Ирса Сигурдардоттир - Прощение

— Мы с Гвюдлёйгюром можем ими заняться, — неосторожно вставил Хюльдар, выдав себя с головой. — Пусть с ними поговорит кто-то другой. Получить другое мнение — в этом есть смысл.

Эртла крутанула головой. Гвюдлёйгюр тут же склонился к компьютеру, притворившись, что не слушает.

— Что? Вы двое?

— Конечно. Почему бы и нет? Делать нам все равно нечего. Или ты приготовила для нас другое задание? Мы слушаем. — Хюльдар мило улыбнулся, за что удостоился презрительного взгляда босса. В душе´ промелькнула минутная ностальгия о тех давних днях, еще до того как они переспали, до того как Отдел внутренних расследований пропустил их через свои жернова, перемолов былую дружбу. Неужели все кончено и они больше никогда не назовут друг друга партнерами?

— Ладно. Пусть так. Отправляйтесь. — Эртла подбоченилась, и по ее лицу тенью скользнула злобная ухмылка. — И возьмите с собой Каури. Мне будет так же приятно избавиться от него, как и от вас двоих.

Детектив, с которым она разговаривала, подобострастно хихикнул, но Хюльдару было наплевать. Он добился своего — выбил задание. И теперь, не отпуская ее взгляд, спросил:

— Которая?

— Которая — что?

— Которая из тех женщин нервничала? Медсестра или врач?

— Медсестра, Ауста. Врачиху зовут Тоурей. Вся информация в отчете. Отчет в папке на сервере. И не забудь — у Каури лодыжка. — Эртла повернулась обратно к своему собеседнику, продемонстрировав Хюльдару непреклонную спину, туго обтянутую рубашкой.

Медсестра Ауста принадлежала к тому типу жизнелюбов, которые ежедневно после работы занимаются джоггингом [6] Джоггинг — «медленный бег», бег трусцой. или совершают прогулки в горы, а по выходным колесят на велосипеде, наматывая сотни километров. Она буквально источала позитивную энергию. Хотя на дворе стоял декабрь, ее густые, до плеч, блондинистые волосы отливали солнцем, а кожа — здоровым загаром. Задетый столь вопиющей несправедливостью, Хюльдар подавил тяжкий вздох. Впрочем, дальнейшие мысли в этом направлении увяли сами собой, когда из памяти всплыли грязные комментарии Хельги о лесбиянках.

Приходу полицейских Ауста не обрадовалась и долго стояла в дверях, надеясь, что гости передумают и отправятся восвояси. Столкнувшись с равным упорством с их стороны, она в конце концов позволила им войти. И это при том, что они вовсе не с неба свалились. Хюльдар позвонил заранее, логично предположив, что женщины будут на работе и разговаривать придется в каком-нибудь тихом уголке больницы. Или даже на улице, в машине. Но та, которая интересовала их в первую очередь, оказалась дома.

— Уж не знаю, что вы от меня хотите. Я еще вчера сказала вашим коллегам, что девушку эту мы не знаем. Могу повторить то же самое сегодня.

Она провела их на кухню, жестом указала на стулья, но кофе не предложила. Да что там кофе, даже стакана воды. Как и в остальном доме, здесь царили порядок и простота, хотя взгляд постоянно натыкался на свидетельства того, что здесь живут дети.

Холодильник украшали детские рисунки. Некоторые представляли собой простенькие наброски, сделанные цветными карандашами и выдававшие неуклюжую руку ребенка, едва начавшего учиться изображать людей, — кружки с глазами и ртом, палочки вместо рук и ног. Другие были выполнены заметно лучше, и люди на них изображались с волосами и в одежде.

Многие изображали семью: четыре улыбающиеся фигуры в платьях, две большие и две маленькие, все держатся за руки. Каждую фигурку сопровождали простенькие подписи: «Мамочка», «Мамочка», «Оуск» и «Соуль». Короткие имена девочек оказались как нельзя кстати — для более длинных, выписанных большими, нетвердо стоящими буквами, на бумаге не хватило бы места. Из задней комнаты доносился саундтрек мультика. Похоже, маленькие художницы были дома.

— Мы просто зададим несколько вопросов. — Хюльдар выдвинул кухонный стул. — Много времени это не займет. Иногда кое о чем вспоминаешь с опозданием, так что мы лишь уточним кое-какие детали.

Ауста осталась стоять, прислонившись к шкафу, а трое мужчин сели; Каури поставил рядом с собой костыли.

— Что у вас? — Медсестра взглянула на высовывающуюся из-под стола загипсованную ногу. Хюльдару ее интерес показался фальшивым: уж кого-кого, а больных она и на работе навидалась. Лично он был совершенно равнодушен к поддержанию закона и порядка в свое свободное время. Вот почему и ее вопрос интерпретировал как проявление тактики затягивания.

— Сломал лодыжку, — объяснил Каури, но не остановился на этом, а завел унылую пластинку с изложением изрядно всем надоевших подробностей своего несчастья. Ауста могла быть довольна: хитрость удалась. И все же данная история была не столь утомительна, как размышления о дежавю на автомобильной стоянке. Перейти к ним ветеран не успел — Хюльдар, уже слышавший все это в машине, помешал ему:

— Полагаю, нам следует перейти к делу. Чем раньше начнем, тем скорее оставим вас в покое. — Ауста тут же явила признаки беспокойства и, взяв салфетку, принялась вытирать и без того идеально чистую столешницу. Детектив сделал вид, что ничего не заметил. Эртла была права: женщина определенно нервничала. Он никогда не сомневался в тонком чутье бывшей напарницы и не видел причин сомневаться теперь, пусть даже они поссорились. — Вчера вы сказали, что не знали пропавшую девушку, Стеллу Хардардоттир. Может быть, порывшись в памяти, вы обнаружили какую-то связь? — Он поднялся, достал из папки увеличенные фотографии Стеллы, положил их на столешницу и снова сел.

— Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, и мой ответ тот же: нет. Я с ней не знакома. — Ауста не стала брать фотографию и даже мельком на нее не взглянула.

— Вы абсолютно уверены? — Она кивнула, но Хюльдар не отступал. — Возможно, вы видели ее в больнице?

— Сомневаюсь. Я работаю в кардиологическом отделении. Детей или подростков там не бывает.

— А вы не брали дополнительные смены в детской больнице? Не работали школьной медсестрой?

— Нет. — Ауста снова принялась тереть столешницу, избегая смотреть на полицейского. Фотографию же старательно обошла, не желая даже прикасаться к ней. — Можете спрашивать сколько хотите, но говорю вам: я ее не знала. И совершенно не представляю, почему ее телефон бросили в наш почтовый ящик.

Сдаваться так легко Хюльдар не собирался.

— Вы не могли столкнуться с ней в кинотеатре, где она работала? Повели детей в кино и, может быть, перекинулись с ней парой слов в перерыве?

— Нет. Сколько можно повторять одно и то же? Я ее не знаю.

Отрицать очевидное не имело смысла. Несмотря на странное поведение и явное напряжение, ответы звучали убедительно. Хюльдар откашлялся. До полуденных новостей полицейское начальство планировало выпустить пресс-релиз с сообщением об обнаружении тела. Сейчас часы показывали десять, и скрывать этот факт не было причин.