Стефан Анхем - 10 способов умереть

— Ты можешь быть спокоен. Я могу гарантировать, что мы соберем все улики и позаботимся об их дальнейшей судьбе.

— Теперь я точно спокоен.

Муландер рассмеялся.

— То, что сказано, — это одно. А вот видно — совсем другое.

Неужели он понял, что Стуббс уже на его участке?

— В противном случае я бы, вероятно, сказал, что все идет как обычно, — продолжил Муландер.

— Что, прости?

— Ты спрашивал, как идут дела.

— Значит, вы не нашли ничего примечательного, что помогло бы нам продвинуться дальше в расследовании?

Муландер покачал головой:

— Но кто знает, что может всплыть? Мы еще далеко не закончили.

— И когда, по твоему мнению, вы все доделаете здесь?

— Насколько велика Вселенная? Кстати, об этом, может, нам стоит вернуться каждому к своей работе? Ведь именно на ней мы сейчас больше всего и нужны.

— Сейчас моя работа здесь. Поэтому я был бы тебе очень признателен, если бы ты показал мне, что у вас уже есть.

— Признательность — дело, конечно, хорошее. А я в свою очередь был бы признателен за ответ на вопрос, зачем мне тратить на это массу моего драгоценного времени, какой в этом смысл?

— Может случиться, что я отреагирую на что-то, о чем вы вообще не подумали.

— Маловероятно. Но если тебе больше нечем заняться, то — пожалуйста. Но я не готов тратить на это свое время. — Муландер повернулся к помощнику за разложенным столом. — Фредрик! Ты можешь кратко рассказать Фабиану о том, что мы уже нашли?

— Не вопрос! Только мне нужно сначала отправить все это к Косе!

— Да, конечно. У Фабиана, похоже, куча свободного времени. Увидимся. — Муландер коротко кивнул Фабиану, после чего повернулся к фургону и положил руку на ручку водительской двери.

— Извини, но куда ты едешь?

— В «Шель энд Компани» на Бруксгатан, — сказал Муландер, не оборачиваясь. — К сожалению, в этом нет ничего интересного. — Он открыл водительскую дверь. — Карта памяти нашего фотоаппарата уже заполнена, и…

— Но, может быть, Фредрик сможет съездить туда вместо тебя?

Муландер отпустил ручку двери и обернулся.

— И с каких это пор ты решаешь, как я и мои сотрудники должны выполнять свою работу?

— Если не ошибаюсь, это ведь ты говорил о важности того, чтобы мы действовали сообща, если у нас есть шанс арестовать Милвоха и добиться тюремного срока для него. Неужели это так странно, что я предпочел бы, чтобы именно ты показал мне все найденные улики, а не твой помощник?

Муландер ничего не сказал, он просто стоял и как будто видел Фабиана насквозь, но только сейчас понял, о чем идет речь на самом деле.

— Разумеется, — сказал он и кивнул. — Ты прав. Давай покончим с этим прямо сейчас.

Фабиан только хотел ответить Муландеру улыбкой, как в его кармане зазвонил мобильный.

— Ты не возьмешь трубку? — Муландер кивнул, показывая на его брюки.

К счастью, это был айфон, поэтому он решил взять трубку, но когда увидел, что это Стуббс, то поспешил приложить телефон к уху максимально быстро, чтобы коллега не увидел имя контакта на экране телефона.

— Алло, это Фабиан.

— Если тебе интересно, почему я не звоню по второму номеру, то я могу объяснить: это совершенно бессмысленно, потому что ты никогда не берешь трубку.

— Простите, но с кем я разговариваю? — Взгляд Муландера словно обжег его сбоку, и единственным вариантом было встретиться с ним и попытаться выглядеть искренне удивленным.

— Тебе трудно говорить? — спросила Стуббс. — Так вот почему ты…

— А, это ты. Привет, — прервал ее Фабиан. — Могу я перезвонить тебе чуть позже, через час или около того?

— Это из-за Муландера? Ты сейчас рядом с ним?

— Можно и так сказать. Поэтому я бы, как уже сказал, предпочел, чтобы мы обсудили это немного позже, когда я закончу здесь.

— Нет, это не может ждать, — сказала Стуббс. — А теперь слушай меня и, черт возьми, даже не думай положить трубку. Слышишь меня? Не. Клади. Трубку.

— Хорошо. Но тогда говори быстро. — Он виновато пожал плечами в сторону Муландера, который стоял и смотрел на него так, словно видел насквозь всю его ложь.

— Я нашла улики. Фабиан, ты меня слышишь? Я нашла…

— Извини, но я не понял, правильно ли…

— Улики против Милвоха! Они здесь, передо мной, в старой морозильной камере.

— Хорошо, значит, ты говоришь…

— Да, именно. Так что просто арестуй его. Больше нечего ждать.

— Я понял, — кивнул Фабиан и улыбнулся Муландеру.

— Кроме того, я нашла Гертруду.

— Хорошо, понятно. И что? Все ли в порядке?

— Мне очень жаль. Этот сукин сын запер ее в подвале, и проблема в том, что я не могу до нее добраться.

— В смысле, я не понимаю…

— Фабиан, все, что тебе сейчас нужно понять, — это то, что ты должен арестовать его. Не через несколько часов и не чуть позже, а прямо сейчас.

Что-то щелкнуло у Фабиана в ухе, и разговор был закончен.

— Да, так и сделаем, — сказал он, стоя с телефоном у уха. — Я понимаю, звучит хорошо. До свидания. — Не спуская с Муландера глаз, он положил телефон в карман.

Значит, Гертруда вовсе не бросила его, собираясь развестись. Ее бросили в подвал, когда она стала слишком неудобной. Написанное от руки письмо было лишь еще одной дымовой завесой, чтобы никто не задался вопросом, почему она пропала.

Он не мог в это поверить. Даже когда речь шла о Муландере. Как он мог вот так пожертвовать собственной женой?

Никто из них не сказал ни слова. Все и так было ясно. Взгляды и молчание говорили больше, чем любые слова, эти минуты на всю жизнь останутся воспоминанием, от которого они никогда не смогут избавиться.

Муландер знал. Он раскусил Фабиана, он все понял. Вряд ли он вычислил, кто именно проник на его участок и нашел вещественные улики. Но то, что совершенно точно был кто-то еще, он явно понял, и теперь он был полностью поглощен просчитыванием разных вариантов. Это было видно по нему, по его глазам, которые смотрели прямо на Фабиана, но, по сути, не видели ничего, так как мозг его был занят поиском правильного решения. Выхода из сложившейся ситуации.

А Фабиану не о чем было думать. Время, которого он так долго ждал, наконец-то пришло, и сейчас он должен был сделать первый шаг. Именно он будет действовать и схватит Муландера, своего собственного коллегу. Прямо во время осмотра места преступления он наденет на него наручники на глазах у его же помощников.

Но ничего не поделаешь. Со временем они тоже все поймут. И они, и все остальные. Что, как бы странно все это ни выглядело в их глазах, это он был тем, на чьей стороне правда.

Если бы все было так просто… Он чувствовал себя так, словно бросился в пропасть с завязанными глазами, не зная, как далеко он будет падать и где приземлится.