийцу, который может нанести удар здесь, в парке, в любой момент.

— Ты знаешь, сколько лет парку Тиволи? — охранник развел руками. — Сто шестьдесят девять. Это значит, что мы уже больше ста лет поддерживаем в нем порядок и держим ситуацию под контролем.

— Под контролем? Тогда почему мы сидим здесь, а не находимся на территории парка на улице, чтобы патрулировать ее и пытаться арестовать преступника?

— Потому что ты ворвался на территорию парка, стал стрелять из боевого пистолета и напал на одного из наших посетителей.

— Я подозревал, что это был он, и до сих пор подозреваю.

— Да, мы это уже поняли. Но единственным, кто был вооружен из вас двоих, был ты.

Фабиан хотел было возразить, но не стал. Он все еще считал, что это был Милвох, но не был уверен на сто процентов.

— Хорошо, возможно, это был и не он, и поскольку мы не задержали его для допроса, то остается только надеяться, что правы окажетесь именно вы. Но это не меняет того, что мы должны быть готовы, когда он появится, потому что он точно появится рано или поздно. Он совершенно точно направляется сюда. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, мы понимаем, но…

— Так почему вы ничего не делаете? Почему вы просто сидите здесь? Разве вы не понимаете, что он будет убивать их одного за другим, в зависимости от того, что ему скажут кости. Детей, стариков, женщин и мужчин. Никто не будет в безопасности. Только когда он… — Фабиан со вздохом сдался.

В этом нет никакого смысла. Они перестали слушать, и, сколько бы он не отказывался это признавать, он в некотором смысле мог их понять. Все, что он говорил, звучало истерично и весьма странно, и чем больше он пытался заставить их осознать серьезность ситуации, тем более очевидным становилось то, что все это по большей части основывалось лишь на предположениях. Вопрос был в том, поверил бы он в это сам, если бы был на их месте.

— А вот и Фабиан Риск, если я не ошибаюсь, — сказал кто-то позади него.

Он обернулся и увидел входящего мужчину с натянутой улыбкой на лице.

— Всем спасибо. Дальше я сам справлюсь.

Охранники кивнули и вышли из кабинета, а мужчина тем временем сел напротив Фабиана.

— Меня зовут Ян Хеск, я из полицейского управления Копенгагена.

— Наконец-то настоящий полицейский, — сказал Фабиан. — Я не знаю, насколько вы введены в курс ситуации. Дело в том, что у нас есть подозреваемый, который, возможно, собирается нанести удар по…

— Стоп-стоп-стоп, — прервал его Хеск и поднял руку. — Давайте начнем сначала. Правильно ли мне доложили, что вы бегали по территории парка с оружием в руках и даже начали стрельбу?

— Да, верно, но это был предупредительный выстрел в воздух. Сейчас важнее…

— Тогда я должен попросить вас передать мне ваше оружие.

— К сожалению, охранники уже забрали его, и хотя мне хотелось бы вернуть его как можно скорее, сейчас важно организовать все правильно: нужны полицейские в штатском, которые начнут прочесывать парк, одновременно необходимо вывести посетителей с территории до того, как…

— Верно ли еще и то, что это вы проникли в датские воды, несмотря на то, что вам было отказано в доступе?

Фабиан кивнул с тяжелым вздохом и хотел было все объяснить, но не получил такой возможности.

— Отлично. Тогда я попрошу вас подписать вот это здесь и здесь. — Хеск протянул ему документ и показал пальцем на пунктирную линию внизу.

Признание в незаконном нарушении границ Дании и незаконном владении оружием.

Фабиану достаточно было прочитать несколько первых слов в документе, чтобы понять, что арестовать они хотели вовсе не Милвоха.

Понтус Милвох сидел на сиденье карусели «Небесный корабль» и кружился круг за кругом на высоте восьмидесяти метров. Под ним был не только Тиволи и все потенциальные жертвы, которые ходили по парку далеко внизу, весь Копенгаген лежал у его ног.

Когда он был здесь ребенком, этого аттракциона здесь не было, поэтому сейчас он впервые прокатился на нем, и ему пришлось признать, что казалось, будто тонкие цепи, на которых висели сиденья, могут оборваться в любой момент.

Когда аттракцион начал поворачиваться вниз, он потряс левой рукой и увидел, как кости под разрезанным дном бутылки двигались туда-сюда, словно в танце, которым управлял случай. Пока жаловаться ему было не на что. У него получилась почти идеальная разминка, и теперь он начал чувствовать себя все более и более готовым к тому, чтобы увеличить ставки.

Он уже успел закрыть пять задач. Пять жертв, которые сейчас ходили по парку и понятия не имели, что выбор пал именно на них. Если так будет продолжаться, то рицин скоро закончится. Но, как и во всем остальном, кости наверняка и здесь держали все под контролем.

Четверка — смена цвета.

Хорошо хоть, не единица. Если бы выпала именно она, то ему, конечно, не пришлось бы возвращаться домой с пустыми руками, все же он неплохо повеселился. Очень даже неплохо, у него была настоящая вечеринка. Но он точно еще не закончил здесь и с нетерпением ждал, когда сможет приступить к выполнению следующей подзадачи.