Ирса Сигурдардоттир - Прощение

Но не успела Фрейя сформулировать свои намерения и планы, как все они были бесцеремонно растоптаны. Снова зазвонил телефон, и теперь уже Хюльдар, даже не пытаясь скрыть удовлетворение, пожелал знать, где она находится. Расследование снова требовало ее присутствия.

Подростки сбились в кучку на самых дальних рядах актового зала, словно ожидая, что со сцены по ним могут ударить из огнемета. В этом отношении со времен Фрейи ничего не изменилось. Принцип тот же: сесть как можно дальше от взрослых. Впереди разместились лишь несколько учителей и четверо учеников. Два мальчика — один, страдающий ожирением, второй такой худенький, будто оказался здесь случайно, забредя по ошибке из начальной школы. Две девочки, выглядящие совершенно заурядно, с темными, стянутыми в хвост волосами.

Все четверо сидели понуро, словно игроки, забившие гол в свои ворота в финале кубка, смотрели исключительно себе под ноги и, похоже, едва смели дышать. Фрейя знала эту позу: она сама не решалась сидеть с поднятой головой, пока не пошла в колледж. Удивительно, что у нее не развилась сутулость.

— Наблюдай за детьми, — прошептал Хюльдар, наклонившись к ней. — Заметишь что-то интересное, толкни меня, и мы переключимся на кого нужно.

Фрейя кивнула, пробегая взглядом по собравшимся тинейджерам. Она, Хюльдар и Гвюдлёйгюр стояли у боковой стены зала. Пока Фрейя добиралась до управления, эти двое переоделись в форму, чтобы подчеркнуть важность и серьезность происходящего. Все взгляды были прикованы к полицейским. Главным образом — удивленные. Никто не замирал, не прятал глаза, не отворачивался. Впрочем, то, что преступник находится среди школьников, представлялось в высшей степени маловероятным: на основании видеозаписей можно было сделать вывод, что искать следует взрослого мужчину, а не нескладного подростка.

Директриса постучала по микрофону. Ее вступительные слова утонули в оглушающем визге. Слегка отодвинувшись, она начала снова, мрачным голосом сообщив учащимся то, что все уже знали: они собрались здесь обсудить случившееся со Стеллой. Далее последовали благодарности тем, кто пришел во внеурочное время, и ученическому комитету за саму идею мероприятия.

Отвернувшись от сцены, Фрейя наблюдала за реакцией сидящих в зале. Большинство ребят сидело, подавшись вперед, стараясь не пропустить ни слова. Лишь у одного или двоих на коленях светился голубым экран телефона.

— Мы знаем, что многие, возможно большинство из вас, получили с телефона Стеллы сообщения, которые, как полагает полиция, были записаны и посланы нападавшим. Многие из вас видели их, частично или полностью. Теперь с этим уже ничего не поделаешь, но я настоятельно прошу тех, кто еще не смотрел, не делать этого. Смотреть эти сообщения, уже зная их содержание, значит идти у преступника на поводу. Лучше от этого не станет. Хочу напомнить всем — и кто видел сообщения, и кто не видел, — что они не от самой Стеллы. Они не имеют никакого отношения к той Стелле, которую мы знаем, которая будет в наших мыслях в грядущие дни, так что давайте помнить ее как нашего школьного друга. Не храните в себе то, что вы увидели в этих сообщениях. У полиции есть эти записи, так что, просматривая их, расследованию вы не помогаете.

Это было не совсем так. Фрейя знала, что Хюльдар хочет спросить у ребят, не заметили ли они в записях что-то знакомое. И вот теперь, после слов директрисы, детектив состроил недовольную гримасу. Заметила ее не только Фрейя. Как только директриса упомянула полицию, учащиеся машинально посмотрели на него и Гвюдлёйгюра.

— Мне известно, что к некоторым из вас уже обращались журналисты. Ваши классные руководители говорили об этом, но я подчеркну еще раз: вам нельзя общаться с прессой. Если у вас есть что-то, что может иметь отношение к расследованию, расскажите полиции. Но ни в коем случае не репортеру. Это ясно?

— Да, — последовал нестройный ответ. Чем обернется обещание на практике — другое дело. Дети всего лишь дети, а опытные журналисты — эксперты по выманиванию информации. Хотя зачем им теперь стараться? Все, что нужно, они уже получили: мрачные детали записей и рассказы подростков были размещены на всех новостных сайтах.

Какая-то девочка на заднем ряду подняла руку и помахала, привлекая внимание директрисы, которой это вмешательство определенно не понравилось.

— Полиция забрала у меня телефон. И у Бьёрг тоже. Когда нам их вернут? Без телефона не жизнь, а кошмар. Это ведь незаконно, разве нет?

Директриса взглянула на Хюльдара и Гвюдлёйгюра.

— Вопрос к полиции. Но лично я считаю, что дольше, чем нужно, их не задержат. Возможно, тебе и Бьёрг это и доставляет неудобство, но изъятие телефона не всегда противозаконно.

Задававшая вопрос с угрюмым видом откинулась на спинку стула. Директриса перечислила достоинства и добродетели Стеллы, особо отметив несправедливость случившегося. Напомнив о необходимости постоянно думать о собственной безопасности и присматривать друг за дружкой, женщина выразила надежду на то, что бедняжку найдут живой и здоровой.

Едва она произнесла это, как одна из девочек в переднем ряду подняла голову и впервые посмотрела на сцену. Выражение на ее лице свидетельствовало о том, что жизнь и здоровье пропавшей не значат для нее ничего. В следующий момент девочка снова опустила голову. На ее губах играла затаенная улыбка, и это не ускользнуло от внимания Фрейи. Толкнув локтем Хюльдара, она незаметно показала на школьницу, но сделать что-либо он не успел, поскольку в этот момент директриса представила его собравшимся.

Пока детектив шел к сцене, в зале началось непонятное волнение. Ребята подталкивали друг друга, тут и там вспыхивали телефоны, и вот уже волнение охватило всех, за исключением четверки в переднем ряду.

Хюльдар, похоже, понял, что потерял внимание аудитории. Стоя на сцене, он терпеливо ждал. Наконец какой-то паренек неуверенно поднял руку, словно не зная, стоит ли ему говорить. Хюльдар кивнул.

— Э… мы только что получили снэп. — Мальчик поднял телефон, повернув его экраном в сторону детектива, как будто тот мог увидеть что-то с другой стороны зала. — От Стеллы.

В первый момент у Фрейи вопреки всем фактам мелькнула мысль, что Стелла жива. И она была не одинока — волна надежды и облегчения охватила многих. Но не всех. Девушка, уже привлекшая ее внимание, тайком оглянулась.

Ошибки быть не могло: в брошенном через плечо взгляде мелькнуло разочарование.

Сама ее манера идти была знакомой. Глаза опущены, рука на груди прижимает куртку, шаги быстрые и широкие, почти что бег. Все подчинено одной цели: поскорее скрыться, не привлекая внимания. Меня здесь нет .