Стефан Анхем - 10 способов умереть

Они никуда не спешили, скорее наоборот. Весь смысл этого путешествия как раз в этом-то и состоял. Избавиться от всех «надо» и позволить ветру и погоде решать, как быстро они будут двигаться. Поэтому он взял курс строго на восток, к Глумслеву на шведском побережье. Когда они минуют остров Вен, он должен будет повернуть на север, спустить кливер и направить автопилот прямым курсом через узкое место пролива между Хельсингборгом и Хельсингёром.

Это было именно то, чего он страстно желал и о чем мечтал в последние годы в офисе. Стать единым целым с ветром и чувствовать соленые брызги на лице, в то время как его окружает одно лишь бескрайнее море. Это было волшебно. Слово как нельзя лучше описывало все происходящее. Волшебно .

В отличие от дневного времени сейчас почти не было других прогулочных лодок. Кроме нескольких грузовых кораблей, он видел только один зеленый фонарь, который низко опустился к поверхности воды по левому борту. Но никакого мачтового фонаря, однако, видно не было, что означало, что это был какой-то катер меньше семи метров в длину.

Невооруженным глазом трудно определить на таком большом расстоянии, но был риск, что они находились на встречном курсе. Он потянулся за биноклем и как раз собирался поднести его к глазам, когда из рубки вынырнул Винсент в одной пижаме.

— Привет, Винсент. Пора ложиться спать?

— Да, но пап… Мама сказала, что я могу спросить тебя, можно ли мне сегодня спать с вами.

Со стороны Клары было так типично перекладывать на него всю ответственность. Они ведь миллион раз уже все это обсуждали.

— Нет, Винсент, тебе не стоить спать с нами.

Если они уступят его нытью хоть один раз, то он будет спать с ними каждую ночь до самого конца путешествия.

— Ну, папа, пожалуйста…

— Винсент, послушай меня. Последние две ночи ты спал один, и все было прекрасно, не так ли?

— Да, но ведь мы были в порту. А теперь мы в открытом море.

— Ты привыкнешь. В ближайшие месяцы мы проведем в море очень многое ночей.

— Да, но…

— Ты спросил меня, и мой ответ «нет». — Франк посмотрел в сторону зеленого фонаря, но его больше не было видно. Ни его, ни белого кормового фонаря.

— Франк, тебе обязательно быть таким строгим? — Клара выглянула из рубки, встав рядом с Винсентом. — Ничего ведь страшного не случится, если он поспит с нами?

— Я совсем не строгий. — Он поднес бинокль к глазам и осмотрел водную гладь по левому борту, но не увидел ничего похожего на зеленый фонарь, который заметил ранее.

— Вообще-то еще какой строгий. Особенно если учесть, что это ты настоял на том, чтобы мы отплыли ночью, хотя с таким же успехом мы могли бы выдвинуться завтра утром после завтрака.

— Идея была в том, что мы должны попробовать совершить настоящее ночное плавание прежде, чем покинем Швецию. Мы же договорились. Но до сих пор вы оба каждый раз отказывались, и это последний шанс. После Гетеборга мы отправимся в Осло, — он еще раз посмотрел в бинокль. Но никакой лодки не было видно ни по левому, ни по правому борту, что, конечно, было очень странно. Она не могла просто исчезнуть.

— А почему это так опасно? Мы же можем продвигаться аккуратно и понемногу!

— Так, давай начистоту. В чем проблема? — Франк повернулся к Винсенту. — Я же вижу, что ты очень устал. Почему ты не можешь просто пойти и лечь спать? Я тебе обещаю. Ты уснешь как убитый. А когда проснешься, то уже будет светить солнце и мы будем в Бохуслене, на пути к Лилла Боммен, и сможем дойти до «Лисеберга».

— Проблема, если тебя это интересует, в том, что он должен спать в кормовой каюте, — сказала Клара.

— Ладно. Винсент, ты можешь сказать мне, почему ты не хочешь там спать?

— Мне страшно. Прошлой ночью мне приснился кошмар, я видел монстра, который пришел и убил меня.

— Монстр?

Винсент кивнул.

— Было ужасно страшно.

Франк повернулся к Кларе.

— Я считаю, что это вообще никак не связано с кормовой каютой. Это все из-за этих дурацких компьютерных игр. Посмотрите по сторонам. — Он развел руками. — Вокруг нас только вода, и скоро мы выйдем в открытое море. Что это за монстр такой, который сможет добраться до нас здесь? Все знают Лохнесское чудовище, а вот о Каттегатском чудовище я, черт возьми, не слышал ни разу!

— Франк, я не думаю, что сейчас подходящее время для таких разговоров.

— Да, извини, это было глупо. — Он подошел к Винсенту и обнял его. — Прости, сынок. Знаешь, папа просто так много времени и сил потратил на то, чтобы кормовая каюта стала красивой и уютной, что мне действительно становится немного грустно, когда ты не хочешь быть там.

— Но я считаю, что там очень красиво. Я действительно так думаю. Просто мне немного страшно.

— А давайте сделаем так! — воскликнула Клара. — Винсент, я лягу вместе с тобой в кормовой каюте и обещаю оставаться там, пока ты не заснешь крепко-крепко.

Винсент задумался и наконец пожал плечами.

— Ну ладно. Но тогда ты должна пообещать, что останешься реально надолго.

— Конечно. Пойдем. — Клара взяла Винсента за руку и повела через кокпит, после чего они исчезли внизу в кормовой каюте.

Франк включил радары, как старый с кругами на экране, так и новый цифровой. Но ни на одном из них не было видно никакой лодки.

Конечно, это могла быть резиновая лодка. Они не всегда попадали в поле зрения радаров. Но кто мог выйти в море в резиновой лодке посреди ночи? Еще и с выключенными фонарями. Нет, этого не может быть, наверное, ему показалось. Это было единственным объяснением. Наверное, это какой-то другой свет отражался в тот момент в воде.

Да, наверняка так и было.

Несомненно.

Преступник, который, не имея никакого мотива, случайным образом выбирал своих жертв, бросая кости. Это казалось совершенно абсурдным, и он никогда не слышал ни о чем подобном. Но, вполне возможно, именно это он и делал в «Ика Макси» в Хюллинге: ходил по магазину и бросал кубик в кармане. Может быть, все это было не чем иным, как одним большим совпадением.

Это все еще была всего лишь теория, но она, несомненно, многое объясняла. Но если это и означало, что они стали на шаг ближе к разгадке, то арест преступника все еще оставался под большим вопросом. Хотя это могло как-то объяснить совершенные преступления, заглянуть в будущее такие знания помочь не могли.

Может быть, Муландер достаточно хорошо разбирался в математике, чтобы детально проанализировать, как могли быть использованы кости. Сейчас он был последним, с кем Фабиан хотел иметь дело, но с помощью данных о предыдущих убийствах и небольшого везения он мог бы свести к минимуму количество возможных вариантов и вывести закономерность, которую можно было бы применить к будущим деяниям преступника.